Робин Янг - Крестовый поход

Земля содрогнулась от конского топота. Левое крыло монголов двинулось в центр войска мамлюков. Их ждали пять тысяч воинов. С копьями наперевес, читая про себя молитвы Аллаху.

Через несколько мгновений центр поля битвы окутал красный туман. Люди рубили и резали друг друга, сбрасывали с седел, убивали коней. Те, кого не достал меч или копье, гибли растоптанные и раздавленные копытами. Число мертвых быстро росло. Всадники-монголы продолжали теснить назад мамлюков, прорывать их ряды, пробиваясь все дальше, оставляя за собой кровавое месиво.

Бейбарс поднялся в седле. Окинул острым взглядом ряды монголов и вскинул саблю:

— За мной!

Следом за султаном по склону холма ринулась его гвардия. Одновременно трубный рев поднял в атаку правое крыло монголов.

Появление Бейбарса воодушевило войско, придало ему сил. Калавун и султан сражались бок о бок, обрушивая мечи на врагов. На суровых лицах застывали брызги крови. В битву вступили все части каждого войска, кроме сельджуков, защищавших тыл монголов.

Битва была жестокая и упорная. Передовой отряд мамлюков, который с трудом сдерживал натиск монголов и угрожал рассеяться, теперь снова плотно сомкнул ряды. Постепенно монголы начали отходить. Великан Татавун, на голову возвышающийся над своими воинами, в доспехах, покрытых запекшейся кровью, с раной на лбу, прорычал новый приказ. И его конники начали спешиваться и собираться в плотные группы, заставляя мамлюков делать то же самое. И битва продолжилась врукопашную.

Мамлюки наступали, и решительность в глазах монголов сменило отчаяние.

Бойня длилась долгих три часа. Наконец все закончилось. Плененный Татавун приказал своим сдаваться. Выбившиеся из сил монголы сложили оружие, опять побежденные Бейбарсом, вождем мамлюков. Сельджуки успели вовремя сбежать.

На равнине Альбистан осталось больше девяти тысяч трупов, по крайней мере семь из них были монголы. Братья, сыновья, отцы превратились в груды окровавленного мяса. Бейбарс обозревал поле битвы, и ожесточение в его глазах исчезало. Они становились опять пустыми, какими были все последние годы.

Дорога вблизи Мекки, Аравия 15 апреля 1277 года от Р.Х.

Гарин оглянулся на свист. Один из воинов-киприотов показывал на восток в сторону Мекки.

— Там кто-то движется, — пояснил Амори.

Гарин осторожно высунулся из укрытия. Вдалеке в их сторону быстро двигался всадник.

— Это они? — крикнул Бертран, прятавшийся за камнями на другой стороне дороги с еще одним киприотом. Остальные трое располагались наверху, на скале, изготовив луки. Через дорогу была протянута веревка, которую они достали в селении бедуинов, куда их вчера ночью привел кафир. Сейчас она лежала на земле, присыпанная песком.

Гарин заслонил глаза от солнца.

— Там только один… нет, погоди, я вижу двоих. На верблюде.

— Но это они?

— Как это могут быть они, если их только двое? — ответил Гарин.

Верблюд с седоками быстро приближался, поднимая тучи пыли. Гарин не думал, что животные могут так бегать. Он напряженно всмотрелся. Оба седока были одеты в черное, но голова переднего была открыта.

— Это Уилл, — крикнул Гарин, прячась за скалу. — Я его узнал.

— Где же остальные? — спросил Лмори.

— Не знаю. Должно быть, у них что-то не получилось.

— Не важно, — резко бросил Бертран. — Мы все равно их остановим и разузнаем.

Гарин кивнул, и они изготовились, ухватившись за концы веревки, обмотанной вокруг камней. Топот верблюда стал громче, отражаясь эхом от скал, обступающих с двух сторон дорогу. Наконец в песок позади Гарина воткнулась стрела. Это подали сигнал сверху.

— Начали! — крикнул Бертран.

Они туго натянули веревку невысоко над землей и напряглись. Через несколько секунд верблюд с шумом влетел в узкий проход между скалами. Споткнулся о веревку и сбросил обоих седоков.

Первым упал Уилл, следом приземлился Робер. Он перевернулся два раза и лежал без движения. Верблюд громко стонал, его ноги были переломаны. Уилл медленно приходил в себя, не решаясь пошевелиться. В голове гудело. Во рту скрипел песок, смешанный с кровью. Неожиданно его грубо схватили и поставили на ноги. Сквозь застилающий глаза туман Уилл увидел четверых. Пятый держал его. Все одеты как бедуины, лица закрыты куфиями. Следующей неожиданностью было то, что один из них, крепко сложенный, заговорил с ним на чистом латинском:

— Где камень?

Уилл молчал. Вопрос его ошарашил. Он мотнул головой:

— Не знаю, о чем ты спрашиваешь.

Здоровяк шагнул вперед и ударил его кулаком в живот. Уилл охнул, пошатнулся.

— Отвечай, где камень? — повторил здоровяк.

Уилл встретил его злобный взгляд и снова через силу выдохнул, отрицательно качая головой:

— Не… знаю…

Здоровяк снова ударил, на этот раз сильнее.

Уилл долго приходил в себя, глядя слезящимися глазами на мучителя. Когда тот занес руку для третьего удара, его окликнул другой, невысокий, толстый.

— Погоди. Вон его друг. — Толстый показал на лежащего без движения Робера.

Здоровяк подошел к Роберу и пнул его в спину. Уилл поморщился. Плечо Робера сильно кровоточило. При падении с де Лари слетело покрывало, и можно было видеть пепельное, безжизненное лицо. Робер мертв, в ужасе подумал Уилл, но затем заметил, что грудь раненого едва заметно шевелится.

Здоровяк выхватил меч.

— Скажи, где камень, или я его убью.

Уилл понял, что побежден.

— Нас уличили, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Там, в Мекке. Мы не сумели его взять.

— А где остальные ваши? — спросил толстый.

— Погибли, — тихо ответил Уилл, не сводя глаз со здоровяка, который по-прежнему держал острие меча над грудью Робера.

— Мы должны взять камень. — Здоровяк повернулся своим людям. — Мы не можем вернуться с пустыми руками, не могу. Мы пойдем в Мекку и возьмем его сами!

Со скалы засвистели. Он поднял голову.

Вскоре оттуда спустились трое.

— Что там? — спросил толстый.

— Всадники, — ответил один. — Скачут из города. Быстро.

Здоровяк грязно выругался. Посмотрел на Уилла:

— Кто они?

— Мамлюки. Гонятся за нами. Ты же все знаешь, поэтому способен догадаться, что они с нами сделают, когда доберутся сюда. И с вами тоже, будь уверен.

Здоровяк снова выругался.

— Надо уходить, — сказал толстый. — Все кончено.

Здоровяк занес меч над Уиллом.

— Не надо!

Это произнес тот, кто стоял поодаль от остальных. Здоровяк оглянулся, и тот отрицательно покачал головой. Бормоча проклятия, здоровяк сунул меч в ножны и побежал.

За ним бросился тот, кто держал Уилла, уронив его на песок. Вся группа в одежде бедуинов начала карабкаться вверх по склону. Они достигли места, откуда начиналась тропа, и быстро исчезли из виду.