Павел Орозий - История против язычников

14В результате Орозий оказывался выходцем не из Испании, как всегда считалось, а из Британии. В пользу британского происхождения Орозия говорит, по мнению М.-П. Арно-Линде, также его неравнодушие к Британским островам, которое трудно не заметить, читая географический экскурс, открывающий первую книгу: описание Ирландии, Мэна и самой Британии не ограничивается лишь уточнением их местонахождения в круге земном, как это выполнено в отношении прочих земель Европы. Сделав такое предположение, М.-П. Арно-Линде, опираясь на процитированный выше рассказ из третьей книги «Истории против язычников», создал поистине эпическую историю молодого Орозия, который, якобы, был захвачен на юге Британии, где он жил, в плен жестокими скоттами, увезен ими в Ирландию, где пробыл некоторое время (это дало ему возможность получить подробные сведения об острове), после чего бежал морем, преследуемый врагами, и, в конце концов, обрел убежище на материке, в Галликии, а если точнее, то в Бригантии, которую дважды упомянул в своем географическом экскурсе (Hist. I. 2. 71, 81), что является удивительным исключением для всего описания круга земного. 15

Прибывший в конце 414 года в Африку молодой испанский пресвитер привез в подарок Августину собственное сочинение «Наставление относительно заблуждения присциллиан и оригенистов». 16Свидетелем тому выступает сам Августин, который сообщает в письме, адресованном Эводию, о том, что прибыл к нему молодой пресвитер Орозий из Испании, которого он просветил «по поводу ереси присциллиан и в отношении некоторых суждений Оригена, которые не приняла Церковь». 17Действительно, Августин вскоре ответил жаждавшему совета и поддержки Орозию своим сочинением «Против присциллий и оригенистов». 18Пробыв некоторое время в Гиппоне, Орозий, по совету Августина, отправился в Палестину к Иерониму, дав своему учителю обещание вернуться и использовать полученную на Востоке мудрость в Испании. 19Августин, воспользовавшись отъездом Орозия в Палестину, передал с ним письмо Иерониму, послужившее нашему испанцу некоторой рекомендацией.

Будущий автор «Истории против язычников» прибыл в Вифлеем в самый разгар борьбы ортодоксов с Пелагием и его сторонниками 20и оказался активным участником религиозных споров. Летом 415 года в Иерусалиме начал свою работу поместный собор, на котором Орозий присутствовал в качестве одного из основных обвинителей Пелагия, однако партия антипелагианцев оказалась, в целом, слабее, и обвинения с ересиарха были сняты. В период между сентябрем и декабрем Орозий написал небольшой трактат «Апологетик», направленный против пелагиан. 21

Уже в январе 416 года Орозий отправился в обратный путь. Он выбрал сухопутный маршрут, поскольку море из-за погоды было непригодно для мореплавания. 22С собой Орозий вез многочисленные послания, в том числе письмо Иеронима, адресованное Августину, а также дорогую реликвию — мощи св. Стефана Мученика. 23После новой встречи с Августином испанский пресвитер поселился в Карфагене, где он приступил к окончательной доработке своей «Истории против язычников», на что ушло чуть больше года.

Осенью 417 года, предположительно в октябре или ноябре, Орозий решил покинуть Африку. Однако путь его лежал не в Испанию; очень скоро мы встречаем нашего героя на одном из Балеарских островов, Менорке: о его пребывании на острове сообщает Север, епископ Меноркский, в своем послании «Ко всем Церквям». 24На Менорке Орозий пробыл недолго (поп longe tempore), после чего в начале 418 г. решил, по словам Севера, вновь отправиться в Африку. Перед отплытием Орозий передал мощи св. Стефана Северу, в церковь Магоны (совр. Маон на Менорке). 25

Как сложилась судьба Орозия после этого посещения Севера Меноркского — неизвестно. 26Имя его перестает фигурировать в переписке христианских интеллектуалов, не появляются новые произведения, подписанные именем Орозия. Как предполагает М.-П. Арно-Линде, Орозий безвременно скончался, возможно, во время возвращения по морю в Африку. 27

«История против язычников» — главное, что оставил после себя Орозий. Появление ее на свет вызвано вполне конкретным событием, имевшим не только важнейшее значение для политической жизни Римской империи, но и поколебавшим веру римлян в незыблемость их мира. Речь идет о «катастрофе» 410 года, в августе которого полчища вестготов под предводительством их короля Алариха Балты вступили в Рим. Падение Вечного Города сразу же вызвало несколько толкований. Язычники, чьи позиции были традиционно сильны в Риме, обвинили в случившемся христиан, которые предали забвению религию предков, за что разгневанные боги отвернулись от Рима. Эти обвинения христиан со стороны язычников не остались лишь устными упреками; вскоре после готского нашествия появились антихристианские сочинения, в том числе сочинения исторические. Вполне допустимо, как считает Франсуа Пашу, что «История против язычников» Орозия была ответом на «Историю против христиан» неизвестного языческого автора, которая появилась вскоре после 410 г. 28

Одновременно с этим в христианской среде рождались свои объяснения «ужасной катастрофы». С одной стороны, под влиянием эсхатологических ожиданий среди многих христиан окрепла вера в то, что конец света не только близится, но уже наступает, тем более, что конец света, безусловно, должен был быть связан с гибелью Римской империи, о чем неоднократно говорили и писали самые авторитетные отцы. 29С другой стороны, особенно среди христиан, живших в отдалении от Рима и не видевших ужасов готского разграбления, появилось более оптимистическое объяснение случившегося. Захват готами Рима, по их мнению, вовсе не означал гибели Римского мира, тем более что готы вскоре ушли, а спустя несколько лет стали римскими федератами, а Римская империя восстанавливала свое могущество. В то же время, поскольку события лета 410 г. требовали объяснения, в пику тезису язычников было высказано естественное для христианской мысли толкование катастрофы как проявления гнева Божьего по отношению к римлянам, упорствующим в языческих заблуждениях.

Вскоре после событий 410 г. гиппонский епископ Августин взялся за написание своего знаменитого трактата «О граде Божьем», первые десять книг которого были посвящены именно полемическим целям. Уже в 413 г. увидели свет первые три книги этого труда, а к Пасхе 415 г., когда Орозий находился в Африке, появились еще две. 30В начале IV книги своего «Града Божьего» Августин, продолжая полемику с язычниками, которые, критикуя христианскую веру, заявляли, будто бы никогда прежде, в языческие времена, не было «подобных бедствий», ставит перед собой задачу с помощью исторической аргументации доказать обратное (Aug. De civ. Dei IV. 1).

Читать дальше