Андрей Серба - Полтавское сражение. И грянул бой

Иногда Марыся, ворочаясь ночью одна в холодной постели, думала, а почему бы Войнаровскому, полностью отвечающему всем ее представлениям о любовнике, не стать им? Почему она должна хранить верность Скоропадскому, находящемуся сейчас рядом с красавицей женой? С какой стати она вообще обязана быть верной какому-либо любовнику, если без зазрения совести десятки раз изменяла мужу? И тут же гнала от себя эти мысли. Как может она, глубоко порядочная женщина, даже помышлять об этом? Да, прежде она изменяла мужу, но делала это не как низкопробная потаскуха, а как воистину порядочная женщина: спала лишь с мужчинами, чьи родовитость и положение в обществе делали честь их семье, не скрывала этого от мужа, унижая себя и его гнусной ложью, заботилась о благосостоянии семьи, не транжиря денег на любовников, а, наоборот, принося в дом их подарки, проявляла чуткость и заботливость о хорошем настроении мужа, не желая вступать с ним в пошлые объяснения по поводу своих любовников. Разве это не порядочно по отношению к мужу и не благородно по отношению к чести их семьи и роду князей Дольских?

Поэтому если раньше никто не мог упрекнуть ее в непорядочности к мужу, точно так никто не должен усомниться в ее порядочности как сегодняшней любовницы гетмана Малороссии и завтрашней жены короля Речи Посполитой. Жена-княгиня, которых десятки в Польше, может позволить витать вокруг своего имени всевозможным пересудам и сплетням о своих отношениях с мужем и любовниками, но жена-королева, единственная в этом роде женщина в Речи Посполитой, обязана быть вне всяких подозрений. Вот почему она, являясь еще княгиней Марысей Дольской, должна уже сегодня заботиться о безупречной репутации будущей королевы Марины Скоропадской.

Разве хорошо поступит она с влюбленным в нее по уши Войнаровским, к которому неравнодушна последнее время и сама, явившись в нему лишь для того, чтобы с помощью женской хитрости выведать сведения, нужные для спасения своего любовника? Но, милый Анджей, она вовсе не бессердечна и, как глубоко порядочная женщина, обязательно рассчитается с тобой за свой неблаговидный поступок. Так что сейчас, собираясь сыграть на твоих чувствах и пользуясь твоей доверчивостью влюбленного мужчины, Марыся поступает тебе только во благо.

Какая прекрасная мысль, снимающая с ее по-женски тонкой и впечатлительной души камень, именуемый угрызениями совести! Поэтому скорей к Войнаровскому, иначе позже его можно не застать дома.

Приход Марыси застал Войнаровского врасплох.

— Пани княгиня, вы? — поразился он.

— Да. Это я, — спокойно ответила Марыся, проходя от двери к столу, за которым сидел Войнаровский.

— С вами случилась неприятность? Вы нуждаетесь в моей помощи? — с тревогой в голосе спросил тот.

— Успокойтесь, пан Анджей, со мной не произошло никаких неприятностей. Лучше скажите, есть ли у вас время, чтобы поговорить со мной? — поинтересовалась Марыся, останавливаясь у стола.

— Поговорить? Конечно. И не стойте, присаживайтесь. — Войнаровский вскочил с единственного в комнатушке табурета, гостеприимно указал на него Марысе.

На спеша усаживаясь за стол, Марыся осмотрелась. На столе стояли бутылка мадеры и полупустой кубок, лежал раскрытый томик Аристотеля. Сам хозяин был в обычной сорочке, в казачьих шароварах и высоких грубых сапогах, на походную кровать были брошены длинная сабля и пара пистолетов.

— Наверное, я нарушила ваш отдых, — кивнула Марыся на книжный томик и на бокал с вином. — Признаюсь, давно не видела человека, который в нынешних условиях вспомнил бы об Аристотеле.

— Видите ли, если в походе мне хочется почитать, приходится обращаться к помощи дяди, который может позволить во всех случаях жизни иметь при себе библиотечку любимых авторов. Так что из-за отсутствия другого чтива нужда заставляет вспоминать о существовании старика-моралиста Аристотеля.

— Думаю, это не особенно грустно, если при вашем общении присутствует еще один участник, — качнула Марыся кубок с вином.

— Простите, что не предложил вам вина, — спохватился Войнаровский. — Охрим! — крикнул он вошедшему вместе с Марысей в комнатушку джуре. — Кубок пани княгине и еще бутылку вина. Шампанского!

— Ничего не нужно, пан Анджей, — мягко произнесла Марыся. — Должна признаться, что я пришла к вам по делу.

В другое время Марыся ни за что не отказала бы себе в удовольствии побаловаться шампанским, но сейчас целью ее прихода являлось выуживание из собеседника нужных ей сведений, а хмель в голове и зачастую болтающий в таких случаях много лишнего язык могли только затруднить выполнение ее задачи.

— Значит, по делу? — в голосе собеседника отчетливо звучало разочарование. — Охрим, оставь нас и плотнее захлопни дверь, — приказал он.

Матка бозка, и еще мужчины имеют наглость упрекать женщин за то, что те якобы капризны! Да женщины и слова такого не знают! А если иногда чем-то слегка раздражены или ведут себя несколько вызывающе, то причина этого в недостаточном внимании мужчин к ним или их чрезмерной занятости собой. Впрочем, если мужчине не нравятся женские капризы, значит, он ничего не понимает в женщинах. Если женщина капризничает, это зримый признак ее стремления привлечь к себе внимание мужчины, который ей небезразличен, а это уже почти ее признание, что мужчина может рассчитывать на ее благосклонность и все, с ней связанное.

Так что если кто капризен по-настоящему, так это мужчины. Вот ты, гетманский племянничек, с какой стати надул губы и говоришь с ней разобиженным тоном? Не понравилось, что она пришла к тебе по делу? Да явись она даже с целью завалиться с тобой в постель, разве призналась бы в этом в первые минуты разговора и еще при джуре? К тому же сейчас этому препятствует немаловажное обстоятельство: любовница гетмана и будущая королева не может позволить... пока не может позволить себе спать с простым казацким шляхтичем, тем более если пришла к нему по важному делу.

Господи, она чуть не забыла о деле, с которым явилась. Наплевать на надутые губы и обиженный тон Войнаровского — умная женщина всегда добьется от мужчины своего при любом его настроении, даже если ей по какой-либо причине нельзя использовать самого надежного и действенного своего оружия. Тебе, красивый юноша, неприятно, что цель ее прихода кроется вовсе не в твоей несравненной персоне, а в заурядном деле? Что ж, она готова исправить допущенный промах — дело пусть подождет своего часа, а пока на первом плане пусть побудет персона самолюбивого хозяина.

Марыся взяла со стола книжный томик, изобразив на лице интерес, перелистала несколько страниц.

— Я слышала, что у пана гетмана хорошая библиотека. Почему вы остановили выбор именно на Аристотеле?