Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 5. Золотое руно

— Не будем причаливать, — сказал Тифий, — дальше еще будет славное местечко. Пусть наши товарищи поспят. Кто спит, тот не голоден.

Они поплыли дальше, а солнце пригрело спящих, и у них не было желания просыпаться. Они проплыли вдоль края подножия Паллены, полюбовались горами и лесистым полуостровом Сифония, который завершается коническим холмом, именуемый Козий холм. Анкей Маленький и Орфей спали, но Ясон разбудил остальных, а сам стал любоваться третьим полуостровом — Актой — замаячившим на северо-востоке. Акта изрезана и пересечена ущельями, а у оконечности ее вздымается гора Атос — большой белый конус, окаймленный темным лесом. Здесь они решили высадиться, чтобы набрать воды и размяться, но долго задерживаться на берегу было нельзя, потому что умеющий угадывать погоду Корон, взглянув в небо, предсказал, что ветер долго не продержится.

Аргонавты все еще пребывали в праздничном настроении и не думали об испытаниях и опасностях, которые ждут их впереди. Ясон объявил о состязании, назначив призом кувшин вина: кто принесет ему самое крупное живое существо, прежде чем тень палки, которую он воткнул в песок, пройдет от одной отметки до другой. Все разбрелись, и как раз перед тем, как тень коснулась отметки, Ясон подул в раковину, сзывая всех обратно. Многие сомневались, что за такое короткое время смогут найти что-то по-настоящему крупное, и поэтому с гордостью продемонстрировали: один — морскую птицу, которую вытащил из гнезда на скале, другой — мышь, на которую наступил, но не удил, третий — небольшого краба, пойманного на пляже. Аталанта прибежала с зайцем, его стали измерять и взвешивать, сравнивая с прекрасной рыбой, пойманной Мелампом, когда с холмов послышался мощный рык: и они увидели Геркулеса, спускающегося с горы, — в руках у него бился медвежонок.

Геркулес был недоволен, когда узнал, что состязания закончились. Ударив зверя о корабельный борт и вышибив из него мозги, силач показал свое неудовольствие, съев куски понежнее сырыми, никому не предложив доли, кроме Гиласа, а остатки туши швырнул в море, когда они отплывали.

Ветер дул до сумерек. Спустили парус, заработали весла, они долго гребли в тот вечер, пока не остановились поспать на несколько часов. Но рассвете следующего дня они добрались до Лемноса — довольно унылого на вид и невысоко поднимающегося острова. Мирину, его главный город, легко было отыскать, так как они гребли с запада, Тифий направил судно к приметному белому святилищу Гефеста, расположенному на мысу. Мыс этот выдавался между двумя бухтами, Мирина располагалась, выходя на север и на юг, на узком перешейке, соединяющем мыс с сушей. Тифий выбрал южную бухту, где в ближайшей к городу излучине имеется широкий песчаный пляж, она защищена от бурь отмелями.

Они повели покачивающееся судно к городу, выдерживая хороший ритм, несмотря на лихие удары геркулесова весла, а Ясон отдал приказ сушить весла. Они подчинились, «Арго» продолжал мчаться вперед под действием уже заданного ритма, а они надевали шлемы, натягивали луки и брали в руки копья и дротики. Корабль держал курс на мелководье, мало-помалу теряя скоростью. Из белых домов высыпали вооруженные лемносцы, дабы помешать врагу высадиться.

Ясон сказал аргонавтам:

— Во имя всех богов и богинь, умоляю вас ничем не выказывать враждебности. Пусть нападут на нас первыми, если им вздумается. Эхион, Эхион, надень платье вестника и венец, возьми в руку оливковый жезл и заверь этих лемносцев, что у нас мирные намерения.

Эхион облачился в свои великолепные регалии, подпоясал одеяние и, прыгнув в воду по колени, в брод зашагал к берегу, подняв оливковый жезл.

Внезапно Линкей вскричал:

— Клянусь лапами и хвостом рыси! Здесь одни женщины!

Тогда Геркулес прорычал:

— Хо-хо! Неужели амазонки пришли на Лемнос?

И все прочие принялись выкрикивать разные словечки, дивясь странному зрелищу.

Вот какова история лемносских женщин. Первоначально Триединая Богиня благоговейно почиталась лемносцами, у них были коллегии нимф, Майя, Главная Жрица, управляла всем островом из своего дома на холмах над Мириной — но институт брака отсутствовал. С появлением новой Олимпийской религии, порядок на острове был нарушен. Мужчинам взбрело в голову, что они должны стать отцами и мужьями и получить власть над нимфами, но Главная Жрица пригрозила им ужасным наказанием, если они не согласятся жить по-старому. Они прикинулись, будто уступают, но немного погодя отплыли тайно все вместе на своих рыбачьих лодках и совершили вечером внезапную высадку на фракийский брег. То был день, когда, как они знали, юные девушки округи собираются вместе на островке близ берега, принося жертвы местному герою, и поблизости нет ни одного мужчины. Они застигли девушек врасплох, увезли их и сделали своими женами. Предприятие было столь ловко организовано, что фракийцы решили, будто их женщин пожрали морские чудовища, унесли гарпии или поглотили зыбучие пески.

Лемносские мужчины поселились в Мирине со своими женами и сказали лемносским женщинам, что те им больше не нужны, ибо их новые жены будут и хлеб сеять, и фиги прививать, и за мужьями присматривать как надо. Они с восторгом приняли новую Олимпийскую веру и, будучи ремесленниками, отдали себя под покровительство Бога-Кузнеца Гефеста — того самого Гефеста, который прежде считался местным героем, а не богом, но теперь был обожествлен, как сын Геры и Зевса. Его святилище, которое видел на мысу Тифий, было превращено в храм, ему приносились жертвы на высоком алтаре, который заменил прежний низкий очаг, а жрецы-мужчины заменили коллегию нимф.

Только один мужчина, военный вождь Фоант, брат Главной Жрицы, отказался примкнуть к отступникам — и Главная Жрица послала его предостеречь их от гнева Триединой Богини. Они забросали его грязью и отправили назад с посланием: «Лемносские женщины, у вас — дурной запах. Зато фракийские девушки благоухают как розы».

В Мирине должно было состояться большое празднество в честь Олимпийцев. Когда подошел день праздника, Главная Жрица выслала разведчиков, которые вернулись ближе к вечеру и сообщили, что мужчины уже валятся один за другим на рыночной площади мертвецки пьяные. Так и вышло, что женщины, доведя себя до безумия — они жевали листья плюща и плясали обнаженными в лунном свете — прибежали на рассвете в Мирину и перебили всех мужчин без исключения, а заодно и всех фракиянок. Что касается детей, то они пощадили девочек, но перерезали горло всем мальчикам, принеся их в жертву Богине-Деве Персефоне, чтобы те не мстили впоследствии. Все это было проделано в религиозном экстазе, и в святилище на мысу были восстановлены древние обряды.