Дереник Демирчян - Вардананк

– Пусть и нахарары! – рычал Лусерэс. – Чтоб он на меня скакуна гнал?

Артак ускорил шаги.

– Перестать! Разойдитесь! – приказал он.

Спорящие не слушали, с налитыми кровью глазами наступая друг на друга. Тогда Атом Гнуни стремительно бросился между ними и так оттолкнул Лусерэса, что тот растянулся на земле.

– Разойдитесь! – произнес он спокойно и просто. Спорившие опомнились и отошли друг от друга.

– Да что тут случилось? – спросил Артак. Выступил вперед Маркос:

– Хотели коней вывести в поле – не разрешает…

– Зачем выводили?

– Погонять в поле по утренней прохладе… Приказ Ваража! – пояснил Маркос.

– Правильно делаете! – одобрил Артак и распорядился открыть ворота.

Лусерэс, придерживая рукой окровавленный подбородок, кивнул страже.

Ворота распахнулись, и скакуны вылетели так стремительно, что в мгновение ока наездники пропали из виду. Артак и Атом вышли следом за ними и направились к мосту, перекинутому через Аракс.

Аракс бушевал. Благоуханием молодой зелени веяло от Айраратской равнины. Артак вдохнул свежесть весеннего ветерка, с лаской обвевавшего ему лицо, и взглянул вдаль. В нежной небесной лазури плыло небольшое, пронизанное светом облачко, направляясь к далеким, еле различаемым горам и еще дальше. Зачем стремилось оно в такую даль?.. Но ведь и «она» была там, далеко-далеко, за дымными горами, в глубинах горизонта…

Что делает «она», о чем думает в этот миг? Так же ли дрожит и трепещет, так же ли тоскует и томится?.. Артак прикрыл глаза и, прислонившись к перилам моста, начал прислушиваться к ворчанию Аракса. Река успокаивала его.

На мгновение перед его закрытыми глазами возник милый образ на каменистом холме. Глубокие ласковые глаза глянули на него с безграничной любовью, с тоской и пропали в бархатной тьме. Артак вздохнул и открыл глаза.

Атом разглядывал городскую стену. Указывая на стоянку персидского гарнизона, он промолвил:

– Как близко от моста!

– Слишком близко! – подтвердил Артак, выходя из задумчивости.

– Не правда ли? Вот с этого конца они закроют нам подступ к мосту, перережут путь к обороне, и неприятель беспрепятственно пройдет через мост! – Атом задумался. – Выход только один: поджечь их лагерь! – сказал он решительно. – Ведь если предложить им отвести войска – это может вызвать подозрение. А пожар будет «случайностью»…

– Так и сделаем. И в самом городе места им не отведем, – пусть располагаются в поле!

– Лучше всего перевести их на восточную окраину. Прекрасная ловушка… Там можно их окружить и перебить весь отряд.

– Совершенно правильно! – заключил Атом. – Так и сделаем! Лишь тогда и можно будет сказать, что мост наш и в наших руках.

– Будь они прокляты! – вздохнул Артак. – Наша родина – и не нам принадлежит… Повсюду чужие гарнизоны, крепостные воеводы, сановники, тираны!..

Он с горечью взглянул в глаза Атому и безрадостно покачал головой.

– Знаешь что, князь? – продолжал он задумчиво, устремив глаза на Аракс. – Мы перестали быть самими собой! Вот что нас губит…

Атом воспросительно взглянул на него.

– Да! Мы не знаем самих себя, не любим, не уважаем! Нет у нас национальной гордости. Мы сами себя презираем, и чужестранцы только следуют нашему примеру. Мы пресмыкаемся перед ними, прося, чтоб нас полюбили, но они нас ненавидят из-за этого еще больше, ибо пресмыкающиеся всем противны. Мы страшимся проявить уважение к самим себе, мы боимся обидеть чужестранцев. Нахарары с душами рабов – вот великое зло нашего народа!

Лицо Артака вспыхнуло от волнения и горечи. Атом же глядел на него растерянно. Что он говорит? Неужели они и впрямь таковы? Сам он этого не чувствовал. Атом родился в горах, получил военное воспитание вдали от столицы, от марзпанского двора и дворцовой обстановки и не задумывался над тем – свободный он человек или нет. Такие вопросы и не приходили ему в голову! Он так же бессознательно чувствовал себя свободным, как не сознавал своей молодости и своих сил. Он был вполне здоров духом.

Артак же продолжал все с большей и большей горечью:

– Вспомни, Ваан Мамиконян стал предателем, продался врагам родного народа, стал орудием в их руках… И какое же получил он воздаяние?! Что может быть дороже нации?! Видел я армян на службе у персов – из кожи лезли, защищая интересы своих хозяев! Запрещали своим детям говорить по-армянски, сами дома говорили на персидском языке, содержали дома у себя магов, поклонялись огню и стыдились признаться, что они армяне. Они ненавидят свой народ, свой язык, свою веру. Они жаждут превратиться в персов, но не могут – их пороки при них: отсутствие самолюбия, пресмыкательство, раболепие. Эх! Наименее требовательные из всех животных в мире – вот кто они! Тьфу!

Артак повернул голову в сторону поля, откуда слышались яростные крики.

– Что это такое? – спросил он с недоумением.

– Скачки! – пояснил Атом. – Парни состязаются.

– А ну, пойдем туда!.. – предложил Артак, забыв на мгновение свою горечь.

В поле происходили конные состязания. Юноши скакали по просторному и покрытому кустарником полю. Там уже собралась Довольно большая толпа: горожане и жители ближайших окрестностей явились поглазеть на интересное зрелище. Оба нахарара были близко, когда подоспел запыхавшийся Мартирос и, сложив руки на животе, вперил выпученные глаза в наездников.

Вараж выступил навстречу приближавшимся нахарарам.

– Эге, Вараж, да ты никак пьян?! – проговорил Артак с напускной строгостью.

– Нет, князь, не пьян! – заявил Вараж, еле удерживаясь на ногах.

– Ну скажи тогда, кто же пьян? – настаивал Артак.

– Вино пьяно, князь… – смешался Вараж.

– Ах, вот как? А это что за скачки?

– Скакунов играть вывел, князь. Артак засмеялся.

– И сам играешь с ними?

– Но ведь скакуны мои братья, князь!

Наездники боялись получить нахлобучку, но Артак распорядился:

– Ну скачите! Посмотрим!

Юноши вновь приготовились к скачке. Артак и Атом стали у препятствий – между густым кустарником и болотами. Юноши, собравшись на дальнем краю поля, ждали сигнала. Вараж, подал знак. Юноши помчались. Кони были без уздечек, только с короткими недоуздками и без седел. Они легко доскакали до препятствий и перелетели через них. Вот они попали в лабиринт небольших болот, между которыми поднимались островки суши и вились тропинки. Оттуда, кружа и обгоняя друг друга, они поскакали в обход опасных ям и трясин. Затем они сделали круг и тем же путем вернулись к исходному пункту.

– Горячие скакуны! – заметил Атом.

– И парни горячие, – дополнил Артак, внимательно приглядываясь к наездникам. Часть из них были еще мальчики, остальные – зрелые юноши. Разгоревшиеся, вспотевшие, они держались с прекрасной боевой выправкой и были красивы, несмотря на рваную одежду.