Маргарита Разенкова - Девочка по имени Зверёк

– Госпожа!

Голос шел из-за решетки. Шакира испугалась.

– Кто это?! Кто здесь?!

– Я – Саид.

– Я не знаю тебя!

– Да-да, конечно. Я из отряда господина Фархада. Сотник. Можно мне поговорить с тобой?

Надо было прогнать его или самой удалиться, но… Она устало опустилась на скамейку. Все равно… Пусть говорит…

– Говори.

– О, моя госпожа! – Голос Саида дрогнул. – Я не в силах больше молчать! Даже если небеса надо мною разверзнутся, я все равно скажу!

«Долгое вступление, – вяло подумалось Шакире. – Непонятно, чего ему надо?»

– Когда я только увидел тебя, о, госпожа, не здесь – там, в оазисе, я сразу понял, что навсегда теряю покой! Твои глаза, твоя улыбка, твой голос, Шакира, я схожу с ума от любви к тебе!

«Мне только этого недоставало! К тому же, если меня заметят здесь с ним, быть беде!»

Она попыталась остановить его:

– Замолчи, Саид! Тебя казнят, если узнают об этих речах! Замолчи, прошу тебя! И уходи немедленно!

– Пусть меня убьют! Мне уже все равно! Ты могла бы сейчас быть моей, но я опоздал тогда – тебя взяли в гарем. Потом я ждал, не надумает ли господин продать тебя? Я бы выкупил, чтобы жениться! У меня есть деньги!

«Они все распоряжаются моей судьбой, как хотят!»

– А у меня ты спросил, чего хочу я?!!

Он замолчал. И она сделала новую попытку уйти, но он убитым голосом продолжил:

– Я все знаю.

– Что ты знаешь?

– Я знаю, что ты любишь его! Я стоял в карауле у его покоев в ту ночь… Я слышал, как ты стонала на его ложе. Слышал! И как он стонал! Вам было хорошо вдвоем! Я готов был убить вас обоих!!! Не знаю, почему я этого не сделал.

– Сделай это сейчас, Саид. Убей меня. Сейчас – самое время!

– О, нет, только не это! Шакира, бежим, бежим отсюда! Все, что хочешь – к твоим ногам! Весь мир, всю подлунную! Только будь моей!

Она смотрела на Саида как на сумасшедшего и думала о том, что не сбежала бы с ним никогда. Как это только пришло ему в голову? Это даже оскорбительно! Но, что было удивительно, неожиданно она почувствовала, где-то в глубине души, долю удовлетворения и начала успокаиваться. «Я справлюсь. Я сильная. Я должна быть сильной».

Еще она вдруг вспомнила о своем женихе, Селиме. Их родители дружили и обещали друг другу поженить своих детей. Она была невестой Селима с самого рождения, поэтому просто привыкла к нему, так как они выросли вместе. Но Селим был старше и успел полюбить ее. А она его – нет. Она поняла, когда подросла, что он ее любит и ждет, когда проснутся и ее чувства! Селим умел ждать! И иногда, чтобы доставить ему удовольствие (когда не видел отец!), она тихонько гладила его по лицу, а он целовал ее открытую ладошку.

Шакира встала и, протянув руку сквозь решетку, погладила Саида по щеке, как гладят животных. Он покачнулся и, схватив ее руку, прижал к своим губам:

– Я понимаю, госпожа, что эта ласка предназначена не мне. Нет, не мне! Но я, как пес, ловлю и это! Благодарю тебя.

Его глаза горячечно блестели из-за решетки, а голос выдавал болезненное волнение.

– Уходи, Саид. Ничего не поделаешь и не изменишь. Да я и не хочу. Уходи.

Он еще долго говорил, все пытаясь убедить ее в чем-то, – она не слушала, хотя и кивала ему рассеянно. И он наконец удалился, кланяясь и вздыхая.

Она вернулась в покои. Да, Сулейма уже была здесь и теперь сидела и спокойно расчесывала гребнем свои роскошные волосы. Почему-то эта мирная картина потрясла Шакиру. «Как просто! Сходила и вернулась – и ни следа чувства на лице!» И тут Шакира поняла, что до этого момента, пока не увидела Сулейму, она не чувствовала настоящей ревности. Никакой ревности – только шок, потрясение: неужели она уже не любима?! Но теперь ревность как яд разлилась в душе, отравляя и мысли и чувства. Шакира прислушивалась к своей ревности, как прислушиваются к поступи вора, прокравшегося в дом ночью: с удивлением, страхом и – брезгливостью.

Аиша поддерживала и утешала ее, но она же и упрекала:

– Тебе, подружка, не угодишь! Почти всё время у господина ты. Ты! Неужели ты этого не замечаешь? Остальных он зовет теперь совсем редко! Просто время от времени дарит нам свое расположение. Наверное, только для того, чтобы мы не смели забывать его, не скучали и не предавались лишним мыслям!

Тут же объявлялась Гюльнара, любительница подслушивать:

– Ну же, сестренка, не будь жадиной! Поделись с нами вниманием и лаской господина!

Можно ли было оставаться невозмутимой, когда все начинали весело смеяться? А может, они просто притворяются, что им смешно? Да не все ли равно?! Шакира вылетала за дверь, чтобы не вцепиться в горло Гюльнаре, как некогда сделала та, в припадке безумной ревности!

«Как же прав Хафиз: мы все одинаковые!» И Шакира стала прилежной «ученицей» Аиши, чтобы как можно быстрее выучиться сдержанности. Опять Сулейма? Что ж – изобразить на губах мягкую улыбку, чуть склонить голову, сдержать дыхание и – можно выскользнуть в сад! И только там, в глубине сада, на уже ставшей для нее привычной скамейке, скрытой пышной зеленью винограда, можно поплакать. Немного! Чтобы не покраснели глаза.

Аиша была права, это было нечасто, но когда Хафиз не ее приглашал в покои господина, Шакира всегда удалялась в сад и оставалась там до тех пор, пока избранница хозяина не возвращалась. Теперь Шакира знала даже то, через какое время кто из них обычно приходит обратно. Ошибалась редко. Часто, невнятной тенью по другую сторону решетки, появлялся Саид, и она не гнала его. Шакира знала, что сотник сильно рисковал, но не жалела его – пусть себе болтает. Это даже развлекало ее. Правда, она почти не слушала его пламенных речей, думая о своем и кивая невпопад. Поэтому однажды она упустила тот момент, когда Саид отчего-то решил, что может стать смелее: он протянул руку сквозь решетку, сжал ее локоть и потянул к себе. Она страшно разозлилась, вырвала у него руку и бросила ему в лицо, будто мстя за что-то:

– Уходи! Ты же видишь, я не люблю тебя! И не хочу твоей любви! Не приходи больше!

Саид не сказал в ответ ни слова и тут же бесшумно исчез в темноте сада.

И вот она опять грустит на своей скамейке. Сегодня господин не позвал никого, но разве ее это может порадовать? Саид с тех самых пор, как она прогнала его, больше не появлялся ни разу. Она, разумеется, и не думала об этом жалеть, но все же несчастный сотник иногда развлекал ее…

«Поздно уже, – вздохнув, подумала Шакира, – надо вернуться».

И только вошла в дверь, к ней кинулась Аиша:

– Тебя искали!

А Гюльнара выскочила за дверь:

– Хафиз, она здесь! Она пришла!

Показалось или действительно, пока ее не было, что-то произошло?

– Аиша, зачем меня ищут?

– Не знаю, но… Чувствую, что в доме что-то не так! Все чувствуют. Нам задавали странные вопросы о Тине и…