Мелвин Брэгг - Дева Баттермира

— Ты хоть представляешь, какие у тебя шансы сегодня? — спросил Робинсон, решив, что разговор по поводу фермерского хозяйства, в отличие от самого хозяйства, увы, никакого прибытка ему не принесет.

— Тут есть парочка неуклюжих верзил, — ответил Харрисон. — Их, пожалуй, еще можно брать в расчет.

— Мне поставить на тебя деньги?

— Я избегаю ставок, — сказал Харрисон, — играю наверняка.

Робинсон кивнул. При случае он отвечал абсолютно так же.

Харрисон прибыл на соревнования предыдущим вечером, выпил пару кружек пива в «Рыбке», похвалив небывалое умение хозяина варить этот хмельной напиток, а затем отправился спать на ночь в амбар. Для толпы, которая весь вечер заседала в пивной, он, казалось, ничем не отличался от другого молодого претендента, прибывшего на соревнования. Однако что касается собственных интересов, то тут уж Робинсон проявлял невиданную бдительность даже в мелочах. Уж он-то своим опытным взглядом сразу заприметил, чего надо этому парню. Ясно, что ему хотелось завоевать сердце Мэри.

Более всего его встревожило то, что кандидатуру Харрисона, похоже, приняли благосклонно. Мэри весьма любезно побеседовала с ним и даже в какой-то момент потрепала его по щеке. Робинсон был удивлен и слегка обеспокоен таким нетипичным жестом с ее стороны. Он дал себе труд отыскать молодого человека утром и вызвать его на откровенный разговор. Как ему представлялось, проделал он это довольно хитро, но Харрисон тут же сообразил, что его оценивают, и казалось, будто это даже доставляет ему удовольствие.

— Ты после соревнований отправишься обратно домой? — спросил Робинсон.

— Могу остаться на денек-другой.

— А что, у тебя тут дело какое-то?

— Да кое-что возникло неожиданно.

Робинсон уже узнал все, что хотел, и более ничего слышать не желал.

— Ну, тогда я тебя еще увижу, — отозвался он, — только мы все будем очень заняты, дел полно в такое время года. Работы столько предстоит, что на болтовню времени не останется.

— Ну, так я вас и не держу, — заверил Харрисон, весело кивнув, и пошел прочь. «Больно уж парень развязный, — подумал Робинсон, — чересчур». Он разочарованно прищелкнул языком, причем громко, специально, чтобы молодой человек услышал.

Как только Харрисон завернул за угол, он с облегчением вдохнул, набрав полную грудь воздуха, и привалился спиной к стене. Все это время он держался на одной лишь отваге. Он боялся, что Робинсон раскусит его и затеет собственную игру. Харрисон никогда не был мастаком вести беседы, да к тому же стоило лишь хозяину гостиницы почувствовать его скрытый страх, и уж тогда бы Робинсон точно постарался испортить все дело.

Он так и не сумел увидеть Мэри хотя бы краем глаза. В прошлый раз они принялись обсуждать его больные зубы, она задавала множество вопросов, но все они свидетельствовали лишь о простом сочувствии, хотя она даже прикоснулась к его щеке, желая удостовериться, что флюс прошел окончательно. В этот самый момент Харрисону стало уже не до флюса и не до зубов, и все же Мэри заставила его во всех подробностях описать симптомы и саму операцию. Тогда-то она и сказала, что обязательно придет на соревнования.

Харрисон вернулся сюда для того, чтобы сделать ей предложение.

Он не мог себе позволить слишком часто и надолго отлучаться с фермы. Ему разрешили отправиться на соревнования лишь потому, что рассчитывали на те деньги, которые он мог получить в качестве наградных, случись ему победить. Уж они-то в хозяйстве точно лишними не будут. Еще пока никто и нигде не мог с такой легкостью и так быстро заработать несколько гиней.

Борцовский турнир должен был стать центральным событием этого дня. Несколько забитых до отказа экипажей прибыли из Кесвика и Кокермаута, а затем еще больше народу из самого Баттермира. Пара мелкопоместных дворянчиков из здешних мест собиралась принять участие в борьбе, а несколько джентльменов решили оспорить первенство на скачках. Еще были запланированы соревнования по прыжкам в длину и высоту, однако они привлекали зрителей куда меньше.

Остаток утра Харрисон провел весьма приятно. Он знал многих борцов, которые собирались выступать сегодня, и потому большую часть времени он толковал с ними о том о сем, поболтал с торговцами вразнос, с лудильщиками, цыганами и комедиантами. С этими хоть общаться было весело, в отличие от фермерских жен, которые продавали всякую снедь, только что сбитое масло, например, и были нагружены корзинами с яйцами, овощами и домашней птицей, кроликами, пирогами из дичи, запеченной озерной форелью в горшочках. Несколько человек с каменоломни взяли редкий выходной, и встреча оказалась куда более радушной, нежели Харрисон мог ожидать. Правда, парень предполагал, что они наверняка заподозрят его в ловком обмане: притворившись, будто у него болят зубы, он поторопился отделаться от грубой и грязной работы. В этом и в самом деле заключалась доля правды. Харрисон не собирался раскрывать им истинные причины своего бегства. Он знал: ему нужно как можно тверже и как можно быстрее встать на ноги, прибрав к рукам землю, чтобы затем жениться на Мэри. Однако он ни словом не упомянул об этом в разговоре.

С середины утра «Рыбка» была переполнена народом, столы расставлены по всему двору, ни одной свободной комнаты. Мэри любила такие дни. Ей нравилось чувствовать вокруг всеобщую радость. Ей нравились эти люди. Многих она отлично знала, многие знали ее с самого раннего детства, когда известность непреодолимым барьером еще не отделила ее от остальных. Среди праздничной толпы она переставала ощущать себя одинокой. Мэри становилась обычной дочкой хозяина гостиницы, которая прислуживает за столом, это давало ей чувство единения с другими и приносило огромное облегчение. В такие дни она любила работать вместе с отцом, который лишь отдавал ей распоряжения, не изводя мелочной опекой.

Сам Джозеф рассматривал борцовские соревнования как собственную величайшую битву, наподобие морской баталии. Гостиница превращалась в корабль, долина — в безбрежный океан с множеством лодок и пиратских судов. Время от времени сигналили корабли, раздували паруса вражеские фрегаты, иногда неподалеку появлялся богатый галеон, который необходимо было догнать и взять на абордаж. Властью капитана он изгнал миссис Робинсон на нижние палубы и ограничил ее обязанности кухней, из которой с раннего утра вплоть до полуночи непрерывным потоком поступало съестное. Мэри исполняла роль старпома, и они работали вместе на удивление слаженно.

В такие дни требовались все его таланты — его способности к расчетам, его решительность, терпение, дружелюбие, стойкость и более всего умение вести превосходно оснащенный, свежевыкрашенный и вычищенный до блеска корабль-гостиницу по непредсказуемо бурным волнам этого дня.