Андрей Серба - Полтавское сражение. И грянул бой

Появление крупных сил шведской армии у Полтавы и последовавшая за этим осада города не остались незамеченными русским командованием, и на Военном совете в Богодухове оно приняло решение также стянуть к городу свои войска. Находившийся в Воронеже царь Петр одобрил его, и Шереметев с Меншиковым начали переброску своих полков, прежде всего конных, к Полтаве.

Город располагался на правом берегу реки Ворскла, в месте, где с восточной стороны в нее впадал приток Коломак. На этом участке обе реки образовывали обширную болотистую пойму, которая очень затрудняла сообщение с левым берегом Ворсклы, находившимся под контролем сильного отряда драгун генерала Ренне. С левым берегом Ворсклы Полтаву связывала единственная переправа, для прикрытия которой генерал Ренне тут же приказал построить редут.

Для штурма Полтавы Гилленкрок, которому была поручена ее осада, избрал западную часть крепости. Убедившись в бесплодности наспех подготовленных атак, к тому же не поддерживаемых артиллерийским огнем, он приказал вести к городу сапы и параллели [83] Параллели — траншеи, вырытые параллельно осаждаемому объекту из большого глубокого оврага, служившего защитой от огня обороняющихся и одновременно скрывавшего земляные работы осаждавших. Чтобы сорвать их, гарнизон Полтавы часто производил дневные и ночные вылазки, в апреле их было сделано двенадцать, наиболее удачными оказались вылазки 13, 15 и 22 апреля. А при большой вылазке 1 мая, когда русским солдатам и казакам Левенца удалось ворваться в параллели противника и на время захватить их, шведы потеряли до пятисот человек убитыми и почти весь свой шанцевый инструмент [84] Шанцевый инструмент — лопаты, топоры, кирки и др., используемые войсками для строительных работ (от нем. Schanze — окоп, укрепление) .

Занимаясь осадой Полтавы, Гилленкрок не забывал и о защите собственного тыла: значительные силы шведских войск занимали Опошню на реке Ворскле и Решетиловку на реке Голтве, что позволяло обезопасить осаждавших крепость от ударов противника с севера и северо-запада. По приказу короля Карла кошевой Гордиенко должен был взять под надежную охрану путь на Переволочну, обеспечив беспрепятственную связь с находившейся там переправой через Днепр.

На Военном совете, устроенном фельдмаршалом Шереметевым, было решено, с целью отвлечения части неприятельских сил от Полтавы, нанести удары по Будищам и Опошне. Эта же мысль пришла в голову и царю Петру, приказавшему Шереметеву атаковать Опошню и «тем диверзию учинить; буде то же невозможно, то лутче приттить к Полтаве и стать при городе по своей стороне реки». Однако нападение на Опошню совершил Меншиков, самостоятельно принявший такое решение и опередивший в его исполнении по-стариковски медлительного Шереметева.

Удар войск Меншикова был настолько удачным, что на выручку полкам генерала Росса, занимавшим Опошню, был вынужден прийти с подкреплением сам король Карл с графом Реншильдом. Остатки войск Росса, потерявшего только пленными 750 человек, были спасены от полного разгрома, но после ухода подкреплений Опошня была сдана русским. Такая же участь постигла и Будищи. В результате потери этих населенных пунктов главные шведские силы оказались сконцентрированными непосредственно у Полтавы, а штаб-квартира короля Карла и гетмана Мазепы была устроена в деревне Жуки.

Для русских итогом боев за Опошню и Будищи стало то, что в их руках очутилась большая часть правого берега Ворсклы. Прикрыв Опошню сильным отрядом конницы, Меншиков с главными силами прибыл к генералу Ренне на левый берег реки. Непрерывные атаки Полтавы шведами поставили вопрос об оказании помощи ее гарнизону, и Меншиков взялся за его решение. Желая распылить внимание противника, он приказал в нескольких местах на берегу Ворсклы строить новые редуты и начать подготовительные работы якобы для наведения мостов. Клюнув на эту приманку, шведы принялись возводить против русских редутов свои, усиливая их артиллерией.

Тем временем Меншиков, пользуясь советами местных казаков, велел построить тайно через труднопроходимое болото фашинную переправу, способную выдержать лишь человека с поклажей. По этой переправе в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое мая вначале на вражеский берег, а затем в саму Полтаву был проведен казаками-проводниками русский отряд численностью в тысячу двести человек во главе с бригадиром Головиным [85] По другим данным, Головин провел в Полтаву 900 солдат . Ранцы солдат были максимально загружены порохом и боевыми припасами, в которых гарнизон города испытывал наибольшую нужду.

Успех окрылил Головина, и тот, позабыв, что проходом через болота он был обязан не своему таланту, а помощи казаков-проводников, вздумал отличиться в ночной вылазке из Полтавы восемнадцатого мая. Однако местные казаки были не только у Скоропадского, но и у Мазепы с Гордиенко, и Головин с четырехстами своими солдатами угодил во вражескую засаду. Две его роты легли под мушкетным огнем на месте, сорок солдат были взяты в плен, а самого бригадира запорожцы под улюлюканье и хохот, какой «жирный боров им сегодня попался», выволокли из болотных камышей на аркане.

Во второй половине мая для осажденных возникла новая угроза: подведя сапы и параллели почти к стенам Полтавы, шведы приступили к устройству минных галерей для подрыва крепостных укреплений. Однако гарнизону помог случай: шведский унтер-офицер, укравший ротные деньги и опасавшийся за это суда, сбежал в Полтаву и сообщил, в какие места под крепостной вал подложены мины. Это позволило гарнизону, совершив 26 и 27 мая вылазки, уничтожить подкопы, а порох из обезвреженных мин унести с собой.

Потерпев неудачу с минными галереями, шведы первого июня впервые с момента осады крепости произвели ее обстрел из орудий. Предпринятый после него штурм не принес успеха, хотя потери королевской армии только убитыми составили свыше 400 человек. В ответ осажденные 2 и 3 июня сделали свои вылазки, нанеся противнику новые потери и разрушив часть параллелей.

По приказу царя 27 мая к Полтаве со своими войсками прибыл фельдмаршал Шереметев. Расположившись лагерем в районе Крутого Берега, он велел строить из земли и фашинника переправы через болота, собираясь вести не столько оборонительные, сколько наступательные операции. Через два месяца со времени появления под Полтавой первого отряда шведских войск она стала местом сосредоточения главных сил шведской и русской армий.

Марыся вошла в сени, открыла дверь в свою комнатку, сделала шаг через порог. И замерла — за ее столом сидели Генеральный писарь Орлик с капитаном Фоком, а по бокам двери с внутренней ее стороны замерли по два сердюка с мушкетами в руках. Так вот почему не встречала ее в темных сенях, как обычно, исполнительная служанка, едва услышав хлопанье двери.