Роже дю Гар - Семья Тибо (Том 1)

Ему так хотелось, чтобы их вкусы сходились во всем. Приходилось сдерживать себя, чтобы не перебивать ее на каждом слове, не восклицать: "Совсем как я!" Все, что она говорила, все, что делала, совпадало с тем, чего он от нее ждал. И одевалась она так, как, по его представлению, должна одеваться избранная им женщина. На ней было старинное ожерелье из янтаря, и крупные бусины, удлиненные, прозрачные, напоминали какие-то плоды - не то огромные ягоды винограда из Малаги, не то сливы, налившиеся на солнце. А под янтарем ее молочно-белая кожа лучилась так, что у него кружилась голова. Антуану казалось, что возле нее он похож на изголодавшегося, которому никогда не насытиться. "Как она меня поцеловала!.." - снова подумал он, и сердце его заколотилось. И вот она здесь, напротив него, точно такая же... Она улыбалась!

На стол поставили две кружки пенистого пива. Обоим не терпелось его попробовать. Антуану приятно было сделать первый глоток одновременно с Рашелью, не сводя с нее глаз; терпкая пенистая влага смочила ему язык, стала теплой в то самое мгновение, когда тот же ледяной напиток холодил язык Рашели, и он испытал такое ощущение, будто губы их снова слились. У него потемнело в глазах, но тут до его сознания дошел ее голос:

- ...и женщины помыкают им, как лакеем, - говорила она.

Он взял себя в руки.

- А что за женщины?

- Да мать его и служанка. (Он понял, что Рашель говорит о семье Шаль.) Старуха называет сына не иначе, как Болван!

- Согласитесь, кличка к нему подходит.

- Не успеет прийти домой, как она уже начинает его пилить. По утрам он чистит им обувь на лестнице, даже девчушке ботинки чистит.

- Как? Господин Шаль? - посмеиваясь, спросил Антуан. И он представил себе этого чудака - вот он пишет под диктовку г-на Тибо, вот принимает вместо патрона какого-нибудь его коллегу из Академии моральных наук.

- Они вступили в сговор и просто грабят его! До того дошло, что вытаскивают у него из кармана деньги, прикидываясь, будто перед его уходом чистят ему щеткой спину. А в прошлом году старуха подписала уйму долговых расписок, тысячи на три-четыре франков - подделала подпись сына. Право, мы думали, господин Шаль заболеет от огорчения.

- А как же он поступил?

- Разумеется, все выплатил. За полгода, в рассрочку. Не мог же он донести на мать.

- А мы-то все, встречаясь с ним каждый день, ничего подобного и не подозревали.

- Вы никогда не бывали у них?

- Никогда.

- Теперь обстановка у них просто нищенская. Но видели бы вы убранство в их комнатах еще года два тому назад. Зайдешь, бывало, в их квартиру, выложенную паркетом, с деревянной обшивкой на стенах, изящными панелями над дверями, - и, право, кажется, что перенесся в век Вольтера. Мебель с инкрустацией, фамильные портреты, даже старинное серебро.

- Куда же все делось?

- Все тайком распродали эти ведьмы. Возвращается однажды вечером господин Жюль домой и видит: секретера эпохи Людовика Шестнадцатого как не бывало, а потом исчезли шпалеры, кресла, стенные часы, миниатюры. Даже портрет деда - этакого видного молодца в мундире, с треуголкой под мышкой, перед развернутой картой.

- Дворянское звание, полученное за военные заслуги?

- Вероятно. Он служил в Америке под начальством Лафайета 55 55 Лафайет Мари-Жозеф де (1757-1834) - французский генерал и политический деятель, участвовал в войне Американских Штатов за независимость против Англии (1774-1783 гг.) на стороне американцев. .

Антуан отметил, что она словоохотлива и рассказывает недурно, приводит красочные подробности. Явно умна. А главное, склад ее ума, манера наблюдать и запоминать были именно такими, какие он высоко ценил.

- У нас дома он никогда ни на что не жалуется, - сказал Антуан.

- Ну я-то не раз по вечерам видела, как он выползает на лестницу поплакать!

- Нет, просто не верится! - воскликнул Антуан.

И восклицание его сопровождалось таким живим взглядом, такой улыбкой, что она сразу забыла обо всем и стала думать только о нем одном.

Он спросил:

- Они и в самом деле дошли до крайней нужды?

- Да какое там! Все деньги старухи прячут в кубышку. И себе ни в чем не отказывают, уверяю вас. А ему закатывают сцены, если он купит себе грошовую пастилку! Ах, если бы я вам порассказала все, что о них говорят в доме!.. Например, Алине захотелось... отгадайте-ка чего?.. Женить на себе господина Жюля! Не смейтесь, она свое чуть-чуть не получила! Действовала в сговоре со старухой. По счастью, в один прекрасный день они рассорились...

- И Шаль был согласен?

- Э, да он в конце концов согласился бы, ради Дедетты. Обожает ее. Надумают они чего-нибудь от него добиться и тут же начинают угрожать, что отправят девочку в Савойю, на родину Алины; он заливается слезами и обещает сделать все, что бы они ни пожелали.

Он не слышал, о чем говорит Рашель: смотрел, как шевелятся ее губы, которые он целовал, красиво обрисованные губы, посредине пухлые, а в уголках они сходятся в тонкую черточку; когда она молчит, уголки губ слегка приподняты, будто она собралась улыбнуться и раздумала, и полуулыбка эта не насмешливая, а мирная, веселая.

Мысли его были так далеки от бедняги Шаля, что вполголоса он произнес:

- А знаете, я человек счастливый! - и сразу покраснел.

Она рассмеялась. Накануне, во время операции, она смогла вполне оценить душевное величие этого человека и теперь была в восторге от того, что открыла в нем мальчишество, которое как-то приближало его к ней.

- С каких это пор? - спросила она.

Он пошел на небольшую ложь:

- С сегодняшнего утра.

А ведь так оно и было на самом деле. Ему вспомнилось, с каким ощущением вышел он от Рашели на улицу, освещенную солнцем. Никогда он не чувствовал в себе такой силы; вспомнилось, как у Королевского моста он вмешался в самую гущу экипажей и просто с поразительным хладнокровием, проскальзывая между ними, думал: "До чего же я уверен в себе, до чего же хорошо я сейчас управляю собой! А ведь есть люди, которые отрицают, что ты хозяин своей судьбы!"

- Не угодно ли вам жареных белых грибов? - спросил он.

- With pleasure [42] С удовольствием (англ.). .

- Вы говорите по-английски?

- Разумеется. Si son vedute cose piu straordinarie [43] И не такое еще бывает (ит.). .

- И по-итальянски? И по-немецки?

- Aber nicht sehr gut [44] Но не очень хорошо (нем.). .

Он ненадолго задумался.

- Вам доводилось путешествовать?

Она сдержала улыбку.

- Да, немного.

Он попытался заглянуть ей в глаза - уж очень загадочной показалась ему ее интонация.

- Да, о чем же я говорил? - произнес он.

Слова были для них пустым звуком, зато взгляды, улыбки, тембр голоса, самые незначительные движения помимо них вели между собою неумолчную беседу. Она вдруг сказала, внимательно посмотрев на него: