Владимир Нефф - Императорские фиалки

И увиденное им взволновало его несравненно больше того, что он услышал.

Молодая женщина, отразившаяся на зеленоватой, блестящей, по углам стертой поверхности зеркала, была так хороша, что у Борна замерло сердце. Зеркало, утратив свои строго караульные функции, стало магическим; заглянув в него, Борн увидел свою судьбу. «Кто она, господи, кто это может быть?» — думал он, глядя на золотистые волосы, обрамляющие несколько бледное лицо с девственно-гордым ртом. Гана сидела к нему боком, — Борн в жизни не видел более совершенного профиля, — опершись правым локтем о доску машины, на которой лежало ее неоконченное шитье, и порицала зачарованного наблюдателя, сопровождая слова порывистыми жестами. Борн и впрямь был не только очарован, но и безмерно поражен. Он считал, что знает хотя бы в лицо всех состоятельных пражских горожанок, однако эту красавицу он видел впервые. Ему было известно, что барышня Бетуша Вахова родом не из Праги, а приехала откуда-то из Восточной Чехии, — то ли из Колина, а может, насколько он помнит ее документы, из Градца Кралове. Вполне вероятно, что прелестная незнакомка — подруга или близкая родственница Бетуши из ее родного города, ведь только с подругой или близкой родственницей можно говорить столь откровенно. Видимо, так оно и есть, однако разговоры об эмансипации, об унижении женщины звучали так по-пражски, настолько а-ля Американский клуб, что Борн усомнился в своей догадке. Ее внешность, хорошо сшитое клетчатое зимнее пальто и небольшая темно-зеленая шляпка оригинальной седлообразной формы с жемчужно-серой вуалеткой, ее уверенный тон — все, казалось, свидетельствовало о благосостоянии, о семье, где не привыкли считать деньги. Замужем? Без сомнения, ведь ей не меньше двадцати одного — двадцати двух лет. Видно, одна из тех, кто выгодно обратил в деньги свои прелести, обвенчавшись со старым, богатым коммерсантом или промышленником, и теперь наслаждается жизнью, транжирит денежки, одевается у знаменитых портных и разглагольствует об эмансипации, ожидая, когда муж скончается и вернет ей свободу; впрочем, нет, с испугом вспомнил Борн, — ведь она говорила, что ежедневно проводит девять-десять часов за шитьем и зарабатывает сто гульденов в месяц. Неподражаемое, божественное, небесное создание!

Пока потрясенный Борн строил всевозможные догадки, на железной винтовой лестнице, ведущей в полуподвальное помещение, раздались шаги. Это вернулся пан Стыбал — мастер на все руки; Борн тут же отскочил к дверям, открыл и с шумом захлопнул их, словно только что вошел сюда. Затем, желая разгадать тайну, неторопливым шагом рачительного коммерсанта подошел к беседующим девушкам.

— Так вот, барышня, винтик этот я все-таки отыскал! — торжествующе воскликнул пан Стыбал, и из-за поворота подвальной лестницы показалась его небольшая голова с растрепанными волосами и лицом, посеревшим от постоянного пребывания в помещении, куда не заглядывало солнце.

«Что это он болтает о барышне? Этого не может быть, она, разумеется, дама», — подумал Борн.

Еще не успев вылезти из подвала, пан Стыбал при виде хозяина замер на ступеньке лестницы, слегка согнулся и через проволочную решетку, отгораживающую лестничную клетку, похожий на мышь, попавшую в капкан, уныло, нараспев приветствовал Борна:

— Целую руку, ваша милость, пан принципал, ваш покорный слуга.

Борна покоробило это проявление ханжеского раболепия. «Еще покажется, что я требую такого подобострастия», — подумал он, бросив на седого мастера неприязненный взгляд. А пан Стыбал вдобавок поклонился еще двумя быстрыми поклонами.

Бетушу тоже не ободрило появление рачительного коммерсанта. Она поспешно отошла от машины, к доске которой прислонялась левым бедром, и покраснела, уподобившись румяному яблочку, огрызок которого держала в руке. «Что я, людоед или тиран?» — возмутился Борн и огорчился вдвойне, когда девушка произнесла нечто непростительное, неизвинительное:

— Разрешите… разрешите, пан шеф, представить вам мою сестру.

Почему это так огорчило Борна? Да потому, что, согласно правилам хорошего тона, мужчина должен быть представлен даме, а не наоборот.

Превосходная книга «Der gute Ton in alien Lebenslagen» [22] «Хороший тон на все случаи жизни» (нем.). , которую Борн во времена своей бедной, но честолюбивой молодости усердно и с большой для себя пользой изучал, а позднее, став самостоятельным, поручил перевести на чешский язык и сам издал, желая поднять уровень чешской светской жизни, — эта книга в обширной главе о правилах знакомства предусматривает лишь три строго установленных отступления от приведенного правила: молодую даму можно представить только лицам княжеского рода, высшему духовенству и заслуженным старцам; Борн не был ни князем, ни высшим духовным лицом, ни заслуженным старцем. Бетуше Ваховой, девушке из почтенной чиновничьей семьи, следовало бы это знать, и Борна огорчило ее невежество. Однако сестре ее («Как мне в голову не пришло, что она ее сестра?» — подумал Борн) это правило было, по-видимому, известно, так как она кинула на Бетушу быстрый укоризненный взгляд, не спеша протянула Борну руку, как будто формула Бетуши при представлении en regie [23] Соответствовала обычаям (франц.). и произнесла приветливо:

— Вахова. Рада с вами познакомиться, пан Борн.

При этом она спокойно и с интересом оглядела своими золотистыми глазами его элегантную фигуру с головы до носков блестящих лакированных туфель, чем вновь напомнила Борну пани Валентину. Он невольно выпятил грудь и втянул живот; самоуверенная красавица, видимо, заметила это, слегка усмехнулась, отчего ее лицо, не такое бледное, как показалось ему в зеркале, а с нежным румянцем, похорошело еще больше. «Неслыханно, невиданно! Назвалась Вахова, значит, она и правда не замужем», — думал Борн, пока Гана говорила о своем намерении купить швейную машину, о том, как пан Стыбал учит ее и что покупку такой дорогой вещи нужно как следует взвесить. «Почему она не вышла замуж? Возможно, она не так хороша, как кажется на первый взгляд, пока сидит. У нее, видно, есть какой-нибудь изъян, он обнаружится потом, может быть, она хромает или у нее протез, не исключено, что в детстве она неудачно упала, ее переехала телега, вывозившая мусор, — одним словом, она калека, и поэтому замуж ее никто не взял. А может, характер у нее плохой, скажем, истерична, сварлива, вспыльчива, глупа, невменяема? Но это не препятствовало бы замужеству, эти качества обычно проявляются после свадьбы. Значит, у нее явный физический изъян». Мысль о протезе была так навязчива, так запала в голову Борна, что ему пришлось собраться с силами и призвать на помощь всю свою галантность, чтобы продолжить разговор, когда красотка замолчала: