Жюль Верн - Путешественники XIX века

Пока все это происходило, Земля Адели не исчезала из виду. Однако из-за исключительно упорных восточных ветров д'Юрвиль вынужден был 29 января отказаться от дальнейшего ее исследования. Как раз в этот день был замечен один из кораблей лейтенанта Уилкса. Д'Юрвиль сетует, что последний в своем донесении несправедливо обвинил его в недоброжелательстве, и уверяет, что его маневры, имевшие своей целью вступить в сношения с американцами были неправильно ими истолкованы.

«Прошли те времена, – пишет он, — когда мореплаватели, движимые коммерческими интересами, считали себя обязанными тщательно скрывать свой путь и свои открытия, чтобы избежать конкуренции других государств. Напротив, я был бы счастлив сообщить соперникам о результатах наших открытий в надежде, что эти сведения могли бы оказаться им полезными и послужить к расширению круга географических познаний».

30 января с кораблей увидели огромную ледяную стену, по поводу которой мнения разошлись. Одни считали ее сплошным льдом, не связанным с какой-либо землей; другие – таково было мнение и д'Юрвиля – думали, что этот высокий барьер лежит на твердом основании в виде земли, либо скал, либо даже возвышенных участков морского дна вокруг простирающейся на большое расстояние суши. Этому барьеру, расположенному на 128-м меридиане, дали название Земля Клери.

Офицеры собрали здесь материалы, достаточные для того, чтобы определить местонахождение южного магнитного полюса, но, как впоследствии выяснилось, их результаты не совпали с результатами работ Дюперре, Уилкса и Джемса Росса.

17 февраля оба корвета еще раз бросили якорь у Хобарта в Тасмании.

25-го они снова вышли в море, направились к Новой Зеландии, где закончили гидрографическую съемку, начатую «Уранией», затем достигли Новой Гвинеи; там они установили, что архипелаг Луизиада не отделен никаким проливом от Новой Гвинеи, исследовали самым тщательным образом – среди течений и коралловых рифов, и ценой довольно серьезных повреждений кораблей – Торресов пролив, прибыли на Тимор, а затем после захода на остров Бурбон и остров Святой Елены вернулись в Тулон.

Получив сообщение об экспедиции для открытия новых земель, организованной на такую широкую ногу Соединенными Штатами, английское правительство взволновалось и под давлением ученых обществ решило послать экспедицию в те районы, куда после Кука рисковали забираться только капитаны Уэдделл и Биско.

Капитан Джемс Кларк Росс, назначенный начальником, был племянником знаменитого Джона Росса, исследователя Баффинова залива. Джемс Росс родился в 1800 году и плавал с двенадцатилетнего возраста. В 1818 году он сопровождал своего дядю в его первом путешествии в арктические страны; с 1819 до 1827 года он участвовал под начальством Парри в четырех экспедициях в те же районы, а с 1829 по 1838 год был верным спутником своего дяди. Руководя научными наблюдениями, он открыл северный магнитный полюс; наконец, ему приходилось совершать длинные путешествия по льду пешком и на санях. Он принадлежал, следовательно, к числу офицеров английского флота, имевшим наибольший опыт в полярных плаваниях.

Ему были доверены два корабля, «Эребус» и «Террор», его помощником назначили образцового моряка, капитана Фрэнсиса Роудона Крозье, спутника Парри в 1824 году и Джемса Росса в 1835 году во время плавания в Баффинов залив, того самого Крозье, который должен был сопровождать на «Терроре» Франклина при поисках Северо-западного прохода. Трудно было найти более отважного и более опытного моряка.

Инструкции, данные адмиралтейством Джемсу Россу, существенно отличались от тех, какие были получены Уилксом и Дюмон д'Юрвилем. Для них исследования полярных районов были лишь одной из задач их кругосветного плавания; напротив, для Джемса Росса Антарктика составляла основную цель путешествия. Из трех лет, которые он должен был провести вдали от Европы, большую часть времени ему предстояло пробыть в антарктических районах, покидая льды лишь для починки повреждений и замены уставших или больных членов команды.

Соответственно были выбраны и корабли; более прочные, чем корветы д'Юрвиля, они успешнее могли выдерживать постоянные столкновения со льдами, а их закаленный экипаж был набран среди моряков, привыкших к полярным плаваниям.

«Эребус» и «Террор» под начальством Росса и Крозье 29 сентября 1839 года покинули берега Англии и побывали на острове Мадейра, на островах Зеленого мыса, на острове Святой Елены, на мысе Доброй Надежды, где были сделаны многочисленные магнитные наблюдения.

12 апреля Росс достиг острова Кергелен и немедленно выгрузил на берег свои приборы. Научная жатва была обильной; в лаве, из которой состоит этот остров, нашли окаменелые деревья, обнаружили богатые месторождения угля, пригодные для разработки. На 29-е были назначены одновременные наблюдения в различных точках земного шара. По счастливой случайности, в этот день произошла одна из тех магнитных бурь, какие уже раньше отмечались в Европе. Инструменты отметили на Кергелене те же явления, какие наблюдались в Торонто, в Канаде, что доказывает огромные масштабы магнитных возмущений и невероятную скорость их распространения.

По прибытии в Хобарт Росс встретился с губернатором, старым своим другом Джоном Франклином, и узнал от него об открытии французами Земли Адли и Земли Клери, а также об одновременном исследовании этих берегов американской экспедицией Уилкса. Последний даже оставил Франклину эскиз произведенной им съемки побережья.

Однако Росс решил идти в антарктические районы вдоль 170-го восточного меридиана, ибо в этом направлении Баллени в 1839 году обнаружил свободное от льда море вплоть до 69-й параллели. Итак, Росс направился к Оклендским островам, затем к островам Кэмпбелл; после того как ему пришлось, подобно своим предшественникам, долгое время лавировать в усеянном плавучими льдами море, он за 63-й параллелью достиг кромки ледяного поля и 1 января 1841 года пересек Полярный круг.

Здешние айсберги совершенно не походили на льды Арктики, как в этом легко мог убедиться Джемс Росс. Они представляют собой огромные глыбы с отвесными ровными боками. Что касается ледяных полей, не таких гладких, как на севере, то они двигаются совершенно беспорядочно, и отдельные их участки, десятки раз откалывавшиеся и снова примерзавшие, походили, по образному выражению Уилкса, на вспаханную землю.

Граница антарктических льдов не показалась Джемсу Россу «такой страшной, какой ее описывали французы и американцы». Все же сначала он не пытался преодолеть ее, так как шторм заставил корабли держаться открытого моря. Только 5-го, находясь на 66°45' южной широты и 174°16' западной долготы, он смог начать штурм преграды. На этот раз условия были исключительно благоприятные, так как ветер с моря, проносясь над ледяными полями, способствовал их смещению. Благодаря мощи своих кораблей Росс сумел пробить себе проход. Впрочем, по мере того как он подвигался к югу, туман становился все гуще, а частые снегопады еще более усиливали опасность плавания. Но было одно обстоятельство, заставлявшее исследователя продолжать свои попытки: он видел на небе отражение чистой воды, признак довольно надежный, и 9 января, пройдя свыше двухсот миль среди ледяных полей, он окончательно вышел в свободное море.