Вальтер Кирхнер - Альба Железный герцог Испании

В то время как герцог напрягал свои последние силы, чтобы решить бесчисленное количество задач на службе у короля, его врагам при дворе удалось нанести ему новое оскорбление. Поступили жалобы на казнокрадство и распределение большой суммы в качестве вознаграждения между солдатами Альбы, и Филипп распорядился начать расследование. В Лиссабон прибыли двое проверяющих. Но на этот раз Альба не стал сдерживать возмущения. Он заявил прибывшим, что отдаст королю свою славу, свои победы, завоеванные им страны, а если и этого будет мало, отдаст ему свои имения, своих сыновей, самого себя, но не допустит расследования. Офицеры единодушно присоединились к нему, и позиция армии стала угрожающей. Проверяющие вынуждены были убраться после рассмотрения нескольких частных случаев, которые подтвердили беспочвенность обвинения, и Филипп не осмелился продолжить расследование.

В июле 1581 года король собственной персоной прибыл в Лиссабон, где в торжественной обстановке подтвердил права страны и взошел на трон Португалии. Он взял правление в свои руки, и Альба наконец-то в последний раз ушел с высокой государственной должности.

Герцог больше не вернулся в Испанию, остался рядом с Филиппом. Измученный физическими страданиями, он прожил последние месяцы своей жизни в покое и уединении.

Об этом времени есть несколько свидетельств, прежде всего письма духовника Альбы дона Луиса де Гранада к герцогине, которая из-за болезни оставалась в Испании. Альба мечтал, как и его любимый император, который уже 25 лет покоился в земле, полностью удалиться от мира. Но этого не произошло. Однако, как и Карл, он в конце своей жизни созерцал мирскую суету только как сторонний наблюдатель. При дворе в Лиссабоне он появлялся редко, в принятии решений больше не участвовал. Он согласился только составить памятную записку, посвященную испанской политике, которую представил на утверждение королю, но она не привлекла внимания Филиппа.

Чем меньше места занимали текущие события: в мыслях Альбы, тем больше он думал о спасении души. Он обсуждал со своим духовником трудные вопросы. Преданному сыну церкви, ему случалось поднимать против нее меч. Он неустанно служил королю, но часто сердился на него, а однажды даже отказался повиноваться. Его гордость переросла в суровость и жестокость. Евангелие любви вынуждено было уступить место догме и служить мирской выгоде.

Современники утверждают: подобные мысли настолько мучили его, что король Филипп, узнав об этом, велел передать умирающему герцогу, что того не должна мучить совесть за действия, которые он совершил на службе своей стране и повелителю, выполняя его приказы, поскольку ответственность за это перед Богом несет он, Филипп.

Тем временем тело герцога становилось все более немощным. Окружающие, должно быть, испытывали смятение, зная, что герцог — символ надменности, железного спокойствия и беспощадной суровости — стал совсем как младенец. В последние дни его кормили женским молоком, чтобы хоть чуть-чуть продлить ему жизнь.

Альба умер 11 декабря в Томар, недалеко от Лиссабона, во время приступа подагры у него отказало сердце.

Луис де Гранада писал герцогине, что покойный постоянно повторял ему три вещи: что самое маленькое и незначительное поручение, которое давал ему король он исполнял прежде собственных самых важных дел; что хотя и умирает без долгов, но всегда проявлял больше заботы о финансах короля, чем о своих собственных; что какое бы предпочтение он ни оказывал тому или иному человеку, никогда не предлагал его для службы королю, не будучи уверен, что лучшего найти нельзя.

Лейтмотивом его жизни была верность долгу в том смысле, как он это понимал, как это было принято в его время, как это предписывала церковь и королевская власть, — верность в ущерб душе.

Сразу после смерти Альбы в Лиссабон прибыл его сын Фердинанд де Толедо, чтобы позаботиться о погребении. Тело было перевезено в монастырь Сан-Леонардо де Альба де Тормес. На следующий год рядом с супругом легла герцогиня, и, согласно завещанию, каждую годовщину битвы при Мюльберге там служили мессу. Позднее пятый герцог Альба перенес саркофаг в склеп Сан-Эстебан в Саламанке; это произошло 13 ноября 1619 года.

С тех пор прах великого герцога покоится там.

Вскоре после смерти Альбы преподобный Морильон писал Гранвелле: «На совести герцога Альбы несколько дурных поступков, совершенных, по моему мнению, в силу жестокости и несправедливости, и я не знаю, сумеет ли он оправдаться там, куда теперь ушел».

Если бы мы нашли в себе смелость судить, подобно Данте, то куда бы определили герцога Альбу? В рай — в награду за верную службу, за то, что хотел исполнять волю Господа? Или в чистилище — место для тех, кто хотел добра, но шел по кровавому пути? Или в ад — для неумолимых, тех, кто присвоил себе право Божьего суда, судил и наказывал и кто был лишен того, в чем больше всего нуждался, — милости?

Непосредственность, с которой вершил свой суд Данте, осталась в прошлых веках. Жизнь герцога Альбы представляет собой звено цепи, без которого не могло быть выполнено предназначение, которое привнесло разносторонность целого в рамки его существа.

Что произошло с делом Альбы?

Его первое, самое благородное задание заключалось в борьбе против турок, неверных. Ради этой цели его отец пожертвовал жизнью. Она же привела 32-летнего Альбу в Венгрию, Тунис, позднее в Алжир. Борьба занимала его, когда было принято решение об изгнании мавров из Испании, руководила им, когда он был советником в походе на Лепанто, и владела почти семидесятилетним во время переговоров с доном Себастьяном в Гуадалупе. Эта работа принесла свои пло ды. Опасность благодаря его победе была устранена. Европу спасли от османского ига, укрепили западноевропейский менталитет.

Второй этап службы герцога был посвящен католицизму. Он вел в Германии борьбу против лютеран, победил при Мюльберге, боролся против кальвинистов в Нидерландах и победил еретиков в лице дона Антонио и Англии, которая поддерживала португальца. Результат был двояким. Борьба осталась незавершенной. Католицизм и протестантизм продолжали сосуществовать, символом чего стали Нидерланды, которым Алъба уделял особое внимание.

Третий этап службы был направлен против Франции. Когда то он сказал, что французы охотно пожертвовали бы одним глазом, лишь бы Испания потеряла оба. Семилетним мальчиком он начал войну в Наварре продолжил ее в Фуэнтеррабиа; он стоял под Марселем, в Перпиньяне, под Мецем, в Милане и Неаполе и на границе с Нидерландами; в Португалии он дал отпор амбициям французов. Война была напрасной. Империя Габсбургов развалилась, и в следующем столетии возвысились Бурбоны.