Борис Орешкин - Меч-кладенец

Так ничего и не успев понять, ушел кафский воин в страну предков. Оцепеневшие от боевого клича Вела женщины увидели только, как обнаженный большой человек, перешагнув через труп, не торопясь шел к стреноженному коню. С криком кинулись женщины бежать. Вел ждал этого. Пусть кричат. Пусть бегут. Конь, копье, подстилка из бараньих шкур, одежда кафского воина теперь у него. Кто догонит Вела на коне, да еще луком и стрелами вооруженного?

Не дойдя до коня, Вел остановился. Одна из женщин почему-то не убежала. Почему? Вел посмотрел на нее. Волосы светлые, длинные, ноги босые… А! Вот почему не убежала она: на ногах кольца и цепь между ними.

Вел подошел к женщине, нагнулся, потрогал цепь. Короткая. Не только бежать — шагом идти с трудом позволяет. Вел воткнул копье в землю, присел на корточки, перекрутил цепь так, чтобы одно кольцо на другое легло, чтобы одно другое ломало. Нажал. Крепкая цепь. Но и у Вела теперь сила была! Лопнуло кольцо, разошлось. На каждой ноге осталось по браслету и обрывки цепи. Встал Вел, посмотрел в лицо женщины, улыбнулся:

— Беги теперь! Иди куда хочешь.

Она откинула волосы, и Вел удивился: совсем молодая, девчонка. А он думал — старуха.

— Куда бежать? Поймают меня кафы.

Еще больше Вел удивился: откуда она язык венов знает? Хоть и не очень правильно некоторые слова говорит. И на женщин его племени похожа. Светлые волосы у нее и глаза синие. Красивая.

— Смотри! — тронула девушка Вела за руку.

Тот обернулся. От жилищ к ним скакали четыре конных воина.

Хитры и коварны кафы. Но и они допускают ошибки. Видя перед собой только одного пешего, обнаженного человека, они захотели поймать его живым. Это их и сгубило. Откуда им было знать, как ловко умеет Вел действовать мечом и копьем, как быстры его движения, как точен глаз и сильна рука? Конные воины ничего не знали об этом. И вот уже двое из них лежат на земле, а двое других, испуганные, отъехали подальше, за черные веревки свои взялись. Но Вел уже хорошо знал эти веревки. Он их тут же мечом рассек, едва его первая петля захватила. Тогда воины выхватили луки, заехав с двух сторон. Плохо стало Велу. Как ни крутись, а не уследить сразу за двумя лучниками. Вот уже одна стрела ему в бедро вонзилась, другая совсем рядом прошла. И не достать ему конных воинов ни копьем, ни мечом. Кружатся они, близко к нему не приближаются, все хотят в ноги Велу попасть, чтобы свалился он. Неожиданно в грудь одному из них впилась стрела. Потом второй воин на шею коня упал со стрелой в спине. Как и когда девушка с разорванной цепью подобрала лук и стрелы убитого кафского воина, Вел не видел, слишком занят был противниками.

Вдвоем с девушкой они быстро подобрали оружие, поймали коней. Вел привязал к спинам животных завернутые в кафские меховые подстилки копья, колчаны, одежду. Потом, прихватив каждый по луку со стрелами и по ножу в чехлах, оба сели на коней, взяв в повод по второму.

— Едем! — воскликнул Вел, направляя своего черного, как уголь, коня по прежнему пути, на полночь.

— Нет! Туда нельзя ехать. Кафы догонят. Вот сюда ехать надо, на заход солнца!

Видя, что Вел колеблется, девушка подъехала к нему ближе, обтерла ему кровь на бедре, сказала тихо:

— Я знаю. Два раза от кафов убегала. На полночь нельзя ехать. Там степь, воды нет. И спрятаться негде.

Вел думал. Да, эта меткая лучница правильно говорит. Надо к реке, к лесу ехать, если есть они здесь. Но не сейчас, на глазах у кафов, а ночью.

— Ничего. Пусть видят, что мы поскакали не на заход солнца, а на полночь! — сказал Вел и пустил своего коня вскачь.

Когда крыши кафских жилищ скрылись из вида, Вел слез с коня, надел на себя одежду кафского воина. И девушка тоже рубашку кожаную кафскую на себя натянула, сбросив свои отрепья. Дальше поехали рядом, не торопясь.

— Ты кто? Как тебя зовут, какого ты рода и племени? — спросил Вел. — Откуда язык венов знаешь?

— Язык венов? — удивилась та. — Значит, ты вен, а не ивич?

— Да, вен. Наше племя живет там, далеко в лесах, — показал Вел рукой на север.

— Знаю. Вас кожеедами называют! — прыснула в ладонь девушка. — Значит, ты вен. Вот почему ты так неправильно слова произносишь.

— Неправда! Это ты неправильно на языке венов говоришь! — рассердился Вел. Он почему-то не мог прямо смотреть на свою спутницу, все украдкой поглядывал, прячась. Потому и рассердился сам на себя. — Это тебе надо учиться правильно наши слова говорить.

Подавив улыбку, девушка согласно кивнула головой:

— Хорошо. Я буду учиться. Скажи, как правильно произносить твое имя?

— Вел… Не Вель, как ты говоришь, а В-е-л…

— Я поняла: Вел. А меня — Лана.

Вел опять украдкой посмотрел на ее длинные, рассыпавшиеся по спине волосы, на брови, как ласточкины крылья, на смеющиеся губы. И ему стало хорошо. Он усмехнулся добродушно.

— Смелая ты. Ловкая. Из лука метко стреляешь. И красивая. Никогда еще не видел таких.

Лана притворилась, что не расслышала этих последних слов. Повернулась назад, сказала задумчиво:

— Кафы, наверно, уже в погоню пустились…

— Нет. Я их знаю. Ночью они спать любят. Утром каждый возьмет двух коней. Помчатся тогда по нашему следу. Надо запутать их. В лесу следы назад повернем, покружим, не найдут они нас… Я хитрый!

— Да, ты очень хитрый: взял да и вышел прямо из травы! Мы так испугались, я и другие рабыни.

— Рабыни? Тебя же Ланой зовут! Скажи: почему у кафов так много людей с именем Раб и Рабыня? Я только и слышал везде: Раб да Раб… Даже меня там, в городе, Рабом называли. Путали с кем-то.

Онемев от удивления, Лана широко раскрытыми глазами смотрела на Вела. Поняв, что он не шутит и не смеется над ней, подъехала совсем близко к нему, сказала печально:

— Раб — это не имя. Так называют побежденных в бою, живыми захваченных. Их кормят и заставляют работать вместо себя. Каф может убить раба, или обменять на другого, или за деньги продать… Ты не знал этого?

— Нет… Но ведь такого не может быть! Пленных или убивают, или отпускают на волю.

— Тебя кафы не отпустили? И меня тоже. А когда убежала, поймали и на ноги цепь надели.

Вел замолчал, задумался. Так вот почему Фабан не дал убить его людям с косичками! Он сохранил Велу жизнь, привез в город, чтобы там обменять на те блестящие кружочки, которые деньгами зовутся. А потом Безволосый продал его Теоклу. Но почему Теокл сначала так хорошо кормил Вела, а потом пятнистого зверя к нему пустил? Зачем?

Спрашивать об этом ему не хотелось. И думать больше ни о чем не хотелось. Хотелось пить, лечь на траву, вытянуть в покое болевшую ногу. Ранка маленькая совсем, а нога вся распухла. Трудно бока коня сжимать. А ослабить ноги нельзя: конь может на землю сбросить ослабевшего всадника. Так учили его конные воины Фабана. Конные воины… Раб… Зверь пятнистый… Море… Прохладные соленые волны…