Галина Петреченко - Рюрик

И ушел великий князь в свой последний поход. Надо выручать племя родственное. Надо отогнать врагов от земли чуди заволочской. Лето там короткое, и потому надо теплом и вернуться.

И кликнул Рюрик своих верных друзей.

И откликнулись на зов хворого предводителя все. Но все по-разному: кто с недоумением, кто с участием, а кто и с тревогой.

И вот уже объединенные дружины с онежским ополчением под предводительством Рюрика идут на север.

…А ветры дуют суровые, а дороги ведут в Камени дальние, но князь сидит твердо в седле своего верного коня и думу думает о судьбе своей. Первой думой в голове князя — коварный враг. С этой думой не расстается никогда. Не всегда, правда, князь ведает, как одолеть врага, но друзья верные с подмогой тут как тут. Дагар богат опытом фризового налета. Чуткий Гюрги силен в разведке. Храбрый Олаф несокрушим в защите. А смекалистые весяне знают все тайные тропы врагов. И разбил великий князь врагов коварных возле Камней Северных раз, и разбил другой…

Но думы… ай-яй-яй, какие думы в голову идут! Коль пленниц забрал, то надо самых красивых в наложницы отобрать… Князь улыбается: друзья вывели черноглазых, стройных, задиристо-пугливых мадьярок… Нет, крутит князь головой, в жены, говорит, ни одна не годится. Эфанда мне всех дороже! А вот в наложницы (смеется бедовый, будто и не хворый), возьму, говорит, всех! Князья малые удивляются, про себя напоминают да про новгородского владыку. Хмурится Рюрик. Вспоминает недавний разговор с Гостомыслом и почему-то вдруг темнеет душой. Отвернулся от девиц, нехотя поехал к войсковому старейшине посмотреть на добро, что отвоевал у врага, и дал наказ: часть его выделить для посадника… А душа все кипела и чего-то ждала…

Это было на обратном пути.

Рюрик с любопытством оглядывал незнакомый пейзаж и откровенно поражался всему, что впервые видел в этом легендарном краю. Давно сказывали ему жрецы, что первые жители Земли пришли отсюда, с этих холодных каменистых берегов, и обживали эти места люди необычайной красоты: высокие, сильные, с открытыми и красивыми лицами. Наверное, Дагар и его род пошли от этих первых людей, невольно подумал Рюрик и оглянулся на своего верного меченосца, могучей силе которого по-доброму завидовал всю свою жизнь. Но Дагар, увлеченный дикой прелестью окружающей природы, не обратил внимания на улыбающегося князя и только изумленно покачал головой, с интересом разглядывая огромные серые валуны.

— Смотри, какие валуны! Один из них, вот этот, похож на наш Камень Одина, ты вспоминаешь о нем? — спросил Дагар и увидел в ответ грустную улыбку на лице князя.

— Давай приложим руки на память о себе к этим камням, — вдруг предложил меченосец Рюрику и потянул коня за узду, останавливая его.

Они сошли с коней, приложили к валуну разгоряченные руки и вдруг почувствовали, что вовсе это не валун, а серая рассыпчатая земля, и при соприкосновении с ней форма ее тотчас же изменилась.

Дагар и Рюрик отпрянули от непонятной глыбы и застыли в изумлении.

— Так это не камни? — прошептал князь и еще раз потянулся к огромной куче земли, местами сохранявшей очертания валуна.

— Прямо-таки диво дивное, — поражение протянул Дагар и невольно потянулся посмотреть на валун с обратной стороны, желая и там прикоснуться к нему рукой. Гонимый любопытством, он обошел валун со всех сторон и убедился, что весь он состоит из какой-то странной земли. Внешне она напоминает холодный камень, но стоит до нее дотронуться рукой, как она рассыпалась, и рассыпалась не рыхлой землей, а осколками, похожими на камни, но и они в свою очередь при прикосновении к ним легко распадались на множество мельчайших крупинок. Дагар тщательно растер эти крупинки в своих больших ладонях, затем понюхал их и даже лизнул.

— Вкусно? — засмеялся Рюрик.

— Странная земля, — удивленно ответил Дагар, улыбаясь, и заметил: — Мой дед был когда-то в этих краях и сказывал мне об этих сказочных валунах. Я не верил его россказням, смеялся над ним, а теперь вот придется смеяться над самим собой.

— А почему ты решил, что они сказочные? — удивился в свою очередь Рюрик.

— Да мой дед говорил, что после прикосновения к этим валунам он вылечил свои руки от ран и долгие годы не болел никакими болезнями. Может, попробуешь, натрешь себе грудь, а я помогу тебе спину натереть этой чудесной землей?

Рюрик грустно улыбнулся. Дружина далеко, на привале у озера, — ничего не увидит. Не засмеет. Ведь. у них, рарогов, в особой вере всегда были вода и небо. Иначе зачем красить волосы в синий цвет? А тут — чудодейственная земля. Он в нерешительности потоптался возле коня, несмело глянул в лицо Дагара, а затем все же завернул за валун. Там, за валуном, его никто не увидит. Дагар понял его и остался стоять на густом, ярком зеленом мху возле тропы, протоптанной редкими путниками. Он любовался на могучие сосны, как гигантские свечи стоящие меж каменьев; на густо-зеленые мхи и лишайники, полянами окружавшие сказочные ели с широкими разлапистыми ветвями; на березы с корявыми, изогнутыми во все стороны света белыми стволами. Казалось, эти корчившиеся березы о чем-то вещали витязю, но Дагар не понимал их языка. «Вот ежели бы Руцина увидела их», — подумал могучий меченосец и вздрогнул: ему показалось, что там, за валуном, что-то произошло с его князем. Бросив поводья, он метнулся за валун и не ошибся.

Лежа голой спиной на рыхлой земле, смертельно бледный Рюрик уставился широко раскрытыми глазами в одну точку.

— Что случилось? — с ужасом спросил Дагар, сознавая, что Рюрик вряд ли его слышит.

Да, Рюрик действительно не слышал голоса меченосца правой руки, но в его ушах звенел чужой и до боли обидный голос. Этот голос исходил от какого-то странного, но такого знакомого ему уже человека, виденного как-то во сне. И было это так давно, там, в Рароге… Но он точно помнит, что это уже было… Было это видение! Но только тогда ему показалось, что он спал… А сейчас?.. «Вот Дагар: он взволнованно трогает меня за плечо, тревожно заглядывает в глаза… Нет, это явь!.. А где же тот? С черноволосой головой?.. Куда он делся?.. И кто он?.. Он сказал, что скоро я увижу своего отца… Как я могу его увидеть, ежели его сожгли? И еще… он сказал, что сначала… я потеряю… самое дорогое в моей жизни… Эфанду?.. Но почему?! Почему я должен ее потерять? И откуда он это знает? Не мечись передо мной, Дагар! Да, я здоров… Я видел… Кого? Я не знаю… Нет, не кудесника… Я кричал? Что? „Почему?“ Да, почему именно Эфанду я должен буду потерять? Так кого же я видел? Не знаю, Дагар… Его лицо было странным: грустное, чужое, но какая сила исходила от него… Бог?! Но какой? Христос?! Зачем я ему нужен?» — хмуро рассуждал Рюрик и отрицательно качал головой.