Михаил Ишков - Навуходоносор

— Они идут пешим шагом, у них нет скакунов… Мы настигнем их, отец!..

Наконец царь поднял голову, в упор взглянул на сына.

— Тебе лучше помалкивать, пока тебя не спросят, — он сделал паузу, затем нахмурившись добавил. — Ты молод и не по годам дерзок. Повторяю еще раз — прежде всего надо узнать волю богов. И дать возможность воинам переварить добычу. Тут мне донесли, что торги рабами в полном разгаре. Кроме того, если Ашшурубалит закрепится в Харране, это не так уж плохо, Нергал меня забодай.

— С какой стати? — удивился наследник.

— Скоро узнаешь, — хмыкнул Набополасар.

Он был великий хитрец и скрытник, его отец. Помнится, о заговоре маленький Кудурру узнал только в день переворота, проснувшись, когда теплые руки матери выхватили его из постели. «Веди себя достойно, — шепнула она первенцу, — теперь в Вавилоне правят наши люди». Свадьбу устроил, не удосужившись спросить мнения богов, даже гонца за предсказанием по звездам не послал в Вавилон, а теперь, когда вражье семя осыпается на удобренную почву, он вдруг начал очередной круг торговли с богами. Что он собирается выпрашивать у них? Право слово, иной раз отец напоминал сыну безродного попрошайку, который готов сколько угодно канючить у небожителей разрешение на то, чтобы поступить так, как ему вздумается.

Доложили о прибытии Киаксара и скифского царя.

— Пусть войдут, — распорядился Набополасар.

После коротких приветствий военачальники расположились вокруг походного стола, где еще стояла миска с недоеденной простоквашей. Набополасар предложил гостям отведать молочного, здорового помогающего просветлить душу после вчерашней попойки по случаю взятия Ниневии, хлебова. Киаксар решительно рубанул воздух ребром ладони.

— Наливай!

К нему присоединился и вождь скифов.

— А ты чего, зятек? — Киаксар похлопал царевича по плечу и добавил. На девку не обижайся. Амтиду еще принесет тебе во-от такого наследника. Он расставил руки во всю ширь, отчего будущий младенец должен быть родиться более, чем двухметрового роста.

Потом повелитель мидян обратился к царю Вавилона.

— Враг уходит, а с ним и часть нашей победы и добычи. Набополасар, ты — мудрый вождь, пора поднимать войско.

— Попробуй подними его, — усмехнулся вавилонянин. — Как мы сможем догнать Ашшурубалита с таким обозом?

Скиф подал голос. Был он светловолос, невысок, до сих пор пьян — ложку мимо рта проносил — глаза голубые, навыкате. От него жутко пахло пивом и мочой. «Северный варвар», — с некоторой неприязнью отметил про себя Навуходоносор.

— Мои всадники могут догнать их на марше, — заявил скиф. — Они будут беспокоить их до тех пор, пока не прибудут твои отряды, царь.

— У них нет добычи, — откликнулся Набополасар. — Твоим всадникам там нечем поживиться. Вряд ли они пожелают испытывать судьбу в сражении с отчаявшимися. Тебе должно быть известно, что лучше не связываться с теми, кто защищает свои жизни. Тем более с воинами Ашшура.

Наступила тишина, во время которой скифский вождь, по-видимому, раздумывал — может, стоит обидеться на замечание халдейского царя. С другой стороны, ему в самом деле не очень-то хотелось сниматься с места и тащить своих всадников к предгорьям, где беглецы будут искать укрытия. Старик Набополасар прав — там ловить нечего. Кроме того, поднять войско, не переварившее добычу, захваченную в Ниневии, погнать в бой воинов, не распродавших доставшихся по жребию пленников, не отдохнувших после утомительной резни, дело не простое. Если бы не настойчивость Киаксара, он бы и не подумал выходить из своей палатки. Сориться с мидийцем, доказавшим, что он в состоянии сокрушить любую твердыню, не хотелось. Что же касается нынешнего союзника Набополасара, то если ассирийцы в какой-то мере сохранят свои силы, выгоднее столкнуть их лоб в лоб с Вавилоном. Тем более, что бежавшие идут налегке и даром свои жизни не отдадут.

— Где они смогут найти убежище? — спросил Киаксар.

— В Харране, где же еще, — отозвался Набополасар.

— Поэтому ты и не желаешь преследовать воинов Ашшура? — Киаксар изломил бровь. — Харран принадлежит мне, ты предоставляешь моим воинам взять эту крепость штурмом?

— Нет, Киаксар. Я беру обязательство в союзе с тобой добить ассирийскую гадину в любом месте, куда она заползет зализывать раны, но прежде я хотел бы узнать волю богов.

— Так зачем же позволять ей заползать за неприступные стены, когда мы можем раздавить ее в чистом поле! — воскликнул Навуходоносор.

Это был первый раз, когда он, не получив разрешения отца, посмел подать голос на совете вождей. Даже ответа Киаксара не дождался!

— Набополасар, твой наследник прав, — откликнулся повелитель мидян, словно не заметив промашки молодого халдея. — Наша конница сможет настигнуть их и задержать до подхода главных сил.

— Мы можем посадить на колесницы пеших воинов и доставить их к переправам, — сказал ободренный Навуходоносор.

Наступила тишина.

— Я не вправе приказывать тебе, Киаксар, но этого юнца я должен поставить на место, — наконец ответил долго молчавший Набополасар. — Я тебя предупреждал, что ты должен помалкивать, пока тебя не спросят? — обратился он к сыну.

— Да, повелитель.

— Тогда покинь совет!..

Навуходоносор скорым шагом вышел из большого шатра, добрался до коновязи, вскочил на коня и промчался до своей палатки. Здесь было пусто Амтиду не смогла сопровождать его во время похода на Ниневию, она была оставлена в Вавилоне отдыхать после родов. Жены отчаянно не хватало, не с кем посоветоваться, не с кем унять гнев! Может вызвать Шару, пусть пришлет девку? Поможет ли?

Кудурру присел на походную кровать, задумался. Отец прав — поднять армию и без промедления двинуться в погоню, когда воины обременены добычей и обозы растянутся на несколько беру, задача трудная, но и идти на поводу у солдат нельзя. Или может, разгадка в другом? В мидянах и поведении Киаксара, теперь напрочь освободившегося от страха перед Ашшуром, чьи воины двести лет топтали его землю? Согласно раздела, проведенного между тестем и царем Вавилона, Харран и земли к северу от среднего течения Тигра и Евфрата отходили к мидянам. Договор был скреплен братством по оружию. Братство братством, но очевидно, что отец не желает рисковать и ждет не дождется, когда мидяне вернутся в родные горы. Нет, что-то в этих рассуждениях не то… Была бы рядом Амтиду, ее возмутило бы подобное недоверие к союзнику. Так, пройдемся еще раз. Пустить волка в овчарню легко, это несомненно, трудно выгнать его. Армия халдеев во время похода к Ниневии и так оторвалась от своих баз, а преследование Ашшурубалита, удиравшего вверх по Евфрату вконец измотает халдейское войско. Как в таких условиях поведет себя Киаксар? Хорошо, если союзники добьются победы, а если их постигнет неудача. На ком они выместят горечь печени? Опять нескладуха, не в мидянах дело. В чем же, Нергал меня обними?