Роберт Грейвз - Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Жена господина Мильтона.

Он считает, внутри англиканской церкви существует терпимость к небольшим отклонениям во мнениях, и это походит на то, как в армии некоторые отряды носят значки красного, пурпурного или какого-либо иного цвета, но все они сражаются, как братья, под командованием одного генерала и поддерживают тот же самый Ковенант.

Это была очень смелая речь по тем временам. Моему мужу она не понравилась, и он начал доказывать, что терпимость может стать таким же злом, как и тирания, и может дать возможность дьяволу произрастать в различных сектах, когда каждая из них станет цепляться к странной и абсурдной разнице в вере. Но через пару лет он изменил свое мнение, когда башмак единомыслия натер ему пятку.

Нам удалось сесть недалеко от кафедры. Как только объявили название текста, я услышала позади себя небольшой шум и, глянув через плечо, подумала о том, как смехотворно выглядят прихожане, все, как один наклонившиеся вперед, приставившие щитком руки к ушам, чтобы лучше слышать. Большинство мужчин коротко стригли волосы, а женщины скрыли волосы под простыми шляпками, и все они стали похожи на летучих мышей, а их уши показались мне настолько огромными, что сразу припомнился остров Аручетт, описанный Перчесом {43} 43 Сэмюэль Перчес (1577–1626) — литератор, композитор записей о паломничестве и путешествиях. Первый том «Перчес — о паломниках» вышел в 1613 г., второй — в 1619 г., в 1625 г. выпустил дневники географа Ричарда Хэклита в собственной обработке. Был ректором колледжа Мартина в Ладгейте (1614–1626). в «Паломниках». Его населяли мужчины и женщины с такими огромными ушами, что одно ухо они подстилали на землю вместо постели, а другим укрывались, как одеялом.

Вечером отец спросил у Мильтона, как он учит латыни Неда и Джонни, потому что у него были сомнения в том, что преподобный Проктор, у кого теперь учились его сыновья, правильно выбирал для них латинских авторов. Мой муж ответил, что как только мальчики начали изучать грамматику и научились читать, он начал с ними изучать сельское хозяйство по трудам четырех великих древних авторов — Катона, {44} 44 Катон Старший (234–149 до н. э.) — римский писатель, непримиримый враг Карфагена, автор трактата «О земледелии». Варрона, {45} 45 Варрон (116—27 до н. э.) — римский писатель и ученый-энциклопедист. Автор 74 работ по истории литературы, философии, истории, математике и др. Палладия и Колумеллу, {46} 46 Колумелла — римский писатель и агроном. Автор энциклопедии древности в 12 томах «О сельском хозяйстве». при этом обязательно пользовался картами и глобусом. Теперь они станут изучать труды Витрувия {47} 47 Витрувий — римский архитектор, инженер 2-й половины I в. до н. э. Автор трактата «Десять книг об архитектуре». по архитектуре, Мела — по географии, Геминия — по астрологии, Целса — по медицине и Плиния — по естественной истории…

— Погоди, сынок! — воскликнул отец, — Катон, Варрон и Колумелла были прекрасными авторами в свое время и на своем месте, но Англия — не Италия. У нас более суровый климат и гораздо выше влажность. Если мои сыновья станут следовать старинным указаниям, как предлагают эти авторы, мне кажется, что наши земли в Оксфордшире перестанут приносить высокие урожаи. Я предпочитаю, чтобы они читали современных английских авторов, таких, как Жервез Маркхем и Леонард Маскалл, тогда им потом не придется переучиваться. Что касается Мела, то новый мир, конечно, был для него новостью, и если бы Жеминус жил, он назвал бы Галилея или сумасшедшим любителем парадоксов или жалким шутником! А Цельс с ужасом услышал бы от доктора Гарвея ужасную истину, что кровь циркулирует в теле, не соблюдая те законы, которые вывели раньше древние авторы и ученые. Почему мои сыновья не изучают Цицерона, Саллюстия {48} 48 Саллюстий (86 — ок. 35 до н. э.) — римский историк. Из сочинений до нас дошли письма к Цицерону, «О заговоре Каталины», отрывки «Истории». и Ливия, {49} 49 Ливий Тит (59 до н. э. — 17 н. э.) — римский историк, автор «Римской истории от становления города». как это делал я?

На это мой муж ответил:

— То, что вы называете открытием доктора Гарвея, есть не что иное, как просто спекуляция, не подтвержденная экспериментальными доказательствами, и хотя я не против современных комментариев по поводу Колумеллы, но я бы не стал верить таким легкомысленным авторам, как Маркхем и Маскалл, когда они пытаются ему противоречить. Хотя уже умерший Галилей, с которым я свел знакомство во время моего визита в Италию, сделал весьма важные открытия с помощью оптических приборов собственной конструкции, он говорит неприемлемые вещи и забывает, что говорится в Библии о том, как был основан фундамент земли, чтобы он не мог двигаться. А он утверждает, что Земля — это всего лишь спутник Солнца. Но хватит об этом. Я не могу себе позволить спорить с дилетантом, который свалил в одну кучу полуправду и реальные ошибки, но могу добавить только одно: если бы вы обладали большими знаниями, то были бы уверены, что вашим мальчикам стоит изучать латинских авторов. Но раз вам это неизвестно, что ж, поступайте, как знаете, это меня не касается!

Отец извинился и больше не пожелал обсуждать эту тему, а мой муженек взял с полки книгу и начал демонстративно читать ее, чтобы показать, как ему противны эти разговоры. Чтобы немного разрядить обстановку, отец Мильтона подошел к шкафу, открыл его, осторожно достал оттуда золотую медаль на цепи и показал ее нам, и мы начали передавать ее из рук в руки. Эту медаль презентовал ему принц, пожелавший, чтобы господин Мильтон сочинил для него церковную музыку в сорока частях.

— Эта медаль изготовлена из чистого золота, но меня радует то, что, когда меня не станет, моя музыка будет жить! — сказал господин Мильтон Старший.

Было еще много стычек между нашим семейством и моим мужем, но никто не желал начинать открытую борьбу, а старый господин Мильтон обычно выступал в роли миротворца, рассказывая старую немудреную шутку. Мои родители отбыли через неделю, поблагодарив всех и пожелав всего наилучшего. До отъезда матушка поговорила со мной:

— Дорогое дитя, я тебе сочувствую от всего сердца, потому что тебе достался черствый и грубый муж. Не позволяй ему сломать твою волю — сопротивляйся, и если он станет к тебе плохо относиться, не давай ему спуска. Пока он преклоняется перед твоей красотой, а будешь похитрее и поосторожнее, то сможешь подчинить его себе. Наверно, при нас ему неудобно показывать, как ты ему нравишься, но когда мы уедем, я тебе гарантирую, он станет ползать перед тобой на брюхе, чтобы ты его полюбила.

Но я понимала, что не все так просто, мне было очень тяжело, когда я попрощалась с матушкой и всем нашим семейством.