Петр Краснов - Опавшие листья

— Приказывайте, — вставая, сказал Ипполит.

— Это не я приказываю вам, но те, кто послал меня к вам ободрить вас и помочь вам.

— Кто? — тихо, но твердо спросил Ипполит. Юлия не ответила.

— Вы знаете здешнего губернатора? — спросила она.

— Да… Но я с ним не знаком.

— В лицо его твердо знаете?

— Да.

— Не спутаете ни с кем другим?

— Нет.

Голос Ипполита дрогнул. Юлия заметила, как побледнело его лицо.

— Милый… Не надо волноваться, — сказала она.

Ипполит тяжело вздохнул и бессильно опустился в большое кресло. Юлия опять подошла к нему, села на ручку кресла, мягко, кошачьим движением, обняла Ипполита за плечи и прижалась к нему.

— Ипполит!.. Есть миги… И стоит за них умереть! Сегодня… Сумерки и тишина… Завтра — подвиг… Послезавтра — смерть… А кто знает? Шаг за шагом идем мы вперед… Помните, у Абрама читали стихи:

Мы с вами счастливее тех… Мы насладимся радостями жизни в последний раз и потом смело пойдем на подвиг… Подайте мне мой несессер.

Ипполит принес ее красивый кожаный мешок, брошенный на кровати. Юлия медленно раскрыла его и вынула из него тяжелый, короткий револьвер. Ипполиту показалось, что дуло блеснуло каким-то страшным, точно живым огнем.

тихо повторила Юлия.

— Ипполит, завтра царский день, и в городском саду гулянье, фейерверк и музыка до поздней ночи. Губернатор будет на гулянье. Вы подадите ему мою записку и вызовете его в глухую аллею, в другой стороне от Волги. Там есть калитка. Вы скажете, что я француженка, а вы мой брат. Да все равно… в записке написано все, что надо. Я на гулянье сумею обратить на себя его внимание… У калитки будет готов экипаж с одним из наших. Все дело в смелости. Когда он заговорит со мною, стреляйте в упор, в голову… Если схватят… скажете — заступились за честь сестры… Поняли?

— Юлия!.. — голос Ипполита дрожал. — Юлия!

— Ну — что?

— Нет… Ничего… Это я так… Вы говорите — стрелять в голову? Из этого револьвера?

— Да… В висок… Вот заграничные паспорта. Деньги… Все готово… Нас отвезут за две станции, мы захватим скорый поезд, в лесу переоденемся, там нас ждут. Платье сожгут. И за границу… До лучших дней, до полной победы!!!

— Стрелять?.. Мне… В губернатора?.. В губернатора?..

— Ну да… Да что с вами?

— Со мной… Ничего… Я готов… Конечно, я готов. Я даже горжусь этим. Но я слыхал… Мне говорили… Он гуманный человек, либеральных понятий… Его рабочие любят… Крестьяне хвалили… У него дочь барышня… Она обожает отца… Сын — мальчик, паж.

— Ну так что же?.. Не все ли равно?..

— Нет, я так… Убить, значит, его… Дочь… Сын паж…

— Бросьте! Не думайте об этом. Это подробности. Это вас не касается, вы сделаете свое дело. Свой долг. Долг!

— Но все это так неожиданно!

— Ипполит! Не будьте тряпкой! Я с вами… Я ваша! Не думайте о завтрашнем дне. Я с вами… И сегодня я вся, вся ваша!

Юлия порывисто подошла к Ипполиту, обняла его, прижалась лицом к его груди и заглянула ему в глаза.

— Ипполит! Вы не думали, что я такая?.. Вы никого не целовали раньше? Целуйте меня… Так! Крепче… Горячее!.. О… Что со мною. Вот так, так!.. Ах! Хорошо… О, да вы сильный… Тише, тише… Не мните костюма… Постойте… Я шляпу сниму… Уколетесь о булавку… Да погодите!.. Я сама!.. Закройте дверь… Так… Сегодня… Завтра подвиг… Вас не забудут!.. А сегодня — я ваша!..

Туман плыл перед глазами Ипполита, перед ним промелькнули душистые прозрачные кружева и обнаженное плечо. Бешеная страсть охватила. Как сквозь сон слышал он короткий смешок Юлии и между поцелуями ее быстрые слова:

— Ты не думал, что я такая?.. Не думал?.. Не мечтал… Помни: сегодня ты юноша, мальчик… Завтра — ты муж, обязанный на подвиг… Мы теперь связаны. Ты должен… Ты не думал… что я такая?..

Представление на открытой сцене окончилось. В круглой ротонде заиграли музыканты пехотного полка. В саду над рекой готовился фейерверк, и народ густыми толпами шел к реке.

Моложавый генерал в длинном белом кителе с Георгиевским крестом в петлице в сопровождении штатского в изящном чесучовом костюме шел по боковой аллее, направляясь к выходу.

— Ты говоришь, Александр Николаевич, — сказал генерал, — не знаешь ее.

— Уверяю тебя, ваше превосходительство, она первый раз в N-ске.

— Надо полицмейстера спросить.

— Избави Бог, ваше превосходительство. Спугнешь. Мы ее и так получим.

— Почему ты думаешь? — А костюм? Шляпа?.. Этот юноша при ней… Едва ли не кот по манерам. Хочешь, я его залучу. Мы его напоим, и он нам все выболтает. По-моему, просто кокотка на вакации.

— Mais elle est superbe… И, знаешь, в ней что-то такое… манящее… A? Tu comprends? (Но она великолепна… Ты понимаешь?..)

— Поужинать, во всяком случае, можно.

— Tu penses? (Ты думаешь?..)

— Ей-богу. Только деньгами пахнет.

— А не скандалом? Боже сохрани! Губернатор и вдруг… И так много лишнего болтают. Пойдут всякие истории… Еще теперь этот Мечислав Иосифович приехал… Везде шныряет… Все заговор какой-то ищет. Все вздор! Не правда ли… Tu penses? A?

— Ну, Мечислав Иосифович сам насчет клубнички не дурак…

— Какая тут, Александр Николаевич, клубничка… Все всем известно… Наши дамы… Ты знаешь, как я не люблю этих сложных интриг, разыгрывания романов, где не знаешь, близка развязка или нет. В Петербурге это как-то чувствуешь, а тут… Черт его знает что!.. Все помешаны на платонической любви… а на свиданье без панталон ходят.

— Шутник, ваше превосходительство.

— Постой… Это ее спутник. А красив?.. А?.. Адонис совсем…

Ипполит с запиской в руках подходил к генералу. Присутствие штатского спутника его смутило. Но сейчас же подумал: "Прочтет записку, останется один". Тяжелый револьвер в кармане стеснял его и дулом неприятно холодил ногу.

— Mon general, — начал он, — ma soeur… (Генерал… моя сестра…) — и протянул записку.

— Что? — хмуря брови, спросил генерал, — прошение?.. В канцелярию.

Ипполит молчал.

— Прочти. Са commence a etre amusant (Это становится забавным…) — сказал Александр Николаевич.

— Мы пока простимся. Ты отправляйся и, кстати, забери с собою Мечислава Иосифовича. Он мне сейчас совсем не нужен…

Генерал изящным длинным ногтем вскрыл конверт и, накинув на нос пенсне и подойдя к фонарю, начал читать. Он самодовольно усмехнулся и сказал: "Она права. Мы старые петербургские знакомые. Как я забыл!.."

— До свидания, — сказал Александр Николаевич и тихонько шепнул: — Ни пуха, ни пера.

— В беседке говорите, молодой человек… Я сам найду… Благодарю вас… Провожать меня не надо… Я знаю… знаю…