Де Луис - Немецкая пятая колонна во второй мировой войне

Вставал вопрос: что делать со всеми этими людьми?

Было ясно, что их следует убрать из сферы досягаемости немецкой армии. “Гони их на восток!” - такова была принципиальная установка. В некоторых случаях для высылаемых немцев подавались специальные поезда, а обычно им приходилось двигаться походным порядком. Бывало и так, что поезда с немцами разгружались на полпути, а дальше люди шли пешком. Конечными пунктами назначения служили во всех случаях большие [107] концентрационные лагеря, организованные близ русской границы. В некоторых случаях партии высылаемых доходили до этих лагерей, иногда не доходили. Общее количество людей из состава немецкого национального меньшинства, сдвинутых со своих мест (с учетом как арестованных, так и неарестованных), согласно немецким источникам, далеко превышало 50 000{85}.

Обращение с интернированными в концентрационных лагерях было плохое. Еще хуже обращались с арестованными в пути следования.

Колонна арестованных, эвакуируемых из какого-либо селения, ко времени подхода к следующему этапу превращалась в беспорядочную толпу покрытых пылью и измученных людей. Эти люди находились под охраной - значит, думал каждый встречный, у них совесть нечиста! “Ведь это же немцы, гитлеровцы! Это из-за них над Польшей разразилась катастрофа!” Толпы зевак обычно двигались рядом с колонной арестованных, давая волю своим чувствам. “Мы хорошо узнали, что значит проходить сквозь строй”, - писал один из немцев в своих воспоминаниях.

“Когда нам приходилось следовать через мало-мальски значительный населенный пункт, на обочинах улиц быстро скапливались толпы взбешенных местных жителей; слышалась брань, в нас плевали, бросали камни или навоз, били палками. И все это проходило безнаказанно. Больше всех придирались к нам эвакуированные польские железнодорожники и солдаты-дезертиры. Конвоировавшие нас полицейские были настроены недружелюбно. Они разрешали нам не более одной короткой остановки в день, чтобы утолить голод и жажду, и неохотно соглашались на большие привалы. Правда, во время следования через города они защищали нас от толпы, которая была способна забить или затоптать человека ногами; тем не менее все мы получили те или иные телесные повреждения”{86}.

Конвойные относились к арестованным не всегда одинаково. В ряде случаев они оттесняли толпы поляков, [108] пуская в ход резиновые дубинки; бывало и так, что они смотрели не без удовольствия на издевательства над арестованными. В общем и целом конвоиры из состава полиции (более осведомленные в том, кого именно они сопровождают) вели себя лучше, чем безразличные ко всему польские солдаты, привлекавшиеся для помощи полиции. Были случаи, когда солдаты пристреливали в пути конвоируемых “шпионов”; зачастую они не оказывали эффективного противодействия, когда толпа пыталась завладеть каким-нибудь арестованным и убить его.

В некоторых случаях дело доходило до садизма. После окончания военных действий обнаруживались безобразно изуродованные трупы местных немцев; иногда их зарывали вместе с дохлыми собаками.

В тех районах Польши, где внушавшие подозрение местные немцы были уже выселены, имели место дополнительные беспорядки. По мере усиления паники перед пятой колонной подверглись нападению и разграблению жилые дома и фермы немцев, которых раньше оставляли в покое. Иногда при этом гибли целые семьи. Правда, среди поляков находились люди, которые смотрели на вещи более трезво. Они предостерегали против эксцессов, а иногда даже помогали защищать местных немцев или скрывали их у себя в жилищах. Были и офицеры, которые воспрещали или прекращали избиения. Хотя общее мнение сводилось к тому, что ни за одного немца заступаться не стоит, некоторые поляки все же делали это, рискуя собственной жизнью.

Невозможно назвать точное число всех жертв гнева польского народа. Немецкие источники утверждают, что к 1 февраля 1940 года были найдены и опознаны трупы почтя 13 000 местных немцев{87}. Эта цифра вызывает сомнение. Однако не исключено, что паника перед пятой колонной повлекла за собой гибель нескольких тысяч человек из общего числа 750 000 немцев, проживавших на территории Польши{88}. [109]

С какой радостью встречали местные немцы гитлеровские оккупационные войска! Они были готовы оказать тысячи услуг солдатам, одетым в форму, столь ненавистную полякам. Они усаживались на немецкие танки, чтобы показать дорогу; они стояли вдоль дорог, бросая цветы вступающим войскам, и без устали выкрикивали “Хайль Гитлер!” Они выносили солдатам кувшины с молоком, раздавали им печенье, кофе и шоколад; “всюду были слышны немецкие приветствия и имя фюрера”{89}. Они вывешивали на своих домах бумажные флаги со свастикой и выставляли в окнах украшенные цветами портреты Гитлера. “Женщины хватали солдат за руки и пытались их обнять”{90}. Они делились с ними последними сигаретами, а дети взбиралась на военные машины. “Все были вне себя от радости”{91}.

Можно себе представить, как болезненно воспринимали эти сцены поляки, которые тосковали по потерянной независимости и, зная немцев, взирали на будущее с ужасом! До войны народ подозревал, что местные немцы окажутся предателями, если к этому представится случай; в ходе войны данное предположение оправдалось; после окончания военных действий его правильность подтвердилась еще раз. Ни один поляк, остался ли он дома или оказался в изгнании, уже не сомневался в реальности подрывной деятельности местных немцев.

Интересно отметить, что за пределами Польши лишь немногие люди (конечно, если не считать польских беженцев) обратили серьезное внимание на те злодеяния, которые приписывались немецкому национальному меньшинству. Сами польские беженцы являлись свидетелями [110] таких злодеяний. Доклады о кознях пятой колонны поступали непрерывным потокам в эмигрантское польское правительство, обосновавшееся во Франции. К концу 1939 года до этого правительства дошел экземпляр уже упоминавшейся выше инструкция, найденной близ Познани; проверив подлинность документа, польские правительственные органы передали его в распоряжение мировой печати. Длинные выдержки из этой инструкции были помещены в лондонской газете “Таймс” 4 января 1940 года.

Польское эмигрантское правительство способствовало также изданию в Париже в апреле 1940 года книги “Немецкое вторжение в Польшу” (“L'invasion allemande en Pologne”). В ней было дано потрясающее описание страданий польского гражданского населения и деятельности пятой колонны. Имелись и другие сообщения на ту же тему. Бежавший из Варшавы корреспондент газеты “Манчестер гардиан” писал, что “количество немецких шпионов исчислялось тысячами”, что