Перл Бак - Императрица

Главный евнух положил свои гладкие руки на колени и понизил голос. Ли Ляньиню пришлось наклониться, чтобы его услышать.

— По зрелому размышлению, — сказал Ань Дэхай, и его лицо посуровело, — нам надо сейчас же пересчитать своих друзей и врагов.

Пока главный евнух говорил, Ехонала сидела, застыв в величественной императорской позе.

Ань Дэхай не увидел страха в ее глазах.

— Кто же наши враги? — спокойно спросила она.

— Прежде всего это Верховный советник Су Шунь, — прошептал главный евнух.

— Он! — воскликнула Ехонала. — А я взяла его дочь к себе во фрейлины и сделала своей любимицей!

— Да, он, — подтвердил главный евнух, — а с ним племянник императора принц Йи и еще принц Чен. Эти трое, почтенная, и есть ваши первейшие враги, потому что вы дали нам наследника.

Ехонала склонила голову. Она не обманулась, оценивая опасность. Против нее выступали могущественные принцы, связанные по крови и по клану с самим императором. А она была всего лишь женщиной.

Ехонала гордо вскинула голову:

— А кто мои друзья?

Главный евнух прочистил горло.

— Прежде всего, почтенная, это принц Гун, младший брат Сына неба.

— Он и в самом деле мой друг? — обрадовалась Ехонала. — Тогда он стоит всех остальных.

Она была еще настолько юна, что обольщалась даже ничтожной надеждой. На щеках у нее ярко заиграл румянец.

— Когда принц Гун увидел вас впервые, — продолжил главный евнух, то сказал своему родственнику, от которого я потом и услышал эти слова: «Ум и красота этой женщины принесут империи либо счастье, либо гибель».

Ехонала задумалась и некоторое время молчала. Наконец, она глубоко вздохнула.

— Если мне суждено приносить счастье, то я должна быть вооружена, — молвила она.

— Правильно, почтенная, — согласился главный евнух.

— Моим первым оружием станет сила моего высокого положения, — продолжила Ехонала.

— Правильно, почтенная, — опять согласился главный евнух.

— Возвращайтесь к императору, — приказала она, — и зароните ему в голову мысль, что наследник в опасности. Внушите ему: только я могу защитить наше дитя. Убедите Сына неба возвысить меня до равного положения с супругой, чтобы она не имела власти над наследником или не использовалась теми, кто зарится на такую власть.

Главный евнух поразился разумности сказанного, а Ли Ляньинь громко рассмеялся и от удовольствия защелкал пальцами.

— Госпожа, — согласился главный евнух. — Я внушу императору, чтобы он возвысил вас в день первого лунного месяца наследника. Это очень подходящий момент.

— Действительно, — согласилась она.

Ехонала посмотрела в его маленькие, глубоко посаженные под высоким гладким лбом черные глаза, и на щеках у нее появились ямочки. Она рассмеялась, а ее огромные глаза засияли азартом, весельем и триумфом.

Вот и прошел первый месяц жизни ее сына. Мальчик родился в полнолуние, и снова луна в полной своей красе сияла на ночном небе. Опасности, которые подстерегают младенцев, миновали. Уже можно было не опасаться десятидневного сумасшествия, когда младенцы умирают, не протянув и десяти дней, можно было забыть об угрозе истечения, когда внутренности вытекают из ребенка, как вода, миновала опасность постоянной рвоты, опасность кашля, простуды и лихорадки. К концу первого месяца наследник стал пухленьким, здоровым малышом. Он проявлял властный нрав и постоянно был голоден, так что кормилица не знала покоя ни днем, ни ночью. Ехонала сама выбрала эту женщину — молодую, здоровую и сильную китайскую крестьянку, у которой тоже был первенец. Ее молоко должно подойти и императорскому дитя. Счастливая мать не удовлетворилась тем, что придворные лекари признали женщину здоровой и крепкой. Ехонала сама вызвалась с ног до головы осмотреть будущую кормилицу, попробовать сладость ее молока и вдохнуть запах ее груди. Она сама предписала кормилице диету и заботилась, чтобы служанки подавали ей самые свежие и питательные кушанья. На здоровом молоке императорский ребенок быстро рос и толстел, ничем не отличаясь от простого крестьянского малыша.

Итак, наследнику исполнялся месяц, и Сын неба издал указ, согласно которому по всей стране объявлялся праздник. В Запретном городе в этот день звучала музыка. Император послал главного евнуха узнать у Ехоналы, чем он может порадовать ее. Она высказала свою давнюю мечту.

— Я томлюсь желанием посмотреть хорошее представление, — сказала она Ань Дэхаю. — С тех пор как я вошла под эти золотые крыши, я не видела ни одного спектакля. Вдовствующая императрица не любила актеров, и пока она была жива, я не осмеливалась просить. Потом длился траур, и я опять не заговаривала об этом. Не может ли теперь Сын неба доставить мне удовольствие?

Ань Дэхай улыбался, глядя на нее: лицо пылало румянцем, как у ребенка, а в больших глазах светилась надежда.

— Госпожа, Сын неба ни в чем вам не сможет отказать, — сказал главный евнух и хитро подмигнул, покачав головой, намекая, что в действительности награда будет намного дороже. Наступил день праздника. Император, согласно традиции, принимал подарки, и для этой церемонии был выбран Дворец Превосходной Светлости. На рассвете в Тронном зале дворца " собрались прибывшие со всех концов страны посланники. Между ними деловито прохаживались евнухи: они следили за огромными фонарями, свисавшими с балок, украшенных изображениями пятипалых императорских драконов. Фонари были сделаны из рога, и исходящий от них свет удивительным образом высвечивал золотую вышивку на одеждах евнухов и гостей и драгоценные камни, украшавшие трон. Все цвета и оттенки сияли одновременно: пурпур и багрянец были густы и насыщенны, алый и светло-голубой их подчеркивали, а блеск золота и серебра придавал этой гамме пышность и торжественность.

Все молча ждали появления Сына неба. И вот с восходом солнца показалась императорская процессия. Впереди со знаменами, развевавшимися на утреннем ветру, шествовали стражники в алых туниках, следом ступали принцы, а за ними парами двигались евнухи в пурпурных халатах, перехваченных золотыми поясами. Посреди этого строя двенадцать носильщиков несли паланкин, на котором красовался священный желтый дракон, а внутри восседал сам Сын неба. В Тронном зале все опустились на колени, девять раз стукнулись головой об пол и выкрикнули приветствие:

— Десять тысяч лет, десять тысяч лет, десять тысяч лет! Император вышел из паланкина и, опираясь правой рукой на руку своего брата, а левой — на руку Верховного советника Су Шуня, поднялся на золотой трон. Там он сидел, полный достоинства, положив руки на колени, и по очереди принимал принцев и министров. Вельможи представляли подарки для наследника, не касаясь их руками. Подарки подносились на подносах или серебряных блюдах. Принц Гун зачитывал список подарков и объявлял, из каких провинций они поступили, из каких городов, портов и селений. Главный евнух Ань Дэхай кисточкой записывал в книгу имя дарителя, название подарка и его стоимость. Дарители заранее подкупали главного евнуха деньгами и тайными подношениями, чтобы он ставил высокую цену их подарку.