Эдвин Вудхолл - Разведчики мировой войны. Германо-австрийская разведка в царской России

Не только раненые, но и многие здоровые люди оказались отрезанными от своей отечественной армии и укрывались у сочувствующих жителей. Для германского высшего командования было ясно, что эти укрывающиеся люди представляют большую угрозу для тыла немецких коммуникационных линий.

Вскоре было опубликовано распоряжение, согласно которому каждый житель оккупированной Бельгии и Северной Франции, если у него находились неприятельские солдаты, обязан был под угрозой смертной казни сообщить об этом властям.

Хотя 700 французских, английских и бельгийских солдат было расстреляно германцами, все же свыше 26 тысяч союзных подданных смогли перебраться во время войны через голландскую границу.

Женщины составляли главные звенья в этой цепи. Среди женщин, арестованных за шпионаж против захватчиков, находились де Круа и де Бельвиль.

Мария де Круа была девушкой, принадлежавшей к старинной семье бельгийской знати. Она уединенно жила в своем бельгийском замке около Монса. Жанна де Бельвиль, представительница французской знати, жила в провинции Гено.

В начале войны княгиня Мария устроила больницу Красного креста, в которой находились на излечении бельгийские, французские, английские и немецкие раненые.

После сражения при Монсе много британских солдат, отрезанных во время отступления от своих, осталось в Бельгии.

Их тяжелое положение глубоко трогало женщин, которые решили создать организацию для содействия побегу союзных солдат.

Германцы всемерно преследовали эту организацию, но никогда они не смогли ее победить, всегда оказывались побежденными хитростью и увертками, к которым прибегала группа.

Как только немцы арестовывали и казнили некоторых членов этой организации, на их месте неожиданно появлялись другие, и снова немцам приходилось начинать утомительные розыски и выслеживания.

Я думаю, что будет уместно изложить в этой главе историю солдата Фаулера из 11-го гусарского полка.

После битвы у Ле-Като солдат Фаулер и трое других оказались отрезанными от своих частей. Дороги и деревни были наводнены германскими войсками и обозами. Фаулер и его товарищи оставили своих лошадей в одной ферме и, разделившись, отправились пешком, в надежде, что им удастся добраться до британского фронта.

Затерянные в чужой стране, не зная ее языка, солдаты пошли бродить по лесам.

Фаулеру повезло: его встретил французский крестьянин, по имени Гоберт, который накормил его и укрыл сначала в стог сена, а затем и в доме.

В течение долгого времени Фаулер прятался в доме этих французов. Пережитое им за этот период могло бы составить целый том описаний острого человеческого страдания.

Спрятанный внутри большого дубового гардероба в доме, где постоянно было расквартировано 20 немецких солдат, он переживал пытку.

Дом подвергался непрерывным обыскам. Но каждый раз Анжела и мадам Бельмон Гоберт (жена и дочь) появлялись на сцену и вводили власти в заблуждение какой-нибудь хитростью.

Фаулер получал немного молока, одну — две картошки, время от времени яйцо. Яйца, впрочем, были редкостью, так как Гоберт имели только двух кур и должны были отдавать захватчику в виде налога по яйцу в день. За невзнос яйца они подвергались штрафу в два франка, а чтобы уплатить этот штраф. Анжела должна была сидеть половину ночи за вышиванием. Это время было сплошным мучением, для обеих женщин и для преследуемого человека.

Как-то Фаулер узнал от Анжелы, что другой солдат укрывается в доме, где проживала чета Карден. Фаулер с ним встретился однажды ночью. Они решили убежать в Голландию.

Но этому плану не суждено было осуществиться, так как того солдата выдала одна женщина; если бы она знала о Фаулере, он разделил бы ту же участь. Фаулер еле унес ноги.

Впоследствии все эти действующие лица были пойманы и расстреляны или приговорены к пожизненной каторге.

В начале войны среди разведок всех других воюющих стран одна только русская разведка не имела четко слаженной системы.

В Москве, Петербурге и Киеве для шпионской работы тренировали священников. Во время победоносного захвата Галиции эти работники русской разведки установили распятия и иконы на всех важных мостах, дорогах, железнодорожных узлах и на других стратегических путях сообщения для того, чтобы помочь русскому генеральному штабу в продвижении войск. Очертания, форма и цвет всех этих религиозных эмблем служили ценной информацией.

В течение всей войны русская контрразведка оперировала, главным образом, в Скандинавии.

В Швейцарии она работала в тесном сотрудничестве с французской и британской контрразведками. Кроме того, свою работу, главным образом, морского характера, русская разведка вела в Копенгагене и в Стокгольме.

В настоящее время в Лондоне проживает один русский, служивший во время мировой войны в русской армии, который мне рассказывал следующий эпизод из истории русской разведки.

Его послали в Константинополь добыть информацию о турецко-германских военных передвижениях в ноябре 1914 года.

Он свободно говорил по-турецки, и, переодетый турком, постарался получить должность в турецком военном министерстве. Для этой цели разведчик запасся разными фальшивыми документами, которые добыл при содействии друзей и денег в турецкой столице. Я привожу его рассказ по возможности его собственными словами:

«Турки заинтересовались мной, узнав, что я могу свободно говорить по-русски. Ко мне подошел турецкий офицер и представил меня двум высокопоставленным германским офицерам, прикрепленным к штабу генерала Лимана фон Сандерса, возглавлявшего германо-турецкую военную миссию.

После беседы на турецком языке мы договорились о том, что я поеду на Кавказ, получив крупную сумму денег, и постараюсь собрать по возможности больше сведений относительно передвижений русских войск и военных намерений России. Я сделал вид, что соглашаюсь.

Чиновник турецкой контрразведки, — если я могу так его назвать, — раскрыл мне все свои планы и тайны. Энвер-паша собирается произвести наступление на русских и застигнуть их врасплох. Мое задание заключалось в том, чтобы проникнуть в расположение русского командования и распространить ложные сведения относительно возможного пути турецкого продвижения. Я нашел, что их план дерзок и продиктован честолюбием. И действительно, все говорили, что если русские будут разбиты, то Энвер-паша нападет на Англию, пройдя через Афганистан в Индию.

Через очень короткое время я побывал у двоих своих соотечественников и рассказал им, что я служу Русской империи, пользуясь своим положением турецкого разведчика.

После совещания в генеральном штабе мой начальник по контрразведке велел мне вернуться в Константинополь и продолжать свое дело. Я так и поступил и был с распростертыми объятиями вновь принят турецко-германскими военными чинами. Они мне дали новые инструкции и заявили: