Анна Гранатова - Операция ГОРБИ

Я твердо выступал за самостоятельность, независимость народов, за суверенитет республик. Но одновременно и за сохранение союзного государства и целостности страны. События пошли по другому пути. Возобладала линия на расчленение страны и разъединение государств, с чем я не могу согласиться.

Судьба так распорядилась, что, когда я оказался во главе государства, уже было ясно, что со страной неладно. Всего много — земли, нефти и газа, других природных богатств, да и умом и талантами бог не обидел, а живем куда хуже, чем в развитых странах, все больше отстаем от них.

Причина была уже видна — общество задыхалось в тисках командно-бюрократической системы. Общество, обреченное обслуживать идеологию и нести страшное бремя гонки вооружений жило на пределе возможного.

Все попытки частичных реформ, а их было немало, терпели неудачу. Страна теряла перспективу. Так дальше было жить нельзя! Надо было кардинально все менять!

Я понимал, что начинать реформы такого масштаба и в таком обществе, как наше, — труднейшее и рискованное дело. Но и сегодня я убежден в исторической правоте демократических реформ, которые были начаты весной 1985 года. Процесс обновления страны и коренных перемен в мировом сообществе оказался куда более сложным, чем можно было предположить, однако то, что сделано, должно быть оценено по достоинству.

Общество получило свободу. Раскрепостилось политически и духовно. И это — самое главное завоевание, которое мы до конца еще не осознаем.

Ликвидирована тоталитарная система, лишавшая страну возможности быть благополучной и процветающей.

Совершен прорыв на пути демократических преобразований: реальными стали свободные выборы, свобода печати, религиозные свободы, представительные органы власти, многопартийность.

Началось движение к многоукладной экономике. Утверждается равноправие всех форм собственности. Начали набирать силу предпринимательство, акционирование, приватизация.

Мы живем в новом мире.

Покончено с «холодной войной», остановлена гонка вооружений и безумная милитаризация страны, изуродовавшая нашу экономику, сознание и мораль.

Мы открылись миру, отказались от вмешательства в чужие дела, от использования наших войск за пределами страны. И нам ответили доверием, солидарностью и уважением....

Михаил Горбачев зачитывал с телеэкрана свою прощальную речь, и во всех городах России — бывшего Советского Союза траурно спускали государственные флаги. Красное полотнище пало на Кремлевской резиденции, на старинном доме ЦК КПСС на Старой площади в Москве и в центре Санкт-Петербурга (в сентябре 1991 года Ленинграду было возвращено историческое имя), в городе революций и центре Российской империи красный флаг тоже теперь поникло висел бесформенной тряпицей.

Кончину СССР транслировали по всему миру, и президент США Джордж Буш телеграфировал в Москву:

— Выражаю глубокое удовлетворение, что на постсоветском пространстве уже сформировано новое политическое объединение независимых государств. Соединенные Штаты официально признают суверенные государства Россию, Украину, Беларусь, Армению, Казахстан и Кыргызстан. Это победа демократии и свободы.

Советского Союза больше не существовало, и его преемник — Российская Федерация — начал свой путь в будущее под руководством президента Бориса Ельцина.

А Михаил Горбачев, расставаясь с призраком уже несуществующей страны, продолжал зачитывать свою прощальную речь:

— Старая система рухнула еще до того, как успела заработать новая. И кризис общества обострился. Я знаю о недовольстве нынешней тяжелой ситуацией, об острой критике властей на всехуровнях и лично моей деятельности. Но еще раз хотел бы подчеркнуть, что кардинальные перемены в такой огромной стране, да еще с таким наследием не могут пройти безболезненно, без трудностей и потрясений.

Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и в силу духа. Мы — наследники великой цивилизации, и сейчас от всех нас и от каждого зависит, чтобы она возродилась к новой, современной и достойной жизни.

Я уверен, что раньше или позже наши общие усилия дадут плоды, и наши народы будут жить в процветающем и демократическом обществе.

Желаю вам всего доброго.

Гимн Советского Союза прозвучал в последний раз.

В истории России наступила новая эра.

Страна перестала жить своим собственным русским умом и стала ориентироваться на западные стандарты. Началось глубинное уничтожение исторической памяти. Демократическая пресса рьяно писала о сталинских репрессиях, железном занавесе и прочих ужасах советского строя.

«Макдональдс» с жирными мясными котлетами в горячих булочках стал символом нового демократического российского общества и гордо противопоставлял себя на столичной площади — памятнику Пушкину, издательскому комплексу «Известий» и кинотеатру «Россия».

«Не по Сеньке шапка», — сказал о Горбачеве легендарный дипломат Андрей Громыко. В самом деле, Михаил Горбачев, взваливая на себя огромную ношу, даже не представлял себе, какого уровня задачи ему придется решать. Он к этому был не готов и не способен быть реальным лидером и главой сверхдержавы. Поэтому для него были полной неожиданностью (как он сам говорил) и путч, и Беловежье и, в сущности, итоги, перестройки.

О том, что в советской системе надо многое менять, прекрасно понимали и предшественники Горбачева. Но они отдавали себе отчет в том, насколько это сложно, и предпочитали не брать на себя ответственность за реформирование страны. Леонид Брежнев, прекрасно видя, что страна «впала в состояние застоя», все же предпочитал, чтобы она и дальше «плыла по течению», чем задумываться о реформах. И поэтому экономическая стагнация — эпоха Брежнева продлилась так долго.

То, что советская плановая экономика требует лечения, понимал и Юрий Андропов, но этот видный чекист имел лишь приблизительные прикидки по реформированию советской экономики. Его проект «перестройка» был очень сырой и потому навсегда оставшийся в кремлевских архивах.

Горбачев тоже осознавал, что советскую систему надо реформировать, но в отличие от Брежнева и Андропова у него

не было понимания «геополитического противника», и он искренне верил, что «заграница нам поможет». И Запад благоволил к космополитизму Горбачева, к его безграмотности в геополитике и наивной вере в то, что страны-конкуренты начнут дружить друг с другом.