Ши Най-Ань - Речные заводи (том 1)

– Давайте сначала доведем дело до конца, – ответил Хуан Синь, – а потом нам уж ничто не помешает пить и веселиться.

Тогда Хуа Юн приказал оседлать коня, и они отправились. Прибыв, в крепость, они сошли с лошадей. Хуан Синь, поддерживая Хуа Юна под руку, прошел вместе с ним в центральный зал. Лю Гао находился уже там. Все трое приветствовали друг друга, и Хуан Синь приказал подать вина.

Слуги тем временем увели лошадь Хуа Юна и закрыли на засов ворота крепости. Хуа Юн и не подозревал, что попал в ловушку. Он думал про себя, что Хуан Синь такой же военный начальник, как и он, и у него не может быть дурных намерений. Хуан Синь принес чашку вина и сначала обратился к Лю Гао:

– Начальник области узнал, что здесь между гражданским и военным начальниками возникло недоразумение, и это его сильно обеспокоило. Поэтому он специально послал меня сюда примирить вас. Я прошу вас вспомнить, что ваш первый долг – это служба императору, а остальные дела можно уладить.

– Хотя я человек невежественный, – ответил Лю Гао, – но все же законы я немного знаю. Я очень сожалею, что причинил беспокойство начальнику области. Да между нами ничего и не произошло. Это все клевета недобрых людей.

– Ну вот и хорошо, – громко засмеявшись, сказал Хуан Синь, и, когда Лю Гао выпил вино, принес еще чашу и обратился к Хуа Юну:

– Начальник Лю прав. Несомненно, кто‑то распространил эти слухи и потому все сложилось таким образом. Но, несмотря на это, прошу и вас выпить чашу вина.

Хуа Юн взял чашу м выпил. Тогда Лю Гао принес кубок на подставке и, наполнив его вином, обратился к Хуан Синю со следующими словами:

– Мы и вас обеспокоили, господин командующий, и заставили поехать в наш скромный город. Прошу вас поэтому выпить эту чашу вина.

Хуан Синь, взяв чашу и держа ее в руках, оглянулся кругом и заметил, как в помещение вошло более десяти солдат. Хуан Синь бросил чашу на пол, и сразу же из палаток выскочило человек пятьдесят здоровенных солдат, и помещение наполнилось шумом и криком. Солдаты бросились прямо к Хуа Юну и сбили его с ног.

– Связать его! – крикнул Хуан Синь.

– В чем же я провинился? – кричал Хуа Юн.

– Ты смеешь еще отпираться! – громко смеясь, воскликнул Хуан Синь. – Ты заодно с разбойниками с горы Цинфын и вместе с ними выступаешь против императора. Разве это, по‑твоему, не преступление? Лишь принимая во внимание твои прежние заслуги, я не трону твоей семьи.

– Но ведь должны же быть какие‑нибудь доказательства! – продолжал Хуа Юн.

– А доказательства есть, – сказал Хуан Синь, – я покажу тебе настоящего разбойника. Я не стал бы тебя оскорблять без причины. Люди, приведите его сюда!

Прошло немного времени, и в помещение вкатили повозку, на которой стояла клетка с бумажным флажком, обмотанным красной материей. Взглянув на повозку, Хуа Юн увидел, что там был не кто иной, как Сун Цзян. Он был поражен и стоял, как окаменелый. Они смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова.

– Я к этому делу не имею никакого отношения, – крикнул Хуан Синь. – Жалобщиком является Лю Гао.

– Так в чем же дело? – сказал Хуа Юн. – Это мой родственник из города Юньчэн. Хоть вы и задержали его как разбойника, но в высшем суде, конечно, разберутся по справедливости.

– В таком случае я отправлю тебя в областной суд, – сказал Хуан Синь. – Поезжай туда сам, там разберутся.

И он приказал начальнику Лю Гао выделить сотню солдат для сопровождения арестованных.

– Вы, господин командующий, завлекли меня сюда обманным путем, – сказал Хуа Юн Хуан Синю, – и сейчас я в ваших руках. Но когда предстану перед императорским судом, то сумею доказать, кто прав. Теперь же прошу вас помнить, что я такой же военный начальник, как и вы, и разрешить мне остаться в военной одежде.

– Это нетрудно сделать, – ответил Хуан Синь, – пусть будет по‑твоему.

Он приказал начальнику Лю Гао также ехать вместе с ними для выяснения этого дела в областном суде, чтобы никто не пострадал напрасно.

После этого Хуан Синь и Лю Гао сели на коней и следили за повозками, в которых были арестованные. Их сопровождало человек пятьдесят солдат, а сотня других из охраны крепости окружила повозки. И так они двинулись по дороге к Цинчжоу.

Не случись этого, не сгорели бы сотни домов в бушующем море огня и в лесу не погибли бы от топора и кинжала тысячи человеческих жизней.

Поистине, как говорится:

Если ты ищешь битвы, то потом не жалуйся, что она имела не тот исход.

Если ты наносишь вред людям, то не возмущайся, когда люди станут вредить тебе.

Как же удалось Сун Цзяну спастись? Об этом, читатель, вы узнаете из следующей главы.

повествующая о том, как Властитель трех гор учинил разгром в области Цинчжоу и как город Цинчжоу, словно от удара молнии, превратился в развалины

Держа меч наготове, Хуан Синь сел на лошадь. Начальник крепости Лю Гао, надев военные доспехи и вооружившись пикой в виде рогатины, также вскочил на коня. У каждого из ста пятидесяти солдат была пика с зазубринами и палица, а за поясом короткий кинжал и острый меч. Дважды ударили в барабаны и один раз в гонг: Сун Цзяна и Хуа Юна повезли в Цинчжоу.

Так все покинули крепость Цинфын. Но не успели проехать и сорока ли, как впереди показался большой лес. Когда подошли к горному перевалу, шедшие впереди стражники вдруг зашумели:

– Кто‑то следит за нами из леса.

Все остановились, а Хуан Синь. не слезая с лошади, спросил:

– Почему вы не идете дальше?

– Кто‑то подглядывает за нами, – отвечали солдаты.

Хуан Синь крикнул:

– Не обращайте внимания и продолжайте идти.

Опасливо озираясь, солдаты подошли к лесу, но тут вдруг послышался такой грохот, словно сразу забили по крайней мере в двадцать или тридцать больших гонгов. Солдаты пришли в смятение и уже готовы были бежать, но Хуан Синь крикнул:

– Стойте! Построиться!

– Начальник Лю Гао! Охраняйте преступников.

Перепуганный Лю Гао сидел на лошади ни жив ни мертв и только бормотал молитву:

– О небо! Избавитель от тяжких испытаний, спаси меня от беды. О горе, горе! Я сотворю сотни тысяч молитв… Я тридцать дней и ночей буду проводить в жертвоприношениях…. Спаси меня!

Лицо его, походившее на громадную тыкву, от страха делалось то темным, то желтым.

Хуан Синь же был военным начальником и поэтому вел себя смелее. Он хлестнул свою лошадь, поехал вперед и увидел, как из леса со всех сторон наступают разбойники, человек, пятьсот. Это были высокие и крепкие люди со свирепыми лицами и злыми глазами, одетые в ватные куртки, с красными косынками на голове, с острыми мечами за поясом и длинными пиками в руках. Они сразу же окружили путников. Затем из леса выскочили три молодца с мечами в руках и преградили дорогу. Один в синей одежде, другой в зеленой, а третий в красной; все с одинаковыми повязками из крапчатой материи, завязанной на голове в виде рогов. У каждого на поясе висел кинжал. Тот, что находился в середине, был Пятнистый тигр – Янь Шунь. Справа от него стоял Коротконогий тигр – Ван Ин, а слева – Белолицый, благородный Чжэн Тянь‑шоу.