Алан Савадж - Последний знаменный

Виктория глубоко вдохнула:

— Человек, о котором я говорю, не варвар, тетушка Джо.

Джоанна несколько минут молча смотрела на нее, а Виктория готовила себя к взрыву негодования из-за того, что она носит китайского ребенка. Но Джоанна восприняла сообщение бесстрастно.

— Понятно, — наконец сказала она. — Так поэтому ты и отказалась назвать родителям его имя?

— Да, тетушка Джо, только он не... ну, не как все. Он получил образование в Америке, безупречно разговаривает по-английски. Почти всегда одевается как варвар.

— И вынашивает замыслы о свержении Цинов. Уж не собираешься ли ты сказать, что он последователь Сунь Ятсена?

Виктория не верила своим ушам.

— Вы знаете доктора Суня?

— Слухи дошли и до нас Вики, ты должна понимать — это безумие. Не знаю, как ты и этот человек встретились, но когда-нибудь его все же схватят и казнят. Так бывает всегда. И если ты замешана...

— Замешана. Больше того, я приняла клятву... Вы обещаете никогда не повторять то, что я собираюсь вам сказать?

Джоанна всю свою жизнь провела в Китае: Виктория итак сказала ей достаточно, упомянув слово «клятва».

— О Боже! — воскликнула она. О Боже! Нет, я ничего не обещаю, а ты не должна мне говорить. Так мы обе защитим себя.

Виктория прикусила губу.

— А ребенок? — спросила Джоанна.

— Если вы мне поможете...

— Чем я могу помочь тебе? Ты всерьез надеешься, что тебя кто-нибудь не выдаст в один прекрасный момент? Неужели действительно считаешь, что сможешь вырастить китайского ребенка в таких условиях? Я могу дать тебе единственный совет — как можно скорее покинуть Китай. И никогда не возвращаться.

— Я не могу сделать этого. Во всяком случае, пока Тан жив.

— Тан? — переспросила Джоанна.

— По крайней мере, это я умоляю вас держать в тайне, тетушка Джо.

— Хорошо, — пообещала Джоанна. — Я сохраню эту тайну.

— Вы позволите мне остаться здесь и родить ребенка?

Джоанна подобрала вожжи, и коляска двинулась дальше.

— Я уже согласилась, Вики.

— А потом?

— Да снизойдет Божья милость на тебя, девочка.

— Маршал Ли просит о встрече с вами, ваше величество, — сказал Чжан Цзинь, закончив туалет императрицы.

— Что он от меня хочет в такую рань? — спросила Цыси.

Только-только рассвело, и через несколько минут, по давней традиции, должен был собраться Верховный совет. Ли обычно приходил к ней после заседания, чтобы немедленно сообщить ей обо всем сказанном на нем и о принятых решениях. Вероятно, император Гуансюй знал об этом, и когда сам посещал ее, то заведомо считал, что ей известно о последних решениях совета, хотя никогда и не спрашивал ее формального одобрения.

Императрица испытывала удовлетворение. Ихэюань был официально завершен, но для нее он никогда не будет закончен, ей все время хотелось что-то достраивать и совершенствовать. Это и другие развлечения — занятия театром и азартные игры — занимали все ее время или, скорее, она притворялась, что занимали. Но даже и продолжай она править, мало что могло бы оторвать ее от беззаботного времяпрепровождения. Империя пребывала в мире, столь редком в прошлом и весьма желанном в будущем. Она чувствовала доверие к окружающим. Хотя многие вельможи отдалились от ее персоны, однако с похвальным рвением служили императору. Достаточным подтверждением этому могли бы служить безотлагательные действия Джеймса Баррингтона, который своевременно оповестил наместника о существовании революционного кружка в Шанхае всего несколько месяцев назад.

По имеющимся сведениям, кружком руководили обучавшиеся на Западе китайцы. Цыси это здорово разозлило. Как же они ошиблись, позволив одаренным молодым людям официально отправиться в Европу и Америку, дабы постичь достижения западной культуры, а на деле вышло — для заражения революционными идеями. И основной виновник этой ошибки Ли. Однако кучка смутьянов не представляла для династии реальной угрозы благодаря бдительности наместников.

Тем не менее желание Ли встретиться с ней до начала заседания свидетельствовало о каком-то серьезном кризисе. Чжан Цзинь завернул Цыси в желтое императорское платье, и она вышла в вестибюль. Еще более располнев за последние годы, Цыси стала ходить вперевалку, сильно шелестя шелком. Однако она нисколько не сомневалась, что остается по-прежнему красивой для тех, кто преданно служит ей.

Ли Хунчжан поклонился императрице, он выглядел старым и уставшим. Ли верой и правдой служил ей уже более тридцати лет, преданно защищал империю от вторжений западных варваров. Он старательно сдерживал все попытки этой женщины ввязаться в войну и при этом всегда выступал за подготовку к ней... И теперь ему приходилось признать поражение.

— У тебя огорченный вид, — отметила Цыси, садясь. Чжан Цзинь занял свое обычное место у ее плеча. — Чем ты встревожен, Ли?

— Ваше величество, я принес плохие известия. Юань Шикай обладает достоверной информацией о том, что японцы готовят вторжение в Корею.

Цыси нахмурилась:

— Они способны на это?

— Разумеется, у них достаточно войск, ваше величество, есть корабли. Все зависит от их решимости не только пойти против нас, но и проигнорировать осуждение со стороны западных держав.

— Что советует Юань?

— Генерал Юань считает, что японцы, вероятно, используют ту же тактику, что и в 1885 году. Их провокаторы организуют беспорядки, в которых погибнут несколько их соотечественников, и таким образом получат предлог послать армию для защиты своих людей и своих интересов. Они заявят, что то же самое сделали бы и западные державы, которые действительно поступали так частенько в последнее время.

— Они дьяволы.

— В связи с этим генерал Юань предложил усилить наши гарнизоны в Корее. Он считает, тогда японцам придется пересмотреть свои планы, а корейцев, которых те хотят втянуть в восстание, это заставит хорошенько подумать, прежде чем бунтовать.

— Условия договора с японцами позволяют нам это сделать?

— Позволяют в случае возникновения серьезных беспорядков. Сейчас нам придется сослаться на имеющуюся информацию о том, что они назревают в ближайшее время. В любом случае, если наши люди окажутся в Корее до того, как японцы об этом узнают, им не останется ничего другого, разве что протестовать. Тогда мы начнем переговоры о выводе наших войск. Однако сам факт того, что мы действовали, и действовали решительно, остановит их.

— Вы выдаете желаемое за действительное, — сказала Цыси, — Сколько времени уйдет на перемещение армии из Пекина в Сеул? Переход через горы Маньчжурии займет три месяца, не меньше. Весь мир будет знать об этой акции еще до того, как наши войска выйдут за пределы Великой стены.

— Никто не узнает, если мы отправим войска морем, ваше величество. Из Тяньцзиня через пролив Чжили, мимо Порт-Артура в Инчхон переход займет менее недели. Даже если японские агенты увидят войска при посадке на корабль, все равно не успеют вовремя донести в Токио.