Николай Абин - Прыжок самурая

Какого наступления? Не того ли, карту которого принес Ли? Если так – все сходится, и Дервиш прав: контрразведка пытается втянуть нас в свою игру. Но… Но как они вышли на Ли?!

Он изложил товарищам свои соображения.

– Может быть, следующая встреча с Ли что-то прояснит? – сказал Павел. – Я постараюсь соблюдать осторожность…

– Даже не думай – оборвал его Дервиш. – Какая встреча? Неужели ты не понял, что через Ли контрразведка получила выход на тебя!

– Но я не заметил за собой слежки.

– Это вопрос времени. Они прошерстят контору, и ты засветишься. Личные дела – куда уж яснее!

– Ну и что? Мой послужной список безупречен. Русских в конторе больше десятка, и пока до меня доберутся…

– Не обольщайся, Павел. Тебе надо немедленно уходить в подполье!

– А как же Люшков? По нему все готово, осталось только на курок нажать?

– Им занимается Дмитрий.

– Дима вел подготовительную работу, а дальше – мое дело. Мы не можем подставить его под удар!

Резидент с грустью посмотрел на него. «А может, в его словах есть свой резон? – подумал он. – Японцы не провели захват после явки, это позволяет предположить, что они не хотят довольствоваться малым. После провала в „Погребке“ Сасо хочет отыграться – накрыть всю резидентуру! А раз так, то у нас есть время для маневра. Мы действительно не можем подставить под удар Дмитрия. Если замкнуть контрразведку на… Паше и Ли, то Дима сможет продолжить работу! Этого требует Родина… Но Павел… Его работа не менее важна…»

Пока он взвешивал все «за» и «против», молодые люди хранили молчание – не в правилах разведки решать за резидента.

– Операцию по ликвидации Люшкова поручаю тебе, Павел! Срок – два дня. А ты, Дима, обеспечишь прикрытие, – окончательно определился Дервиш.

Но следующий его вопрос: «Как поступить с Ли?» – снова вызвал споры. Павел предлагал спрятать его в подполье, Дмитрий настаивал продолжить игру с японской контрразведкой, рассчитывая тем самым выиграть время. Каждый упрямо держался за свою точку зрения, но при этом оба думали о том, как выполнить задание Центра. Доподлинно не было известно, начнет «самурай» наступление или нет, и об этом Москва настойчиво напоминала во всех своих радиограммах. Ежедневно вблизи от Москвы гибли тысячи бойцов. Это была катастрофа. А если еще начнется война на Дальнем Востоке, да еще без предупреждения, как это случилось двадцать второго июня на западных границах, последствия будут разрушительными. В Центре надеялись, что разведчики сумеют сделать все от них зависящее, чтобы раскрыть планы милитаристов, союзников Гитлера. Поступающая информация не оставляла сомнений: «самурай» изготовился к роковому прыжку, но когда он его совершит и в каком именно направлении – оставалось большой загадкой.

Если верить информации Ли, прыжок ожидался в направлении советского Дальнего Востока. Но материалы Леона и Сая полностью опровергали эти данные. По их сообщениям, в ближайшее время атакам должны были подвергнуться американские и британские военные базы в Тихом океане. Кроме того, существовал и третий вариант – Япония могла продолжить наступление на юг – к нефтепромыслам Малайи и Филиппин.

Все-таки решено было Ли из игры не выводить.

– Лично меня удручает то, что мы пока не выполнили ни одной задачи Центра, – в сердцах произнес Дмитрий. – Люшков кутит в ресторанах. О плане наступления ничего конкретного сказать не можем. Одна мышиная возня…

– Ну, почему, – возразил ему Павел. – Люшков у на крючке. Это вопрос времени, причем ближайшего.

– Пока это ближайшее время наступит…

– Товарищи, мне не нравится ваше настроение, – прервал их Дервиш. – Давайте лучше подумаем, что нам делать с картой.

– Я бы не стал переправлять ее в Москву, – сказал Павел.

– Почему? – в один голос спросили Дервиш и Дмитрий.

– Погодите, дайте еще помозговать.

Взяв в руки листочки с цифрами, Павел стал сверять записи с обозначениями на карте. Он весь находился во власти каких-то своих мыслей. Вскоре его лицо озарила улыбка.

– Я так и думал, – сказал он, – Смотрите, здесь нет ни одной цифры, связанной с эскадрой вице-адмирала Нагумо.

– А при чем тут Нагумо? – не понял Дмитрий.

– Постой-ка, постой, – оживился Дервиш, и его глаза заблестели. Вместе с Павлом он стал перепроверять данные.

И тут до Дмитрия дошло. Леон тоже говорил об эскадре в составе трех крейсеров, двух линейных кораблей, девяти эскадренных миноносцев и шести авианосцев, которая базировалась у острова Итуруп и, кажется, собиралась выйти в Тихий океан. И у Сая была такая информация… Но почему же об этом ни слова в информации, подсунутой Ли? Эскадра – не Летучий голландец, она не могла исчезнуть просто так…

Все трое почувствовали – разгадка истинного замысла противника близка, как никогда. Интуитивно Павел отыскал тот самый ключ, который позволит им открыть тайну предстоящего наступления.

– Надо немедленно выяснить, куда направляются корабли! – сказал Дмитрий. – Через, Сая, через Леона…

– И через Ли, – продолжил Павел. – Если за ним следят, пусть Сасо подергается.

– Согласен, – кивнул Дервиш. – Ну что ж, ребята, вот мы и определились. Но действовать надо предельно осторожно. – Его голос дрогнул. – Что бы ни случилось, мы должны выполнить задание! В Центре на нас надеются!

Три крепкие руки легли одна на одну. Борьба продолжалась.

Долгий перелет над Атлантикой наконец закончился. За это время Израиль Плакс успел выспаться и теперь с любопытством разглядывал в иллюминатор грандиозную панораму Восточных Сьерра-Мадре. Циклопические нагромождения скал, бездонные ущелья, обширные каменные плато не могли не поражать воображения. О присутствии человека в этом царстве дикой природы напоминали лишь крохотные поселки, иногда мелькавшие под крылом, да уродливые проплешины, оставшиеся после вырубки леса.

Вскоре буйную тропическую сельву сменили пестрые квадратики возделываемых полей, поселков стало больше, отчетливо проступила тонкая серебристо-черная паутина дорог, по которым, как маленькие паучки, сновали машины.

Мехико вырос неожиданно. Горы будто сами расступились, и в лучах солнца полыхнула волшебными красками столица Мексики.

Самолет резко накренился и пошел на посадку. Земля быстро приближалась, заполнив собой весь горизонт. С правой стороны показалась серая лента взлетной полосы. Боковой ветер был сильный, но пилот посадил тяжелую машину легко и мягко.

Когда стюард открыл пассажирский люк, в салон хлынула струя горячего воздуха. Плакс стащил с себя куртку, положил ее в сумку и вместе с другими пассажирами направился в зал ожидания. На выходе его встретил немногословный Хосе, сотрудник резидентуры. Хосе и Хосе – о себе он больше ничего не сообщил, да это и не имело значения, через несколько часов они расстанутся навсегда.