Колин Маккалоу - Женщины Цезаря

«Ну, если это не спровоцирует сейчас драку, — думал Непот, — то ничто на земле не сможет вызвать ее! На его месте я бы уже дрался на кинжалах, врукопашную. Плебеи глотают оскорбления, как собаки блевотину, а это значит, что я побеждаю. Ударь меня, Катон, ну, дай мне в глаз!»

Катон не сделал ни того, ни другого. С героизмом стоика — и только он один знал, чего это ему стоило, — он повернулся и отошел вглубь ростры. На миг толпе захотелось выразить неодобрение при виде столь трусливого поступка, но Агенобарб опередил Марка Антония и начал неистово аплодировать этой великолепной демонстрации самоконтроля и презрения.

Луций Кальпурний Бестия спас победу Непота, начав очень остроумную атаку на Цицерона и его senatus consultum ultimum. Плебеи были в восторге, и собрание прошло энергично и очень оживленно.

Когда Непот решил, что аудитория уже пресытилась казнью римских граждан, он сменил тему.

— Кстати, о некоем Луций Сергии Катилине, — начал он тоном приятельской беседы. — От меня не ускользнул тот факт, что на военном фронте абсолютно ничего не произошло. Катилина и его так называемые противники рассеяны по Этрурии, Апулии и Пицену, отделенные друг от друга многими ласкающими слух безопасными милями. А кого же имеем мы? — спросил он, подняв правую руку с растопыренными пальцами. — Мы имеем Гортензия и его больной палец. — Он загнул один палец руки. — У нас еще есть Глиняшка Метелл из козлиной ветви. — Еще один загнутый палец. — Да, есть царь, Рекс, доблестный противник… кого? Кого? О, никак не могу вспомнить!

Остались незагнутыми большой палец и мизинец. Но выступающий не стал дальше перечислять и всей ладонью хлопнул себя по лбу.

— О-о, как я мог забыть моего собственного брата? Предполагалось, что он будет там, но он приехал в Рим, чтобы принять участие в акте справедливости! Думаю, мне надо простить его, озорника.

Эта реплика заставила выйти вперед Квинта Минуция Терма.

— К чему ты клонишь, Непот? — спросил он. — Какая беда случилась на этот раз?

— Беда? — Непот театрально отпрянул. — Терм, Терм, пожалуйста, не разводи костер под своей задницей, чтобы не закипеть! С таким именем тебе лучше подходит что-то тепловатое, дорогой мой! — щебетал он, хлопая ресницами под общий хохот плебеев. — Нет, мой сладкий, я просто хотел напомнить нашим замечательным плебеям, присутствующим здесь, что у нас есть какие-то армии, чтобы сразиться с Катилиной — когда они отыщут его. Север нашего полуострова — большая территория, там легко можно заблудиться. Особенно учитывая утренний туман в верховьях Тибра. Трудно даже найти место, чтобы опорожнить свои порфирные ночные горшки!

— У тебя есть какие-нибудь предложения? — грозно спросил Терм. Он героически старался подражать Катону, но Непот стал посылать ему воздушные поцелуи, и толпа захохотала.

— А, у меня есть предложение! — весело ответил Непот. — Я вот тут стоял и смотрел на лицо Катона — pipinna, pipinna! — и перед моими глазами вдруг мелькнуло другое лицо. Нет, уважаемый, не твое! Вон, видишь, там? Вон тот отважный человек, на цоколе, четвертый от края, среди бюстов консулов? Красивое лицо, по-моему! Такие светлые волосы, такие красивые голубые глаза! Не такие огромные, как у тебя, конечно, но все равно неплохие.

Непот поднес ладони рупором ко рту и крикнул:

— Эй, там, гражданин! Да, ты, в заднем ряду, как раз около бюстов консулов! Ты можешь прочитать имя? Да, правильно, этот, с золотыми волосами и голубыми глазами! Кто это? Помпей? Который Помпей? Ты сказал Manus? Magus? О-о, Magnus! Спасибо, квирит, спасибо! Его имя — Помпей Магн!

Терм сжал кулаки.

— Не смей! — зло крикнул он.

— Чего не сметь? — невинно спросил Непот. — Хотя признаю, что Помпей Магн смеет все. Разве найдутся ему равные в сражении? Думаю, нет. И сейчас он в Сирии, закончив все свои сражения, готовится возвратиться домой. Восток покорен, и Гней Помпей Магн — победитель. А про козлиных Метеллов и «царственных» Рексов такого сказать нельзя! Хотел бы я пойти на войну с кем-нибудь из них, а не с Помпеем Магном! Каких пустяковых противников они, должно быть, повстречали, чтобы претендовать на триумфы! Да я бы был настоящим героем, если бы отправился в поход с ними. Я мог бы быть как Гай Цезарь и прятать мои редеющие волосы под венком из дубовых листьев!

Непот поприветствовал Цезаря, стоявшего на ступенях курии Гостилия с венком на голове.

— Я предлагаю, квириты, провести небольшой плебисцит. Согласны ли вы достойно встретить Помпея Магна и дать ему специальное поручение — уничтожить причину, по которой мы все еще терпим этот бесконечный senatus consultum ultimum? Я имею в виду — надо бы вернуть домой Помпея Магна, чтобы он покончил с тем, что представитель козлиной ветви не может даже начать, — с Катилиной!

И опять раздавались приветственные возгласы, пока Катон, Терм, Фабриций и Луций Марий не наложили вето и на последнее предложение.

Председатель коллегии, наделенный правом созывать собрание, Метелл Непот решил, что сказанного и сделанного достаточно. Вполне удовлетворенный, он закрыл собрание и ушел, держась за руки со своим братом Целером. По дороге он жизнерадостно принимал аплодисменты развеселившихся плебеев.

— А тебе понравилось бы, — спросил Цезарь, присоединяясь к ним, — ходить лысым, когда твое родовое имя означает «пышноволосый»?

— Твой папа не должен был жениться на Аврелии Котта, — ответил Непот, не смущаясь. — Никогда не встречал ни одного Аврелия Котту, у кого к сорока годам голова не была бы похожа на яйцо.

— Ты знаешь, Непот, до сегодняшнего дня я не знал, что у тебя такой талант демагога. Там, на ростре, ты показал настоящий стиль. Они ели у тебя с руки. И мне так понравилось твое выступление, что я даже простил тебе выпад по поводу моих волос.

— Должен признаться, я ужасно повеселился. Однако мне ничего нельзя будет сделать, пока Катон на все налагает вето.

— Согласен. Год предстоит неудачный. Но по крайней мере, когда придет срок баллотироваться на более высокий пост, выборщики вспомнят тебя с большой теплотой. Даже я мог бы за тебя проголосовать.

Братья Метеллы шли на Палатин, но прошли немного по Священной улице к Общественному дому, чтобы проводить Цезаря.

— Я так понимаю, что ты возвращаешься в Этрурию? — спросил Цезарь Целера.

— Завтра на рассвете. Я бы хотел, чтобы у меня был шанс сразиться с Катилиной, но наш полководец Гибрид хочет, чтобы я был на границах Пицена. Катилине слишком далеко идти до Пицена, он обязательно споткнется о кого-нибудь. — Целер с любовью сжал запястье брата. — Твоя реплика об утреннем тумане в верховьях Тибра была замечательна, Непот.

— Ты не шутил насчет отзыва Помпея домой? — поинтересовался Цезарь.