Эдвин Вудхолл - Разведчики мировой войны. Германо-австрийская разведка в царской России

«Англичане получали информацию через свои «направляющие станции», которыми они пользовались, и которые были у нас введены лишь гораздо позже… Благодаря им англичане имели крупное преимущество в ведении войны, так как могли получать почти исчерпывающую информацию о местонахождении врага».

Англия перехватывала и легко расшифровывала немецкие секретные радиограммы. Не только Германия, но и весь мир был изумлен, когда впоследствии обнаружилось, что мы знали самые важные германские шифры — генштабов, генерал-губернаторов, посольств и миссий за границей и других, менее важных учреждений. Получение этой информации является триумфом военной разведки.

В конце февраля 1917 года, до вступления Америки в войну, телеграмма агентства Рейтер сообщила миру текст письма германского министра иностранных дел Циммермана германскому послу в Мексике Экхарду:

«С 1 февраля мы начинаем неограниченную подводную войну. Однако мы намерены сохранить нейтралитет Америки. Если наши усилия в этом направлении окончатся неудачей, то мы предложим содействие Мексике на следующих условиях: мы будем воевать и заключать мир сообща; мы обеспечим финансовую поддержку и будем содействовать возвращению Мексике потерянных ею провинций — Нью-Мексико и Аризона. Подробности договора будут выработаны Вами. Позондируйте Карранцу в самой строгой интимной обстановке, и как только станет известно с достоверностью, что мы начинаем, воевать с Америкой, укажите ему, чтобы он по своей собственной инициативе вошел в контакт с Японией, заручился ее сотрудничеством и предложил свое посредничество для переговоров между Японией и Германией. Обратите внимание Карранцы на тот факт, что переход к неограниченной подводной войне может заставить Англию броситься нам в ноги и привести к миру в несколько месяцев.»

Абсолютная достоверность этого письма была бесспорно установлена союзниками, после чего произошел ряд дипломатических запросов, объяснений и опровержений со стороны заинтересованных стран. Япония категорически отрицала всякое участие в этой комбинации; мексиканское правительство отвергло подобные обвинения с не меньшей силой. Оба государства подтвердили свою полнейшую верность союзникам.

Однако было ясно, что Германия приглашала Японию и Мексику вторгнуться: своими армиями в США через Мексику по долине Миссисипи, разделив, таким образом, страну на дне зоны военной агрессии.

Само собой разумеется, что появление этого письма в печати вызвало большую тревогу в США, и федеральное правительство приложило все свои усилии к тому, чтобы не втянули Америку в войну.

Как это случилось, — спрашивали в Рейхстаге, — что такое в высшей степени секретное письмо, переданное абсолютно секретным шифром, было украдено по пути и опубликовано? Циммерман не мог на это дать никакого ответа.

Любопытно то, что провинившийся государственный деятель не указал, как было послано письмо. Догадался ли он, что его радиограмма была перехвачена?

Каким образом Англия добыла ключ к секретному шифру и тем самым вызвала такие крупные события в истории мировой войны?

Согласно германской версии, ловкий молодой австриец Александр Сцек, высококвалифицированный инженер-электрик и радиоэксперт, имел доступ к секретному шифру в силу своих исключительных технических познаний. Эту привилегию он разделял с некоторыми другими высокоответственными лицами. Помещение для радиопередач находилось в доме генерал-губернатора в Брюсселе. Отсюда передавались все государственные сообщения правительства, в том числе и письмо Циммермана.

Это письмо, вместо того чтобы быть посланным германскому послу в Мексике с курьером, было передано по радио мексиканской радиостанции и оттуда направлено германскому послу. О том, что наиболее важный код германского правительства попал в руки союзников, германцы узнали лишь после войны, по разоблачениям, появившимся в печати.

Установлено, что у Александра Сцека мать была англичанка. Немцы утверждают, что английская разведка поспешила этим воспользоваться для того, чтобы побудить молодого инженера изменить своему отечеству. Ему будто бы была предложена крупная сумма денег, он сделал копию с секретного шифра и с этой копией поехал в Англию. После того, как он высадился в Англии, его больше никогда не видели.

Что шифр благополучно дошел до англичан, это было очевидно, так как с того времени союзники могли получать и расшифровывать государственные сообщения, посылаемые по всей Германской империи.

После исчезновения Александра Сцека его отец израсходовал крупные суммы денег на розыски сына. След вел из Бельгии в Англию и там исчезал.

Германия утверждает, что англичане были заинтересованы в том, чтобы заставить Сцека навеки замолчать. Если бы он продолжал жить, то мог бы в минуту слабости выболтать о своей измене отечеству. Сведения могли бы дойти до ушей германского правительства, и тогда оно переменило бы свой шифр, в секретности которого нисколько не сомневалось.

Физическое уничтожение Александра Сцека было единственным верным средством заставить его молчать.

Такова германская версия.

Что касается английской версии, то я предоставляю слово Уинстону Черчиллю, книга которого «Мировой кризис» по-своему освещает этот вопрос.

«В начале сентября 1914 года легкий германский крейсер «Магдебург» потерпел крушение в Балтийском море. Несколько часов спустя тело одного утонувшего германского унтер-офицера было извлечено из воды русскими. У него за пазухой, сжатые окоченевшими руками, лежали книги шифров и сигналов германского флота и тщательно вычерченные карты Северного моря и Гельголандской бухты.

6 сентября меня посетил русский морской атташе. Он получил из Петрограда уведомление о находке шифров и о том, что русскому адмиралтейству удалось с помощью этих шифровых и сигнальных книг разобрать, по меньшей мере, отдельные места из морских германских радиограмм. Русские понимали, что британское адмиралтейство, представляющее ведущую морскую державу, имеет наибольшую надобность в этих книгах и документах. Мы немедленно послали корабли, и в один прекрасный октябрьский вечер князь Луи и я получили из рук наших союзников эти драгоценные, окрашенные в цвет морской воды, документы.

Мы тут же создали организацию для изучения германских радиограмм и радиопередач после того, как шифр будет разобран. Во главе этой организации был поставлен Альфред Эвинг, директор морской школы, который в этом деле, как и во многих других, оказал адмиралтейству неоценимые услуги. Работа оказалась чрезвычайно сложной, так как шифр, естественно, является лишь одним элементом среди ряда других средств, направленных к тому, чтобы обеспечить тайну радиопередач. Но мало-помалу в начале ноября нашим офицерам удалось уже перевести части различных германских морских радиограмм. Очевидно, что пока существовал этот источник информации, он был для нас чрезвычайно ценным».