Валентин Пикуль - Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана

Так говорила она, совсем забыв о том, что одно и то же море бросает миноносец «Летучий» и траулер «Рюрик», и кому труднее – кто его знает!..

К вечеру следующего дня, закончив охрану траулеров, эсминец швартовался к пирсу маленькой неуютной гавани, затерянной на карте в излучинах берегов. Давая последние обороты винтам, под горячими палубами устало вздыхали машины. Впервые за несколько суток откидывались в бортах броняжки иллюминаторов и в кубрики врывался свежий воздух.

А над водой гавани высились аспидно-черные скалы, в ущельях которых никогда не таял снег, чайки оглашали окрестности печальными криками, вода в бухте была смутная, непрозрачная…

Откинув на затылок мокрый капюшон, Пеклеванный подошел к командиру:

– Товарищ капитан третьего ранга, разрешите до утра уволиться в главную базу?

Бекетов с мостика не сходил – стоял, привычно обхватив рукояти телефона, и смотрел с высоты, как матросы боцманской команды драили швабрами и без того чистую после шторма палубу.

– А вы комнату уже получили? – спросил он.

– Все обещают…

– Ну, а когда дадут комнату – свадьба?

– Конечно, – сказал Артем, но, вспомнив недавнюю ссору с Варей, спохватился: – Правда, об этом мы еще не говорили…

Бекетов улыбнулся, но отрицательно покачал головой:

– Нет, Артем Аркадьевич, в базу уволить не могу…

И он пошел к трапу, на ходу давая указания своему помощнику капитан-лейтенанту Францеву:

– Пора выстирать тенты… Флаги сигнальщикам просушить… Поручни окислились… Мясо на рострах прикрыть… Команде можно спать…

– Товарищ капитан третьего ранга, – снова потерянным голосом начал Артем, – я смог бы вернуться к одиннадцати…

– Я уже сказал! – ответил Бекетов, распахивая дверь в коридор салона.

Пеклеванный раскурил папиросу, лениво осмотрелся – ну и место! А вон барак, солдаты рубят дрова; какой-то «морской охотник», номер его 216… «Вахтанга Беридзе катер, – вспомнил лейтенант и печально вздохнул: – Зайти, что ли?..»

Радисты уже тянули на корабль телефонный провод.

– С базой? – спросил Артем, тоже потянув провод.

– И с базой, – ответил старшина радистов.

«Вот и позвоню», – решил Пеклеванный; когда эсминец был подключен к береговой сети, он занял место у аппарата, долго кричал в трубку:

– Алло, база!.. База?.. Соедините с поликлиникой флота… По-ли-кли-ни-кой!.. Да-да!..

В трубке что-то шипело, потрескивало, далекий женский голос ответил не сразу:

– Поликлиника флота слушает…

Артем сорвавшимся голосом спросил:

– Мне Китежеву… Варвару Михайловну…

Опять тоскливое ожидание. Пеклеванный терпеливо ждет, – тыкая в пепельницу погасшим окурком, думает: «А вдруг нету?.. А вдруг ушла?..» И ему становится страшно. «Потому что люблю», – отчаянно решает он и слышит:

– Китежева у телефона!..

– Варя! – мгновенно просияв, кричит Артем. – Золотая моя, здравствуй!.. Что? Что? Не слышу…

– В шахматы перекинемся? – предлагает, выходя из ванной, распаренный штурман.

– Иди к черту, – отпугивает его Пеклеванный и снова приникает к трубке: – Да нет, это не тебе, это тут…

Варенька что-то говорит ему, но голос глушится расстоянием. Нет никакой возможности вникнуть в смысл ее слов, только один тон ее речи – ласковый и в чем-то укоряющий – заставляет Артема понять, что она уже не сердится на него, что она прощает ему, что она любит его.

– Да, да… да, да, – время от времени повторяет он, боясь, что она повесит трубку; а ведь ему совсем неважно, что она там ему говорит, а вот голос… один голос!

«Люблю», – снова думает он.

Но когда разговор закончился, ему стало еще тоскливее. Он долго слонялся по кораблю, даже не снимая реглана, потом сказал дежурному офицеру, что сходит на «охотник» и скоро вернется… На «охотник» его не пустил часовой.

– В чем дело? – искренне возмутился Пеклеванный. – Вы же видели, что я сошел с эсминца, и… вообще, что это значит?

Но едва он снова ступил на трап, как часовой снова крикнул:

– Назад!

– Ну, тогда доложите старшему лейтенанту Беридзе, что к нему пришел его друг по училищу Пеклеванный.

Дверь катерной рубки распахнулась, и на палубе появился старший лейтенант Беридзе.

– Вах, – сказал он, – другом-то ты никогда мне не был, а вообще хвалю, что зашел. Пропусти его! – приказал он матросу и пошел навстречу гостю, еще издали протягивая смуглую руку.

Чувствуя, что его самолюбие сильно задето, Пеклеванный сказал:

– Ну и вахтенные у тебя!

– Это не вахтенные, – засмеялся Вахтанг, – это, брат, дисциплина такая… Что, не нравится?

– Да нет, все по уставу.

– А я люблю устав… Ну ладно, проходи!

Он пропустил его впереди себя в низенькую тесную каюту, наполовину занятую раскинутым столом. На столе лежал мелко нарезанный хлеб, стояла раскрытая банка с тушенкой, краснела пузатая жестянка с элем.

На крохотном диванчике, положив на радиатор ноги в шерстяных носках, сидел скромно одетый пехотный офицер. Пригладив рукой светлые волосы, он как-то застенчиво назвался:

– Лейтенант Ярцев.

– Мой лучший друг, – представил его Вахтанг и достал из шкафчика третий стакан: – Наливать?

– Эль?.. Никогда не пробовал, – признался Артем.

Выпили.

– Ну как? – спросил Вахтанг.

– Да ничего вроде.

– Недавно, – сказал Ярцев, улыбнувшись, – мне пришлось пить настоящий баварский мюншенер. Это куда лучше!

– Где это вы его пробовали?

Вахтанг похлопал Пеклеванного по плечу:

– Где – лучше не спрашивай. Нам с тобой там не бывать.

– Почему? – сказал Ярцев. – Мы все там побываем. Рано или поздно, а побываем.

– Вы что имеете в виду? – спросил Артем.

– Я имею в виду наши искони русские Печенгские земли.

– Но, – добавил Вахтанг, – уже без мюншенера.

– И без егерей, – добавил Ярцев.

Все рассмеялись, и Артем как-то невольно проникся уважением к этому скромному офицеру.

– Ярцев… Лейтенант Ярцев, – начал вслух вспоминать он, – простите, вы не тот Ярцев?..

– А какой тебе нужен? – вступился Вахтанг.

– Вы простите меня, – повторил Артем, – но я где-то слышал о Ярцеве-разведчике.

– Может быть, и я, – уклончиво ответил пехотинец; потом, явно переводя разговор на другую тему, спросил: – Вы знаете, что семнадцатого августа президента Финской республики посетил «великий молчальник»?

– Кто этот молчальник?

– Так зовут фельдмаршала Кейтеля, – пояснил Ярцев. – Интересно, что он посетил Маннергейма по личному указанию Гитлера. Для того чтобы выслушать мрачное известие: Суоми отныне уже не считает себя связанной с Германией прежним договором. Я имею в виду договор между Рюти – и Риббентропом…

– Что ж, – заметил Вахтанг, накладывая гостям тушенку, – после этого следует ожидать, что финны попытаются завязать с нами мирные переговоры.