Алан Савадж - Последний знаменный

— Она мне рассказала, — ответил Роберт.

— И ты готов простить им это? Меня поражает, почему ты не пришел сюда требовать казни для них всех.

— Виктория собственными руками выкопала для себя яму и сама же в нее залезла, — объяснил Роберт. — В любом случае никто не присутствовавших сегодня на приеме не имеет никакого отношения к тому, что произошло в верховьях Янцзы.

— То были их люди, — настаивал Юань. — Но мне хотелось бы поговорить о более Практических вещах. О будущем. Ты на моей стороне?

— Ты в самом деле собираешься провести выборы?

— В настоящий момент в стране неподходящая обстановка.

— А когда она будет подходящей?

— Это как раз и станет моей заботой — как можно скорее создать условия, при которых расцветет демократия.

— Означает ли сие высказывание, что ты намерен отомстить любому члену гоминьдана, до которого сможешь добраться?

— Ты по-прежнему добиваешься тирании, Баррингтон. А между тем я только что сверг тиранию, должен ли я искать ей замену? Нет, нет и нет. Мне хочется мира и процветания для страны, и я надеюсь на твою помощь. Я опасаюсь, что финансы Китая в бедственном состоянии. Не беспокойся, я не собираюсь повышать налоги. Нам нужны вливания иностранного капитала, и ты в состоянии их организовать.

— С чего бы иностранным правительствам ссужать деньги Китаю? Ведь они прекрасно знают состояние наших финансов.

— В этом одна из главных причин, по которой я не позволю гоминьдану участвовать в правительстве. Мы должны доказать европейцам, что в стране воцарилась стабильность и у власти — сильное правительство. Сам факт, что нам впредь не придется терпеть огромные расходы Цинской династии, Может служить доказательством этого. А то, что ты, иностранный бизнесмен с отличной репутацией, готов поддержать новое правительство, станет своего рода дополнительной гарантией. Ты можешь предложить налог на соль в качестве страховки, это удовлетворит любого. Найди мне деньги и помоги привести Китай в двадцатый век. Роберт пристально посмотрел на Юаня:

— Ты был достаточно добр ко мне, назвав бизнесменом с хорошей репутацией. Если это так, то я обязан всячески ее оберегать.

— Мое содействие тебе в этом гарантировано. При условии, что ты поможешь мне. В противном случае — нас ожидает хаос.

— И, вероятно, казнь Виктории и Мартина, а также и других членов моей семьи, попавших к тебе в руки.

— Я не маньчжурский изверг, Роберт. Даю свое слово, что безопасность твоей сестры и мальчика будут зависеть от твоей деятельности на благо Китая и от того, как долго они останутся под моей защитой. Но не могу ни за что поручиться, если разразится гражданская война. А она произойдет, если мне не удастся убедить народ Китая поддержать меня.

Роберт поднялся:

— Ты оставляешь мне не очень богатый выбор.

Юань улыбнулся.

Роберт зашел к Виктории попрощаться.

— Ты удовлетворена? — поинтересовался он.

— Не совсем. — Она полулежала в шезлонге в своих апартаментах, одетая в дорогое платье с разрезом до бедра, на пальцах — несколько колец, стоимость которых не поддавалась оценке. Глядя на нее, хотелось сказать, что это и есть само удовлетворение... и абсолютная красота. — Мне бы еще хотелось увидеть, как этого маленького гаденыша станут бить бастинадо, а затем кастрируют.

— Юань предпочитает брать то, что ему нужно, а не таить попусту зло на кого бы то ни было, — предположил Роберт. — И он всегда добивается своего, не так ли?

— Он достойный восхищения человек, — согласилась Виктория.

Ему хотелось бы узнать, действительно ли она сама верит в это и еще, как же она решилась отдать свое холеное тело Юаню.

— А кроме Суня, в остальном ты довольна?

— Почему я должна быть недовольна?

— Ну что ж, увидимся вновь, когда я опять буду в Пекине. Юань даже меня заставил теперь работать на него.

Роберт попрощался и с Мартином.

— Через месяц я должен жениться, отец. Ты будешь на моем обручении?

— Конечно, я приеду. И привезу маму Монику с собой, — пообещал Роберт.

Чжоу Лидин ожидал его на сампане под флагом с фениксом Дома Баррингтонов. Капитана Шана сменил другой старый служащий Дома — капитан Ван.

— Домой, Чжоу, — распорядился Роберт и отправился отдыхать под тент.

Он чувствовал себя опустошенным и физически и морально, а ему предстояло многое обдумать, тщательно проанализировать обстановку, поскольку произошло столько всего после его отъезда из Шанхая. Однако все бесполезно: он не меньше, чем прежде, привязан к курсу правящей элиты и прежде всего тем, что слишком многие стали заложниками его успехов в бизнесе и семейных делах.

Итак, его главная забота в ближайшее время — организация займов для Юаня... И он надеялся, что Юань окажется именно таким бескорыстным правителем, каким обещал быть на словах. И как он тосковал по рукам Моники, по ее сдержанной рыжеволосой красоте... Он проспал весь путь по верхнему каналу до реки и вышел, только когда сампан причалил к берегу. Ему подали ужин, экипаж готовил себе еду на берегу.

Чжоу Лидин сам прислуживал хозяину, как делал это всегда, но ему помогал молодой китаец, которого Роберт прежде не видел.

— Его имя Дао Вань, — объяснил Чжоу. — Я нанял его вместо Ду Цина.

Роберт приподнял бровь:

— Что случилось с Ду Цином?

— Он заболел, хозяин, — ухмыльнулся Чжоу. — В одном из пекинских борделей. Этот мальчик тоже из Шанхая. Я вымуштрую его лучше, чем Ду Цина.

— Не сомневаюсь, — согласился Роберт. Он выпил немного сливового вина. И наслаждался прекрасным осенним вечером, но вдруг услышал сдавленный стон. Обернувшись, он увидел, как Чжоу упал на колени и у него изо рта хлынула кровь. Роберт начал подниматься на ноги, неотрывно глядя на стоящего над умирающим слугой мальчика Дао Ваня с окровавленным длинным ножом в руках. Дао Вань издал свистящий звук и бросился вперед. Роберт рванулся в сторону: он не носил оружие в кругу своих слуг, тем более за едой.

— Все ко мне! — закричал он.

Остальные слуги с тревогой посмотрели в его сторону, и он понял, что ему придется бороться за свою жизнь в одиночку — слуги находились на почтительном расстоянии от сампана, а оскалившийся Дао стремительно наступал.

Наконец Роберт сумел высвободить свой ремень. Дао сделал выпад, и Баррингтон взмахнул тяжелым ремнем, попав Дао по руке, и наполовину развернул его. Тот отчаянно боролся, стараясь не выпустить нож из рук. Пока мальчик восстанавливал равновесие, Роберт изо всех сил лягнул его в бедро. Дао взвизгнул и упал на колени, а. Роберт ударил его еще раз и, не дав опомниться, — в третий, теперь уже по руке с ножом. Нож вылетел из руки и упал за борт сампана в воду. Дао Вань часто и тяжело дышал, но теперь подоспели остальные слуги и схватили его за руки.