Филипп Ванденберг - ЗЕРКАЛЬЩИК

— Наконец-то смелые слова из ваших уст!

— Я отваживаюсь говорить так только потому, что вы тоже откровенны, мессир да Мосто. Что вы имели в виду, когда говорили, что я не на той стороне? Какая сторона была бы в таком случае правильной?

Чезаре да Мосто огляделся в поисках Мельцера и, увидев его за столом, который был заставлен ящичками, полными букв, крикнул:

— У вас нет вина, мастер Мельцер? Трудные слова легче срываются с губ, когда пьешь вино.

Зеркальщик с удовольствием воспользовался возможностью удалиться.

Когда он вернулся, в лаборатории шел оживленный разговор. Чезаре да Мосто пытался убедить папского легата в том,

что большинство церковников, да даже большинство кардиналов были настроены против Папы Евгения Четвертого.

Леонардо Пацци с таким удивлением внимал словам да Мосто, словно в них было что-то новое для него.

— Я действительно не знал этого, — пробормотал легат, одергивая подол своей одежды, хотя та находилась в полном порядке. Наконец он спросил:

— А вы по-прежнему хотите стать Папой, мессир да Мосто? Это будет нелегко, учитывая тот факт, что вас отлучили от Церкви.

Тут да Мосто презрительно и громко засмеялся, и смеялся так долго, что его нос картошкой покраснел.

— Ну что за вопрос, Пацци, ведь вы же не всерьез об этом спрашивали! Разве мало было Пап, объявлявших друг друга vitandus — людьми, которых должен избегать любой христианин, и тем не менее один из них становился наследником другого? Папы боятся своих соперников на земле больше, чем адского огня, и их единственным оружием зачастую является тупой меч анафемы. Как будто он способен решить все их проблемы! Нет, есть намерения передать папство другому человеку.

Мельцер, затаив дыхание, следил за их беседой, но после этих слов вышел из-за своих ящиков и спросил у да Мосто:

— С вашего позволения… Вы отказались от своих планов стать Папой?

— Честно говоря — да.

— В таком случае, я напрасно напечатал десять тысяч индульгенций?

— Напрасно, мастер Мельцер, но только в том, что касалось должности. В остальном же это дело было прибыльным. К вящему неудовольствию моего дяди, который теперь изо всех сил старается пополнить свою казну.

Пацци испугался.

— Вам известно, зачем я здесь?

Да Мосто снова скорчил презрительную мину и ответил:

— Я же говорил, что число противников Папы во много раз превышает число его сторонников. Все знают об этом, кроме него самого. Поверьте мне, Пацци, вы поставили не на ту лошадь! Кто еще верен дряхлому понтифику — слабоумный дож и парочка старых кардиналов, которые, должно быть, не переживут следующей зимы. Может быть, еще Иоанн Палеолог, император Константинополя, но его мнение изменчиво, как направление ветра.

— Боже мой! — воскликнул Леонардо Пацци, который был, очевидно, потрясен словами да Мосто. — И что же мне теперь делать?

— Делайте то, что считаете нужным.

— И это говорите мне именно вы?

— Я тоже поступаю так, как подсказывает мне рассудок. Если бы я считал своего дядю достойным Папой, я был бы его сторонником. А поскольку я рассматриваю его как несчастье для всех христиан, я прикладываю все усилия для того, чтобы окончить его понтификат, и за мной стоит много людей.

В дверях показалась голова одного из сопровождавших да Мосто.

— Мессир да Мосто, что делать с этими двумя?

Пацци вопросительно поглядел на да Мосто, и тот ответил:

— Развяжите их и заприте в комнате, которую вам укажет мессир Мельцер.

Зеркальщик послушно выполнил требование — провел охранников в предназначенную для хранения припасов небольшую комнату в дальней части дома, пока что пустовавшую.

Тем временем папский легат признался, что тоже не совсем доволен тем, как Евгений Четвертый выполняет свои обязанности. Задача напечатать сто тысяч индульгенций, чтобы чудесным образом пополнить казну, тоже внезапно показалась ему ненужной.

У Мельцера сложилось впечатление, что страх Пацци перед противниками Папы был сильнее, чем страх перед Папой Евгением Четвертым, у которого с каждым днем (Михель знал об этом по собственному опыту) становилось все меньше сторонников. С удивлением, граничащим с недоверием, зеркальщик слушал папского легата.

Леонардо Пацци извернулся, как змея, и обстоятельно заявил:

— Я не знаю, мессир да Мосто, что вы обо мне подумаете, но признаюсь вам: в душе я скорее принадлежу к противникам Его Святейшества, чем к жалкой кучке его сторонников. Поверьте мне, это правда.

Мельцер нахмурился, поглядел на да Мосто, пытаясь прочесть ответ у него на лице. Но да Мосто был чересчур хитер, чтобы выдать свои мысли. Признание Пацци, казалось, не слишком удивило сто, однако долгая тревожная пауза свидетельствовала о том, какое большое значение Чезаре да Мосто придает словам легата.

Молчание да Мосто, который обычно не медлил с ответом, заставило Пацци забеспокоиться. Он поглядел в потолок, словно ожидая ответа с небес, и так и замер в этой позе, пока Чезаре да Мосто наконец не ответил, причем ответ дался ему с трудом:

— Это еще придется доказать, Пацци. Вы должны понять, что я не могу так просто принять ваше отречение. Заяц остается зайцем, даже если он изменяет направление своего бега.

Леонардо Пацци понимающе кивнул:

— И как же мне это доказать? Назовите ваши условия, мессир да Мосто! Думаю, я мог бы вам пригодиться.

— Ну конечно же, вы можете нам пригодиться! — ответил да Мосто. — Даже больше, чем вы думаете. И все же в этом деле не стоит действовать опрометчиво.

— Нет-нет, — продолжал настаивать Пацци. — Вы должны знать, что я всегда только наполовину был на стороне Папы. Не думайте, что я настолько глуп, чтобы не разглядеть интриги с раздачей санов. Может быть, я не примкнул к вашей партии лишь потому, что не имел такой возможности.

Да Мосто долго и пристально глядел на легата. Затем подошел к Пацци вплотную и сдавленным голосом прошептал:

— Мессир Пацци, насколько мне известно, вашей задачей является организация прибытия Его Святейшества, моего дяди, в Венецию. Что вы должны непременно при этом сделать?

Пацци тут же уловил внезапно появившуюся в голосе да Мосто вежливость и так же вежливо ответил:

— Мессир да Мосто, ко мне сбегаются все ниточки. Я определяю — естественно, после предварительного обсуждения с Его Святейшеством — каждый шаг Папы, начиная с того момента, когда он ступит на мол Сан-Марко, и до его отбытия. Я определяю комнаты в палаццо Дукале, которые будут служить квартирой Его Святейшеству на все время его пребывания, я выбираю блюда и решаю, кто и в каком количестве будет приглашен.

— Программа уже составлена, мессир Пацци?

— В основном уже готова, если не принимать во внимание блюда и список гостей.