Анна Гранатова - Операция ГОРБИ

— Я очень рад, что наша встреча проходит в таком сказочно прекрасном и старинном месте, как резиденция Чекере, — начал Михаил Горбачев, бросив мельком взгляд на роскошную хрустальную люстру, подобную застывшему водопаду горной воды.

— О да, — согласилась Маргарет. — Место, в самом деле, замечательное, окруженное старинными английскими легендами. Одно название его символично. Чекере — значит игра в шашки. Одна из древнейших традиций английского аристократического общества — игры в шахматы и в шашки. В Англии слово «игра» не воспринимается как «забава» и «потеха», это слово здесь давно стало синонимом политической стратегии.

— О да, шахматы — самая древняя стратегическая игра, — кивнул Горбачев. — Игра королей и главнокомандующих.

— Это так. И английская королевская семья любила играть в шахматы. А также в шашки. Чекере раньше был королевской резиденцией, но в 1917 году, как раз когда в России произошла революция и Зимний дворец стал принадлежать государству, в истории Чекере тоже произошла революция. Чекере тоже перешел в руки государству. Правда, без крови и выстрелов, — Тэтчер очаровательно улыбнулась. — Чекере перестал быть королевским поместьем и стал официальной резиденцией премьер-министров. И это было добровольное решение королевской семьи.

— В самом деле?

— Да, Михаил Сергеевич, Вы приехали к нам в Чекере как раз к празднику. 20 декабря для поместья Чекере — день особый. Это большой праздник для всего Парламента современной Великобритании. Ведь самый первый парламентский акт, упоминающий должность премьер-министра, был Закон о поместье Чекере. Король его подписал 20 декабря 1917 года. Закон касался поместья Чекере. Королевская семья, желая поддержать становление в Великобритании цивилизованной Парламентской системы, передавала в дар английскому Парламенту это поместье. Инициатором этого решения были сэр Артур и леди Ли, они подчеркивали, что Корона передает этот шикарный загородный дом в дар государству в качестве загородной резиденции для встреч на высшем уровне.

— Воистину королевская щедрость.

— И мудрость. Сэр Артур был мудрым политиком, он прекрасно видел, что без Парламентского правления цивилизованного общества не построишь.

— Говорят, что Англией правит не королева, а премьер-министр, — Горбачев улыбнулся, глядя прямо в глаза Тэтчер.

— Мы очень уважаем нашу королеву, ее величество мудро руководит своей страной, — Маргарет ответила взаимной улыбкой. — Но, разумеется, вся законодательная волокита должна ложиться на наши, а не на королевские плечи.

— О, конечно, — улыбнулся Горбачев. — Вообще, мне очень симпатична английская система управления страной.

— В самом деле? Или это лишь дань вежливости? — Тэтчер хитро прищурила глаза

— Нет, я говорю это абсолютно искренне. Я вижу много преимуществ в западной системе политической власти. Запад всегда подавал пример цивилизованности и культуры нашей подчас... дремучей России...

Огонь миролюбиво потрескивал в камине, облизывая смолистые поленья. Тэтчер молчала. Услышанное показалось ей невероятным. Ничего подобного она раньше ни от кого из русских политиков не слышала. Теперь же она готова была назвать Горбачева в прессе «московским принцем». Что и было сделано.

— В Великобритании довольно сложная законодательная система, — наконец нарушала молчание Маргарет. — Отменить однажды принятый закон, даже двухсотлетний давности, практически невозможно. Чтобы принять новый и прогрессивный закон, который бы не противоречил уже существующим, нашим юристам приходится прикладывать неимоверные условия.

Горбачев слушал мелодичную английскую речь первой леди Великобритании с восхищением. «Вот, красивая и цивилизованная страна, — думал он, — парламент и королева прекрасно взаимодействуют друг с другом. А у нас в Союзе... только мифы о коммунизме».

Огонь начал вытанцовывать в камине новый ритм — ему только что подбросили пахнущую янтарной смолой пищу... Сквозь хрустальный водопад люстры на сверкающий паркет, словно россыпь золотых монет, струились солнечные блики. Встреча Тэтчер и Горбачева шла неторопливо — за три часа чаепития они успели наговориться обо всем.

Горбачев с любопытством разглядывал изысканный интерьер резиденции Чекере. А мысли его вновь возвращались к «подковерной битве» за власть в Москве. Не сегодня завтра умрет Черненко. Кто займет его место?

И тут Горбачеву пришел на ум английский «писатель года», Джордж Оруэлл, автор антиутопии «1984», написанный им еще в 1948 году. На дворе был тот самый 1984 год, и насколько же англичанин Оруэлл оказался прав! Все, о чем он писал в романе «1984» так походило на жизнь в Москве! Оруэлл развенчал систему советских мифов — МИФА КОММУНИЗМА и МИФА ВОЕННОЙ УГРОЗЫ. Именно поэтому его в Союзе и запретили!

«Миф о военной угрозе нужен правящей партийной элите только для удержания власти в своих руках, — думал Горбачев, вспоминая строки Оруэлла. — Ну, а наша-то задача ровно противоположная. Мы должны отнять у старой партийной верхушки эту власть и взять ее в свои руки. Итак, РАЗВЕНЧАВ «МИФ О ВОЕННОЙ УГРОЗЕ», желательно, в зарубежной прессе, и ОБЪЯВИВ НА ВЕСЬ МИР ПОЛИТИКУ РАЗОРУЖЕНИЯ, мы оставим не у дел остатки «брежневской когорты»! Они сами собой выронят царственный жезл из своих рук!» Роман Оруэлла гениальным образом дал Горбачеву в руки КЛЮЧ ДЛЯ БЕСКРОВНОЙ РЕВОЛЮЦИИ и глобальной «чистки» эшелонов высшей политической власти.

ИЗ АНТИУТОПИИ «1984»

«Чтобы не потерять власть, партия должна держать свой собственный народ «в черном теле» и в страхе, не боясь ради этого жертвовать многими миллионами жизней, и при этом внушать своему народу, что более свободной и справедливой страны, чем та, в которой он живет, не существует. Так партией вводится «ДВОЕМЫСЛИЕ».

Партия провозглашает девиз «СВОБОДА, РАВЕНСТВО БРАТСТВО». Но это всего лишь — прикрытие истинных партийных намерений. Нет и не может быть никакого равенства, если мир поделен на политиков, которые управляют, и народ, которым правят».

«Вопрос, как быть с излишками потребительских товаров в индустриальном обществе, подспудно назрел еще в конце XIX века. Задача партии, желающей удержать свою власть, в том, чтобы

промышленность работала на полных оборотах, не увеличивая количество материальных ценностей в обществе. Товары надо производить, но не надо распределять. На практике единственный путь к этому — непрерывная ВОЙНА».

«Сущность ВОЙНЫ — уничтожение не только человеческих жизней, но и плодов человеческого труда. ВОЙНА — это способ разбивать вдребезги, распылять в стратосфере, топить в морской пучине материалы, которые могли бы улучшить народу жизнь и тем самым в конечном счете сделать его разумнее. Даже когда оружие не уничтожается на поле боя, производство его—удобный способ истратить человеческий труд и не произвести ничего для потребления».