Даниил Мордовцев - Гроза двенадцатого года (сборник)

Меттерних всегда верно служил интересам венского двора. Ход событий (даже тогда, когда он развивался не по его воле) князь представляет в своих записках как воплощение собственных дальновидных расчетов; причем последнее правильное решение якобы всегда оставалось за Австрией. В «Мемуарах» превозносится роль австрийского императора, проводимая им политика; он выступает часто как советчик и наставник Александра I. Сам Меттерних, учитывая сложную политическую обстановку в Европе, видел свою главную задачу в постоянном лавировании с целью добиться ослабления Франции, России и Пруссии во взаимной борьбе. Хотя Австрия и приняла участие в ряде антинаполеоновских коалиций, симпатии Меттерниха находились в большей степени на стороне французского императора, нежели на стороне России. Исход воины 1812 г. ошеломил Меттерниха, поскольку вопреки всем его ожиданиям, русская армия не только не была разгромлена, но и перешла в ответное наступление. Перед князем тем самым была поставлена дилемма выбора союзника. Его страшили ростки бурного национально-освободительного движения в Германии, подогреваемые Россией.

В сентябре 1814 г. под председательством Меттерниха открылся Венский конгресс, заново перекроивший карту Европы, причем Австрии досталась большая часть территорий. С 1815 по 1848 г. Меттерних поддерживал систему абсолютизма, созданную Священным союзом, и нетерпимо относился ко всем либеральным движениям.

…с великим королем минувшего века… — Здесь, по всей видимости, имеется в виду прусский король Фридрих II (1712–1786), крупный полководец, в результате завоевательной политики которого территория Пруссии почти удвоилась.

Публикуется (с сокращениями) по изданию: Русский архив. М.: 1881, кн. 3, с. 5–84. (Оригинал записок на французском языке.)

Бутенев Аполлинарий Петрович (1787–1860) — дипломат, действительный тайный советник, член Государственного совета. Сын небогатого помещика, получил домашнее образование. В 1802 г. переехал в Петербург и жил в доме фельдмаршала князя Н. И. Салтыкова, к которому имел рекомендательные письма. В 1804 г. по ходатайству того же Салтыкова поступил на службу в переводческую канцелярию Коллегии иностранных дел. Спустя некоторое время занял должность секретаря при товарище министра иностранных дел А. Н. Салтыкове. В 1812 г. был командирован в дипломатическую канцелярию Багратиона и находился там до Бородинской битвы. Затем служил в российском посольстве в Константинополе, впоследствии занимал должность начальника переводческой экспедиции министерства иностранных дел. В 1858 г. по болезни вышел в отставку. Современники отзывались о нем очень высоко, заслуженно считая его честным и скромным человеком.

Беннигсен Леонтий Леонтиевич (1745–1826) — граф, потомок древнего ганноверского рода. С 1773 г. находился на русской службе. При дворе сошелся с бывшими фаворитами Екатерины И братьями Платоном и Николаем Зубовыми, а также бароном Паленом. В 1801 г. они приняли участие в заговоре на жизнь императора Павла I. Впоследствии все участники цареубийства были подвергнуты опале и удалены из Петербурга. В 1802 г. получил чин генерала, был направлен в армию в Литовские губернии. В 1806–1807 гг. его звезда вновь восходит: успешные военные операции Наполеона в Европе заставляют Александра I серьезно задуматься о выборе командующего армией. Выбор пал на Беннигсена, хотя в душе император относился к нему с недоверием и даже боязнью. Наполеон стремился разгромить русские армии в двух сражениях: при Пултусске 26 декабря 1806 г. и Прейсиш-Эйлау 8 февраля 1807 г… но, несмотря на их кровопролитный характер, ему не удалось одержать победу. После заключения Тильзитского мира Беннигсеп остается но у дел и уезжает в свое имение близ Вильиы. Однако на этом военная карьера пожилого генерала не закапчивается: настает 1812 г… Беннигсен снова возвращается в строй и проходит весь путь с русской армией. Он стоит в оппозиции к Барклаю, критикуя его план отступления, затем, после назначения Кутузова, возражает фельдмаршалу, упорствует на совете в Филях, посылает постоянные жалобы на Кутузова царю. Конфликт с главнокомандующим вырастает до полного разрыва, и Беннигсена из армии отсылают. Но, несмотря на очередную опалу, вновь взлет: в 1813–1814 гг. Беннигсен опять в армии, завершает войну у Гамбурга. Пройдя через множество испытаний и интриг, Беннигсен устал; в 1818 г. он пишет письмо Александру I, прося царя об отставке с тем, чтобы уехать на свою родину, в Ганновер.

…все трое имели на то одинаковые причины. — Имеется в виду участие в цареубийстве 1801 г.

…герцог Виченцский, посол Наполеона. — Коленкур Арман-Огюст-Луи (1772–1821) — герцог Винченцский, французский дипломат, бывший долгое время посланником в Петербурге и министром иностранных дел Франции в 1813 и 1815 гг. В 1807 г. сменил отозванного из Петербурга французского посла генерала Савари. Пробыл в России до 1811 г… сумел достаточно хорошо изучить страну, многое понять в характере русских и политике, проводимой русским правительством. Коленкур неоднократно давал понять Наполеону, что мысль о войне с громадной Российской империей безрассудна, советовал пожертвовать некоторыми завоеваниями в Европе, уступить в вопросе с Польшей, дабы сохранить мир с Россией. При всех трениях, которые существовали между Александром и Наполеоном, царь поддерживал хорошие отношения с французским послом, часто вел с ним доверительные беседы. Так, в частности, когда в 1811 г. Коленкур уезжал из Петербурга, Александр I сказал ему следующее: «Если император Наполеон начнет против меня войну, то возможно, что он нас побьет, если мы примем сражение, но это еще не даст ему мира. Испанцы неоднократно были побиты, по они не были ни побеждены, ни покорены. А между тем они не так далеки от Парижа, как мы; у них нет ни нашего климата, ни наших ресурсов. Мы не пойдем на риск. За нас необъятное пространство, и мы сохраним хорошо организованную армию… Я не обнажу шпаги первым, но я вложу ее в ножны не иначе, как последним… Если жребий оружия решит дело против меня, то я скорее отступлю на Камчатку, чем уступлю свои губернии и подпишу в своей столице договоры, которые являются только передышкой». Коленкур дословно передал этот разговор Наполеону, но французский император не придал значения его словам, считая, что посол был слишком очарован «любезностью» царя. Уже в ходе войны Коленкур вновь пытался предостеречь императора от увлечения преследованием уходящих в глубь страны армий, советовал остановиться хотя бы на смоленском рубеже, привести в порядок свои войска, подтянуть тылы, решить административные вопросы в захваченных районах. Коленкур оставил интересные записки о своем пребывании в России, которые являются ценным историческим источником (см.: Коленкур А. Мемуары: Поход Наполеона в Россию. М.: 1943.).