Конн Иггульден - Гибель царей

Пронзительно закричав, Светоний вдруг вскочил на ноги и принялся лупить себя ладонями.

— Помогите! Здесь что-то на земле!

Юлий вскочил и, обнажив меч, вместе с остальными приблизился к костру. Краем глаза Цезарь с удовлетворением отметил, что Цирон остался на посту.

В отсветах костра они рассмотрели черную колонну невероятно крупных муравьев, которая текла по освещенному костром участку и исчезала в темноте. Светоний бесновался и рвал с себя одежду.

— Они сожрут меня! — визжал он.

Пелита шагнул к молодому офицеру, чтобы помочь. Как только его нога оказалась вблизи колонны муравьев, от нее отделился ручеек и мгновенно облепил ступню.

— О боги, уберите их! — закричал Пелита.

В лагере начался хаос. Новобранцы вели себя гораздо спокойнее, чем офицеры с «Ястреба». Муравьи кусали глубоко, словно крысы, а когда солдаты пытались оторвать насекомых, в плоти оставались головы с острыми жвалами, сведенными спазмом агонии. Пальцами извлечь их было невозможно, и тело Светония вскоре покрылось черными горошинами, а руки — кровью.

Юлий позвал Цирона, и тот своими мощными пальцами спокойно обобрал муравьиные головы с двух римлян.

— Они все еще на мне! Можешь их вытащить? — умолял Светоний.

Он стоял почти голый и трясся от ужаса, а Цирон неторопливо удалял с его тела последние головки насекомых.

— Жвала извлекают ножом. Разжать невозможно. Местные племена используют их, чтобы закрывать раны. Как швами, — спокойно рассказывал Цирон.

— Что это за твари? — спросил Юлий.

— Солдаты леса. Охраняют колонну на марше. Мой отец говорил, что они похожи на разъезды римлян. Если стоишь в стороне, они не нападут, а окажешься на их пути — запрыгаешь, как Светоний.

Пелита мстительно посматривал на колонну, все еще марширующую по лагерю.

— Их можно сжечь, — заметил он.

Цирон отрицательно покачал головой.

— Колонна бесконечна. Лучше убраться отсюда подальше.

— Ты прав, — согласился Цезарь. — Светоний, одевайся и будь готов к переходу. Своими ранами займетесь на новом месте.

— О, как больно! — простонал Светоний.

Цирон взглянул на офицера, и Юлию стало стыдно за Светония, который не боится выказать малодушия перед рекрутом.

— Шевелись, или я сам брошу тебя муравьям на съедение, — велел он.

Угроза оказала действие.

Еще до того, как луна высоко поднялась в небо, разбили новый лагерь. Цирон и еще двое новобранцев заступили на стражу. Утром все встанут вялыми и недовольными от недосыпа.

В голове у Юлия слабо пульсировало, словно эхом отдавалось жужжание и гудение насекомых, вьющихся в воздухе. Всякий раз, как он начинал засыпать, на открытые участки кожи садился какой-нибудь кровопийца. Цезарь давил насекомое, однако на его месте появлялись новые, совершенно не давая уснуть. Из одежды он соорудил подушку, тряпкой закрыл лицо и подумал о чистом небе Италии. На мгновение перед ним всплыло лицо Корнелии. Юлий улыбнулся. И уже в следующий момент крепко спал.

Покрытые зудящими волдырями от укусов насекомых, с ввалившимися от усталости глазами, к полудню нового дня римляне вышли к следующему селению, которое располагалось в миле от берега. Юлий повел людей на главную площадь, зорко глядя по сторонам и подмечая все, что считал важным.

Вновь его поразило отсутствие всяческих оборонительных сооружений. Старые солдаты, получившие землю в чужих краях, должны были, по мнению Цезаря, опасаться нападения. Деньги у них, разумеется, водились — усадьбы невелики, но местные жители наверняка торгуют с туземцами.

Среди римлян, собравшихся встретить отряд, Юлий заметил немало черных лиц. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем римская кровь растворится в африканской и появятся поколения, начисто забывшие далеких предков и их обычаи? Земля станет прежней, такой, какой была до появления выходцев из Италии, и даже рассказы у лагерных костров о далеком прошлом мало-помалу начнут считать небылицами. Вряд ли здесь помнят о величественной империи Карфагена, размышлял Юлий, а ведь именно из портов, расположенных некогда на этом побережье, тысячи кораблей отправлялись в плавания, чтобы изучать и покорять дальние страны.

Такие мысли тревожили и пугали; Цезарь, спохватившись, отбросил их и взял себя в руки. Если он хочет уйти из селения с новыми рекрутами, именно на этом следует сосредоточить свое внимание.

По приказу Юлия отряд выстроился в две шеренги. Солдаты с серьезными лицами замерли по стойке «смирно». Не считая Юлия, только восемь воинов имели при себе мечи, и лишь трое были облачены в доспехи. Тунику Светония покрывали пятна крови: он непрерывно почесывал муравьиные укусы, испятнавшие его тело. Большинство офицеров с «Ястреба» изнемогали от палящего солнца и кровососущих насекомых, но рекруты чувствовали себя вполне удовлетворительно.

Команда Юлия больше походила на шайку бандитов или пиратов, чем на римских легионеров. Цезарь заметил, что кое-кто из селян раздражен и показывает на солдат пальцами, сердито ворча. Мясник, державший лавку на площади, прекратил разделывать тушу и вышел из-за прилавка, не вытерев измазанных кровью рук, всем видом показывая, что не прочь подраться. Юлий рассматривал толпу, стараясь угадать, кто здесь старший. И в самой глухой деревне должен быть вожак.

Но вот от дальних домов показались пятеро мужчин. Они направлялись к отряду. Четверо были вооружены: трое — топорами на длинных деревянных рукоятях, один — источенным до размеров кинжала старинным гладием.

Пятый мужчина, седовласый и худой как палка, спокойно шел впереди. Юлий подумал, что ему за шестьдесят, и по выправке сразу угадал в нем бывалого воина.

Когда тот заговорил, римляне удивились — они услышали беглую латынь родного города.

— Мое имя Парракис. Это мирная деревня. Что вам здесь нужно?

Он обращался к Юлию и, как было видно, совсем не испытывал страха. После слов вожака Цезарь отказался от своего первоначального намерения запугать и, если понадобится, избить его. Возможно, эти люди и имеют какие-то дела с пиратами, однако платы от них не получают. Дома крепкие, люди одеты чисто, но все же очень скромно. Никаких внешних признаков богатства не наблюдается.

— Мы — солдаты Рима, раньше служили на галере «Ястреб». Нас захватил пират по имени Цельс, потом за выкуп отпустил на свободу. Мы хотим набрать команду и поймать его. Это римское поселение. Я рассчитывало на вашу помощь.

Брови Парракиса поползли вверх.

— Что ж, здесь вы помощи не получите. Я не был в Италии более двадцати лет. Мы никому ничего не должны. Если у вас есть серебро, можете купить еды. Затем уходите.

Юлий шагнул ближе к Парракису и отметил, как напряглись сопровождавшие его вооруженные мужчины, до этого момента хранившие невозмутимость.