Луи Бриньон - Кес Арут

— Может, попробуем нашими орудиями накрыть эту батарею? — раздался вопрос Арсена.

— Далековато, — прошептал, не оборачиваясь, Арут, — не достанем. А если достанем, то навряд ли попадём. У нас нет выученных артиллеристов, как у турок. А если начнём и не попадём…дело плохо. Они откроют ответный огонь и тогда нам не то, что Сепуха спасать…самим спасаться придётся.

— Что же делать? — озабоченно спросил Арсен.

— Помолчать несколько минут!

— Как скажешь!

Оба брата перевернулись на спину и, достав из кармана махорку и табак, начали свёртывать самокрутки. А Арут всё смотрел и смотрел в бинокль. Он не меньше часа высматривал в бинокль. Братья успели по две самокрутки выкурить. Наконец, Арут оторвался от бинокля и поднялся.

— Едем обратно, — коротко бросил он.

В лагере им сразу принесли ужин. Все трое сели на землю и так приступили к еде. Арут жевал, не глядя даже на то, что ест. Было заметно, что он о чём-то размышляет. Чем больше он думал, тем сосредоточеннее становился. После ужина он сразу собрал всех пятерых сотников. Наступали сумерки, поэтому Арут велел разжечь костёр. Пока другие отдыхали, Арут провёл маленькое совещание. Главная тема была помощь Сепуху. Второй вопрос звучал так: как её оказать и при этом самим остаться в живых?

Арут полулежал, опираясь на локоть, и внимательно слушал сбивчивую речь Нерсеса, одного из сотников. Бородач невысокого роста, размахивая руками, объяснял свой план.

— Надо сверху бабахнуть и разнести эту чёртову батарею в куски. А потом спустимся вниз и перебьем весь полк. Просто всё, братья. Что тут голову ломать?

— Нет, — возразил второй сотник по имени Григор, — зачем же орудия гробить. Лучше взять их и стукнуть ими же по пехоте. Как Арут сделал. Так будет правильнее. И людей сохраним. И орудия получим. И Сепуха спасём. Что нам больше надо. Так сделаем. Что скажете, братья?

Арсен с Вазгеном довольно закивали. Было заметно, что последний план пришёлся им по душе.

— А ты что молчишь, Гагик? — обратился к нему Арут.

Тот в ответ усмехнулся.

— А что говорить? Ты всё равно сделаешь по-своему. У тебя, наверное, и план уже есть. Не зря ведь лазил столько часов по горам.

Арут кивнул. А немного спустя раздался его голос. Медленный и сосредоточенный.

— План Нерсеса неплох. Но никуда не годится.

— Почему это? — возмутился Нерсес. — Ты ведь тоже самое сделал в ущелье.

— То было в ущелье, — ответил Арут и продолжал: — Здесь другое дело.

— Почему же другое?

— Почему? — Арут приподнялся и, встав на четвереньки, вытащил патрон, при этом жестом приглашая собраться всех вокруг него. Напротив костра сразу образовался полукруг. Оставили лишь место для пламени, которое освещало действия Арута. — Вот здесь орудия, — Арут начертил ствол на выступе горы, — и мысль Нерсеса правильная. Орудия надо захватить, но… — Арут поднял руку с патроном кверху и снова отпустил к земле, — если мы захватим их, то сразу же окажемся в ловушке.

— Как в ловушке? — раздалось сразу несколько голосов.

— Да очень просто, — уверенно отвечал Арут, — стволы орудий направлены на соседнюю гору, где стоит лагерь Сепуха, а пехота… — он нарисовал несколько точек, — гораздо ниже, у подножия горы, где стоят орудия. Как бы мы не старались, нам не удастся перенаправить орудия на пехоту. А если мы не сможем это сделать, то минут через десять, самое большее двадцать, нас выбьют оттуда. Пройти незамеченными к пехоте мы тоже не сможем, — продолжал Арут, — впереди слишком много открытого пространства. Орудия нас накроют. Даже если мы пробьёмся сквозь их огонь, нас ждёт не меньше двух тысяч штыков. Нас перебьют, мы и глазом моргнуть не успеем. Свои орудия тоже не сможем близко подкатить. Нас накроют. Мы стрелять должны в упор и только в упор по пехоте, иначе нам не победить.

— По-твоему получается, брат Арут, что откуда ни возьми, всё плохо кончится, — снова подал голос Нерсес, — что же нам делать? Сидеть ждать пока Сепуха отряд перебьют, а потом нас та дивизия, что следом идёт. Ты же сам говорил, нам надо прорваться в Ван, сделать передышку, а уж потом снова двинуться. Если останемся, турки нас всё равно достанут. Со всех сторон пришлют войска и нам конец. У нас не двадцать человек, чтобы скрыться …

— Всё так, — Арут кивнул, соглашаясь, и продолжал: — И никто не собирается Сепуха бросать. Мы будем атаковать турок…но сделаем это по-умному.

— Как? Как? Как? — сразу раздались голоса.

— Лагерь Сепуха здесь, — Арут нарисовал гору напротив стволов, — орудия достают везде, но вот здесь, на восточном склоне, есть выступы, — Арут нарисовал, — сюда они не могут достать, поэтому турки поставили здесь сильное охранение. Там находится человек сто, не меньше. Они всё умно сделали. Вздумай Сепух или кто-нибудь напасть на них, остальная часть в минут тридцать подтянется и поддержит охранение.

— Ну и что в этом хорошего? — удивился Нерсес.

— Создаём цепочку, — Арут снова поднял патрон и оглядел сотников, — берём паровоз, цепляем его за первый вагон и дёргаем. Остальные вагоны друг за другом двинутся.

— Слушай, брат Арут, какой ещё вагон? Где ты здесь видел поезд? — раздражённо спросил Нерсес.

Но Арут его не слушал.

— Сначала сотня Арсена пробирается к орудиям, но не атакует. Они сидят в засаде и ждут сигнала. Затем сотни Гагика и Нерсеса атакуют охранение на восточном склоне. Турки решат, что мы прорывается к Сепуху, и хотим вытащить его из окружения. Они дадут приказ частям выдвигаться на помощь охранению, потому что орудия туда не достают. Турки выйдут из низины и побегут к восточному склону. Этот приказ будет сигналом для Арсена. Он должен сразу атаковать и захватить батарею. И сразу прямой наводкой им в спину. Первый же выстрел из орудия по туркам будет сигналом для Вазгена. Он выкатывает орудия на ту высоту, где мы были. Оттуда отлично простреливается и низина, это нужно на случай, если турки всё поймут и бросятся назад. И восточный склон. Это нужно на случай, если придётся отсекать огнём турок от наших ребят. К тому же его сотня, в случае надобности, поможет сотням Гагика и Нерсеса. Турки попадают под перекрёстный огонь орудий с двух сторон. Сверху наши две сотни и отряд Сепуха. Позади буду ждать я с Григором. Если кто и выберется, мы их накроем. Полное окружение! — Арут воткнул патрон в середину нарисованной картины предстоящего боя.

Пять часов утра 27 июля. Пятьсот всадников замерли в ожидании. Они стоят, скрытые деревьями и холмом. Слышны были только ржание коней и шелест листвы на деревьях. На самой высокой точке холма лежит человек и смотрит в бинокль. Вот он, не оборачиваясь, подаёт знак рукой. По этому знаку сотня всадников разворачивается и скачет на запад. Остальные молча ждут своего часа.