Джордж Бейкер - Юстиниан. Великий законодатель

Цазо провел в Сардинии победоносную операцию. Он и его войско возвращались домой, исполненные уверенности в своих силах и решимости побеждать. Без всяких помех со стороны римлян он высадился на побережье и в Булле присоединился к Гейламиру. Встреча братьев была очень эмоциональной и даже сентиментальной. Пока они, повиснув друг у друга на шее, плакали от умиления, Велизарий посвятил всю свою энергию весьма прозаической задаче — он восстанавливал стены Карфагена.

Целью братьев было выманить Велизария в открытое поле. Осада Карфагена не относилась к тому виду военных операций, где их полководческий талант мог проявиться во всем блеске; только в маневренных действиях в поле вандалы не видели преград на пути к достижению победы. Двигаясь по долине Баграда, они устроили ставку в Трикамароне, приблизительно в двадцати милях к западу от Карфагена. Цазо и Гейламир намеревались перерезать акведуки и пути снабжения, лишив Велизария продовольствия и воды, и сделать его положение в крепости невыносимым.

Но у Велизария не было намерения отсиживаться за стенами крепости. Он восстановил стены Карфагена для того, чтобы защитить свою армию от вандалов, но не вандалов от своей армии. Из того, что он видел, Велизарий сделал заключение: противник не обладает силами, хорошо обученными и оснащенными, чтобы противостоять римской армии в открытом столкновении. Велизарий осознал несколько новых для себя истин. Он начал понимать, что его конники, обученные воевать на персидской границе, обладают большей боеспособностью, чем равные им по численности кавалеристы, обученные воевать в западном стиле. Дело было не в том, что закованный в броню лучник Востока сам по себе являлся превосходным бойцом. Главное заключалось в том, что эту силу можно было по определенному плану перемещать, нанося концентрированные удары в нужное время и в нужном месте, что соответствовало древним римским военным традициям. Это преимущество попало в руки прирожденного тактика, который постиг главный закон войны: армия существует не для того, чтобы вытеснять, а чтобы наносить удары.

Только в середине декабря Велизарий наконец выступил навстречу противнику. В Африке наступил прохладный сезон; готы и гунны, так же как фракийцы и галаты, теперь несли гораздо меньшие потери от тепловых и солнечных ударов. Гунны не скрывали своего отношения к Африке. Этот народ привык к травянистым степям и лиственным лесам; с отвращением смотрели гунны на доставшийся им теперь пейзаж песчаной пустыни. Шпионы вандалов начали распространять среди гуннов слухи о том, что константинопольская власть намерена оставить их в Африке. Уверения Велизария не смогли в достаточной степени успокоить гуннов из-за такой ужасной перспективы. Когда Велизарий выступил навстречу Гейламиру, гунны последовали за ним, обуреваемые большими сомнениями. Гунны были готовы подчиниться любому полководцу, который отправит их домой.

Лагерь у Трикамарона стал сборным пунктом всего вандальского народа. Здесь на маленьком пятачке собрались воины и их семьи, здесь же находились сокровища вандалов. Если оценить численность, богатство и весь цвет вандальского воинства, собранного в лагере, то армия Велизария на этом фоне выглядела довольно жалко. Имперские силы могли рассчитывать только на превосходство своей тактики.

Рубежом битвы при Трикамароне стал ручей, протекавший вдоль фронта римлян. Конные воины Цазо, отбросив копья и дротики, приготовились сражаться мечами, устроив бойню, в которой они рассчитывали стереть римлян с лица земли.

Но Велизарий сумел нанести упреждающий удар. Оставив в тылу пехоту, Велизарий двинул вперед конницу, прежде всего свой комитат под командой Иоанна Армянского. Тяжеловооруженные всадники Иоанна пересекли ручей, применяя копья, стрелы и мечи против вооруженных одними мечами вандалов. Сначала в бой пошло маленькое подразделение, которое обратилось в бегство после первого столкновения с противником, начавшим преследование. Преследователи были встречены вторым, более крупным отрядом римлян, которые также имитировали беспорядочное отступление. Затем основные силы римской конницы с громкими криками атаковали, обрушив всю свою силу на противника, боевые порядки которого были растянуты ложными отступлениями. Приведенные в полное расстройство превосходной тактикой римлян, вандалы сражались отчаянно и героически. Во время этого сражения были убиты Цазо и его лучшие воины, ряды вандалов дрогнули, они отступили к своему лагерю. Пало восемьсот вандалов, сраженных римским оружием. От вандальских клинков погибли пятьдесят римлян. Соотношение потерь шестнадцать к одному стало убедительным свидетельством преимущества тяжеловооруженного, закованного в железо лучника над вооруженным одним мечом всадником-вандалом.

Сила действия равна силе противодействия. Вандалы, которые только что сражались с беспримерной храбростью, теперь были объяты столь же глубоким страхом. Атака тяжеловооруженной римской конницы стала бойней, в которой было расстреляно лучшее воинство вандалов, не имевших даже надежды на достойный отпор. Гейламир потерял все свое мужество, что не удивляет при соотношении потерь шестнадцать к одному. Тайком покинув лагерь, он поскакал в сторону Нумидийской пустыни. Как только вандалы обнаружили его отсутствие, началось всеобщее паническое бегство. У вандалов уже не было никакой организации и лидеров, способных направить совместные действия. Во всех окрестных церквах вандалы искали убежища и спасения.

Есть вещи, которые не может сделать ни один человек. Например, никому не подвластно лишить человека способности чувствовать. Римская армия пошла вперед, подавляя противника и побеждая его, невзирая на его численное превосходство. Победа была полной и окончательной. Настал конец дисциплинарным ограничениям. Несчастье заключалось в том, что это освобождение от гнета напряжения, осмотрительности и ответственности наступило именно в этот конкретный момент. В лагере, куда ворвались римляне, находились женщины, сокровища и вина вандалов. Не было никакого средства оторвать воинов от этой приманки. Пока Гейламир бегством спасал свою жизнь, хотя никто его не преследовал, пока вандальские воины осаждали нумидийские церкви, Велизарий провел беспокойную и бессонную ночь. Если бы вандалы с мечами вернулись той ночью в свой лагерь, то римское войско перестало бы существовать. Но вандалы не явились. Только на рассвете мог утомленный бессонной ночью и волнениями Велизарий поздравить себя с неслыханной удачей. Утром он поспешил собрать первых попавшихся ему под руку воинов. Ему удалось поднять некоторых воинов своего комитата, и постепенно армию удалось вывести на смотр. Скорее всего, вид этого воинства в тот момент был жалким и непотребным, но настоящим чудом явилось то, что оно вообще уцелело.