Р. Грейвз - Золотое руно

- Четыре часа спустя, - ответил Арас. - Мой властелин скончался от раны, которую один из них нанес дротиком, и я прибыл, чтобы доставить их экипаж и отдать под суд. Это - преступники, Твое Величество, они сейчас пользуются твоим гостеприимством, они явились в Колхиду под маской дружбы и под видом долга благочестия. И только они явились, их предводитель Ясон уговорил единственную оставшуюся в живых дочь царя Ээта, царевну Медею, украсть Золотое Руно Зевса из святилища Прометея и бежать с ним. Чтобы учинить смуту, под прикрытием которой они могли бы сбежать, они совершили святотатственное деяние: они оскопили и запрягли в ярмо священные изваяния таврических быков, которые стоят во внутреннем зале царского дворца.

- Умоляю, погоди немного, - сказал Алкиной, - скажи мне сперва, какие такие права имеет герой Прометей на Золотое Руно Зевса?

- Это не моя забота, Твое Величество, - сказал Арас. - Руно было собственностью Прометея в течение поколений или больше.

- И все же это - вопрос, ответом на который определяется справедливость иска, - сказал Алкиной. - Дело можно рассматривать так: если мои гости отправились в Колхиду по велению отца Зевса, дабы вернуть похищенную собственность и если царь Ээт отказался им эту собственность вернуть, они имели право применить силу, или, по меньшей мере, у них есть возможность взывать о защите теперь, когда они снова в Греции, где действуют законы Зевса. И ответь мне вот на что: как вышло, что таврические изваяния быков попали в царский дворец в Эа? Или вы, колхи, не почитаете Митру, древнего врага Быка?

Арас ответил:

- Ээт заключил союз с дикими таврами и женился на дочери их царя; никто иной как они настояли, чтобы там установили бронзовых быков для того, чтобы совершались богослужения для нее самой и ее свиты.

Алкиной сказал:

- Если это так, надругательство над быками кажется скорее печалью тавров, нежели колхов. И мне ясно по твоему поведению, что ты не любишь ни тавров, ни их бога.

Арас продолжал:

- Я был послан в погоню за пиратами, и на Длинном Берегу повстречал царевича Апсирта, единственного сына Ээта, который отплыл ранее меня. Я почтительно приветствовал его, как царя. Затем мы объединили силы и едва ли не захватили пиратов в окрестностях Синопа; но они от нас ускользнули и направились на северо-запад. Царь Апсирт отплыл в погоню, а меня послал к Трое с эскадрой из восьми кораблей - подстерегать греков на случай их возможного бегства через Геллеспонт; он так распорядился, потому что нет удобного порта в начале Босфора или ниже; потому что троянцы - наши союзники. Я стоял на якоре в реке Скамандр недалеко от Трои несколько дней, когда дымовые сигналы, переданные со стороны Геллеспонта дали мне знать о появлении пиратов. Я вышел в море, взошел к ним на борт и обыскал судно, но не нашел там ничего существенного - ни Золотого Руна, ни царевны Медеи, ни девы-охотницы Аталанты, которая нанесла удар, вызвавший смерть царя Ээта, ни их капитана Ясона. Эхион, их вестник, сообщил мне ложные сведения, что царь Апсирт нагнал их корабль в устье Дуная и после короткой стычки захватил их. Он свершил месть над Аталантой и Ясоном, как сказал Эхион, и отплыл домой, в Колхиду, с Медеей и Руном. Но позднее мне открыло правду угрюмое истекающее кровью видение моего убитого царя.

Эхион поднялся и сказал царю Алкиною:

- Твое Величество, я протестую. Колху вполне могло явиться видение, но он делает умышленно лживое заявление о моих к нему словах. Я ничего подобного не говорил, и это любой из нас может засвидетельствовать под присягой. Если, когда он обыскивал наш корабль при свете дня, боги ослепили его, окутав волшебным туманом лиц, которых он искал и само Руно, какова же здесь моя вина? Я опровергаю его обвинения! - Он снова сел.

Арас молчал, ибо не мог постичь, как же его провели. Он решил, что это, должно быть, дело рук чародея Периклимена.

Алкиной повернулся к Ясону и спросил:

- Скажи мне, господин мой, как ты умудрился уйти от царя Апсирта?

Ясон ответил:

- Твое Величество, полагаясь на защиту пяти великих Олимпийцев, и особенно - богини Артемиды, святилище которой в устье Фенхелева протока, сын Ээта попытался осквернить предательским убийством, я поразил его мечом, а затем изрубил в куски. По его смерти царевна Медея стала законной царицей Колхиды, ибо у Ээта нет наследников мужского пола. Она сразу же приказала командирам флота своего брата, одну галеру которого мы уничтожили тараном, вернуться в Колхиду; они ей повиновались, или я так полагаю. Арас также обязан повиноваться ее приказам.

Арас, хотя растерявшийся и отныне не столь уверенный в себе, как сразу же по прибытии, упрямо сказал:

- Я слишком стар, чтобы меня одурачили дважды. Невозможно, чтобы вы сразились с двенадцатью кораблями, имея только один корабль, одержали победу и не понесли потерь. Я уверен, что царь Апсирт все еще жив, и таким образом, я должен выполнять приказы, которые он мне дал. Я должен доставить обратно Руно и царевну Медею, к которой сватается албанский царь Стир - и я должен либо схватить, либо уничтожить Ясона и Аталанту.

Алкиной спросил:

- Несравненный Арас, согласишься ли ты подчиниться моему решению, которое будет беспристрастным? Другая возможность для тебя - попытаться захватить и Руно и царевну Медею силой, в случае чего ты окажешься в состоянии войны не только со мной, но и со всей Грецией.

Арас ответил:

- Твое Величество, я подчинюсь твоему решению, если ты поклянешься именем богини Бримо или Гекаты, или как там у вас еще называют Царицу Преисподней, что будешь беспристрастен.

- В этом я готов поклясться! - вскричал Алкиной. - Хотя, по указанию Зевса, единственная царица Преисподней, во имя которой нам дозволено клясться - это Персефона, жена его брата Гадеса.

Ясон сказал:

- Я также подчинюсь твоему решению, Твое Величество. Но я бы хотел, чтобы ты узнал: царица Кирка из Ээи, сестра царя Ээта, недавно очистила и Медею, и меня, а также Аталанту Калидонскую от крови, которую мы пролили или вынуждены были пролить; она приняла нас как просителей на своем нескромной формы острове и действовала в соответствии с предостережением, посланным ей во сне Богиней, которой она служит.

- Я буду иметь в виду твои слова, - сказал Алкиной. Затем он пожелал, чтобы Арас и Ясон дали клятву подчиниться его решению, но поскольку Арас не признавал Персефоны, они поклялись Солнцем, божеством, которое оба чтили, Авгий из Элиды также принял клятву. Алкиной сказал:

- Завтра утром я сообщу решение. А пока что, прошу, помните, что вы - мои гости и связаны сейчас едиными узами учтивости по отношению ко мне. И я требую, чтобы вы не совершали ничего неподобающего.

В ту ночь аргонавты спали вместе на полной гулкого эха веранде дворца, а Медея - в маленькой комнате рядом с царской спальней. Медея пришла тайно к царице Арете и сказала: