Валерий Воскобойников - Блистательный Гильгамеш

– Гильгамеш, что я вижу? Уж не птица ли страха задела тебя своим крылом? – удивился Энкиду. – Ты, Гильгамеш, царь и верховный жрец Урука, потомок великих богов, тебе ли бояться горы, которая и во сне превращается в пепел! Вспомни, что ты говорил перед народом своего города! Или ты думал тогда, что битва будет легка, словно схватка с младенцем. Или ты не знал, что Хумбаба – могуч и опасен? Но ты, сын богов и народа Урука, ты – еще сильнее! И мы не отступим в степь, – едва рассветет, мы пойдем дальше. Сам Шамаш в твоем сне послал молнии, чтобы гора превратилась в пепел. А гора эта – наш враг, Хумбаба.

– Прости, друг мой, Энкиду. И в самом деле, я на мгновение поддался страхам из своего сна. Ты прав. Едва рассветет, мы пойдем через горы к жилищу Хумбабы.

К жилищу Хумбабы, едва рассвело, пошли герои через лесистые горы.

Древние могучие кедры стояли над ними, соединяясь вершинами в небе. Колючий терновник, росший внизу, иногда загораживал путь, словно стена. И друзья прорубали дорогу боевыми топорами.

– Сколько кедра кругом, – радовался Гильгамеш. – Теперь мы выстроим новые храмы, и для тебя, Энкиду, тоже будет большое жилище.

Горы становились все выше, и едва богатыри спускались с одной, как сразу начинался подъем на другую.

И вдруг содрогнулась земля и покачнулось небо. И заломило в ушах от страшного, невозможного крика. Это где-то вдали, за тучами, на невидимой пока горе крикнул Хумбаба. И крикнул снова, всею глоткой. И снова заломило в ушах от этого ужасного вопля, и снова содрогнулась земля.

– Друг мой, – сказал оробевший Энкиду слабым голосом. Ты слышишь, это кричит весь мир! У меня ослабела рука, у меня трясутся колени, я не могу сделать и шага. Друг мой, мне стыдно, но я боюсь, я не могу идти с тобой дальше. И ты не ходи тоже. Ты слышишь, как кричит Хумбаба! А ведь он еще далеко, он даже не видит нас. Что же будет, когда мы подойдем ближе!

– Брат мой, Энкиду, ты так бледен, словно сражен тяжелой болезнью. А это всего только крик земного чудовища. Человек подвластен богам и не смеет спорить с их волей, но земным чудовищам он не подвластен. Ты, предсказатель будущего по снам, ты, которому послушны львы, я знаю: даже бешеные быки-туры уважают твою силу и слушаются тебя. Тебе ли бояться крика этого чудища! Победи же свои страхи. И пусть вернется сила твоей руке, шагай смелее! Мы вместе войдем в этот лес. А уж если мы оба погибнем в битве с чудовищем, наши имена – твое и мое останутся навсегда.

– Гильгамеш, прости мне эту слабость. Я и сам не знаю, как поддался своему страху. Теперь я уже не боюсь. Только будь смел, но осторожен. Видишь зеленую гору, что показалась из-за последней вершины. Там – жилище Хумбабы. Позволь, я пойду впереди.

– Позволь, я пойду впереди, – проговорил Энкиду, к которому снова вернулись сила и храбрость.

И скоро герои вошли в богатырский лес из кедров, которых никогда не видели прежде – так они были могучи, столь огромны, высоки были их стволы.

В лесу этом были широкие тропы, словно прямые дороги – их протоптало чудовище.

– Но где же сам сторож? – удивился Гильгамеш. – Мы идем по его лесу, а он и не показывается.

– Друг мой, страшен не только вопль Хумбабы, страшно и его молчание. При Хумбабе всегда семь опасных духов, семь убивающих лучей. Чтобы поразить врага, кричать ему не обязательно. Достаточно молча, издалека направить лучи, и враг станет мертвым.

– Тогда мы поступим иначе, – подумав, проговорил Гильгамеш. – Ты, Энкиду, доставай топор и руби кедр, который стоит отдельно. Я же встану здесь за деревьями со всем оружием наизготовку. Мы заставим чудище нам показаться. Он захочет увидеть, кто осмелился встревожить покой его леса. А едва он покажется нам, тут уж и мы медлить не будем: сразу его поразим со всеми его лучами.

Энкиду вынул топор и подошел к кедру, который рос в стороне. После удара его топора застонали деревья. И вновь пошатнулась земля.

В рокоте, который на них обрушился, богатыри с трудом различили слова. Но и в реве урагана можно понять смысл, если ураган говорит человеческим языком.

– Кто явился в мой лес? Кто бесчестит мои деревья, кто осмелился ударить по кедру бронзовым топором? – так проревел ураган, который обрушился на героев после первого же удара.

Но в то же мгновение полыхнуло солнце и послышался другой голос – божественный, неземной:

– Подходите к Хумбабе, не бойтесь приблизиться, я вам помогу!

Это сам великий Шамаш, не выдержав, заговорил с небес.

– Вперед же, Энкиду! – прокричал Гильгамеш во всю мощь.

Но голос его в урагане показался тихим, как писк мошки.

А Энкиду, отважный Энкиду уже стоял на коленях, трясущийся от ужаса, и прикрывал голову руками.

– Хумбаба! Выходи на смертельную битву! – крикнул мужественно Гильгамеш.

И снова голос его растворился в реве урагана.

Ураган же рассмеялся страшным яростным хохотом.

– Уж не ты ли передо мной, Гильгамеш? Жалкий, трусливый человечишко, возомнивший себя героем. Я не убью тебя, нет. Я сделаю тебя своим прислужником, своим рабом. А того полускота, выросшего в степи, что пришел с тобой, я превращу в прах!

– Только сначала тебе придется с нами сразиться! выкрикнул Гильгамеш.

И зотя ураган забивал его слова обратно в горло, Энкиду расслышал боевой крик товарища и привстав с колен, неуверенно стал поводить топором в разные стороны.

И тут же страшная сила обрушилась на героев, сбила их с ног. Гильгамеш попытался подняться, но словно гора навалилась на его тело. Все же он пересилил эту тяжесть, встал, но страшная сила снова сбила его с ног и ударила о землю.

Вокруг потемнело, могучие кедры раскачивались как травинки, весь мир стонал, ревел, и в этом реве Гильгамеш расслышал издевательские слова:

– Где же ты, трусливый царек? Ползи же ко мне скорее!

Гильгамеш снова превозмог сминающую его силу, поднялся, по лицу его текли слезы отчаяния, когда он обратил лицо к тому месту, где на небе в это время должен был проплывать солнечный Шамаш.

– Где же ты, великий бог? Помоги мне! Я всегда исполнял твои советы! Я всегда ходил по дорогам, которые ты указывал! Помоги победить это чудище!

И в тот же миг на кедровый лес обрушился новый рев. И встали ветры: великий северный ветер, ветер смерча, ветер песчаной бури, ветер горячий обжигающий все живое, ветер ливня.

Великий Шамаш, услышав молитву Гильгамеша, направил их на Хумбабу. И сразу успокоилась земля, смолк страшный гул урагана. Лишь дули ветры, со всех сторон света направленные на лесное чудовище.

– Эй, Гильгамеш, где ты!? – неожиданно слабым, испуганным голосом прокричал Хумбаба. – ветры задули мне глаза. Я не могу ступить ни вперед, ни назад! Эй, Гильгамеш, что за шутки!