Робин Янг - Тайное братство

Уилл удивился, увидев на покрасневших глазах капеллана слезы.

— Жаль, что я не могу отправиться с вами, — проговорил Эврар, поглядывая на рыцарей, прикрепляющих к поясам бурдюки с водой, приспосабливающих шлемы и мечи. В Кесарию отправлялись пять гвардейцев Эдуарда, шесть тамплиеров, четыре госпитальера и три тевтонца, чтобы продемонстрировать силу и единство христианского мира, от имени которого заключается этот договор.

— Эврар, не тревожьтесь, — твердо произнес Уилл. — Мы благополучно туда прибудем. Обещаю.

Лицо капеллана сморщилось в улыбке.

— Я на это надеюсь, Уильям.

Уилл вскочил в седло и пустил коня к Роберу де Пари и остальным тамплиерам. Там же стоял и Саймон.

Он улыбнулся Уиллу и протянул бурдюк с водой.

— Это тебе.

— У меня уже есть один, — сказал Уилл, поглаживая бурдюк, привязанный к сумке на седле.

— Правильно, — согласился Саймон, — а теперь будет два.

— Ну что ж, давай. — Уилл протянул руку.

— Ну, счастливо.

— А чего ты такой грустный, Саймон? И вообще, все ведут себя так, как будто мы назад не вернемся. — Уилл посмотрел на Робера. — Не очень ободряет, правда?

— Я вовсе ничего такого и не думал, — запротестовал Саймон.

Уилл улыбнулся:

— Ладно, до встречи.

Кесария

22 мая 1272 года

На месте города Кесария была пустыня. Разваленные дома, вздымающиеся в небо арки соборов без крыш. Повсюду пепелища, засыпанные серым песком улицы.

Бейбарс на холме задумчиво смотрел на город, разоренный мамлюками, ощущая внутри неприятную пустоту. Он повернулся к Калавуну, гарцевавшему рядом на коне:

— Лагерь разобьем в городе. Пошли людей убедиться, что мы первые прибыли, затем поставь у входов стражу. Надо быть готовыми к их появлению.

— Да, мой повелитель.

Бейбарс некоторое время разглядывал Кесарию, потом снова обратился к Калавуну:

— Когда они прибудут, встреть их. Приведи ко мне одного, главного. Остальных пусть стерегут воины полка Бари. — Он помолчал. — Нужна осторожность, Калавун. С франками на этих землях почти покончено. Еще один толчок, и они уйдут навсегда. Но загнанный в угол зверь опасен. Они могут использовать любую возможность. — Стоило султану вспомнить о покушении ассасинов, как его взгляд отвердел. — Постарайся, чтобы ничего не случилось.

— Конечно, мой повелитель.

Уилл и рыцари приблизились к разоренному городу, когда вечер только начинался. Провалившиеся крыши домов и полуразрушенные арки поблескивали на янтарном закатном солнце. В берег с порывистыми вздохами ударял прибой. Морские птицы кружили, вспугнутые проезжающими рыцарями. Кавалькада в молчании въехала в разрушенные городские ворота. Подковы гулко стучали в зловещей тишине. Уиллу казалось, как будто они вошли в гробницу или церковь.

— Неужели мы здесь будем подписывать мирный договор? — пробормотал Робер.

Уилл не ответил. Для него Кесария казалась самым для этого лучшим местом. «Вот к чему приводит война!» — вопило все вокруг. А свиток в его сумке на седле давал надежду на будущее.

— Смотрите, тут кто-то есть, — тихо проговорил один из гвардейцев Эдуарда.

В засыпанном песком переулке блеснул золоченый доспех. Уилл пригляделся. В проеме между разрушенными домами верхом на боевом коне восседал воин-мамлюк, в плаще полка Бари, отборных воинов Бейбарса, бесстрастно взирал на рыцарей. Через пару секунд Уилл оглянулся и увидел еще одного, а когда за поворотом возникли сразу четыре всадника, ему стало не по себе.

— А вон там, — пробормотал Робер, кивая на крышу дома впереди.

На крыше стоял еще один мамлюк, изготовив для стрельбы лук. Он двигался, следя за рыцарями. Рядом застучали копыта, и из переулка выдвинулись два всадника.

— Чего это они? — проворчал один из госпитальеров, держа руку на рукояти меча.

— Стерегут нас, — пробормотал тамплиер, увидев впереди четырех мамлюков, загородивших путь.

Рыцари сдвинулись плотнее, почти все выхватили мечи, но те четверо просто молча наблюдали за их приближением.

— Я думаю, они хотят, чтобы мы ехали сюда, — сказал Уилл, когда группа оказалась на перекрестке. Слева широкая, заваленная булыжниками улица вела к собору, от которого остался один остов. Там внутри, видимо, мамлюки разбили лагерь. Уилл смог разглядеть лошадей, крытые повозки и множество людей, может, сотня или больше. Ярко горели факелы. — Сворачиваем, — тихо сказал он и направил коня по пустой улице к собору. Мамлюки последовали за ними.

В Акре перед отъездом Уилл сильно волновался, но когда они поскакали по землям, занятым врагом, волнение странным образом ушло, он успокоился. Хорошо было ощущать себя при важном деле, предвкушать судьбоносное событие, где ты станешь одним из главных участников. В пути нашлось время отвлечься, подумать об Элвин, но теперь, в этом мертвом городе, в этой гнетущей тишине, его вновь охватила тревога.

Уилл вспомнил, что от рук этих людей пал его отец, об опасениях Эврара. Как самоуверенно он отмахнулся от них. Молодой рыцарь начал думать об Элвин, и ее образ вселил в него уверенность. Что бы сегодня ни случилось, нужно выжить.

Когда рыцари приблизились к собору, навстречу им выехала группа из семи всадников. Во главе — рослый статный мамлюк в одежде и доспехах, указывающих на высокий ранг. Всадники остановились неподалеку, старший спешился и направился к рыцарям.

— Мы в ловушке! — воскликнул кто-то из тамплиеров, оглядываясь. Их со всех сторон окружали мамлюки.

— Ассалам алейкум! — крикнул Уилл, поворачиваясь к старшему из мамлюков в надежде, что за годы, проведенные за переводами с арабского, все же чему-то научился. — Мое имя Уильям Кемпбелл, я прибыл встретиться с султаном Бейбарсом по поручению английского принца Эдуарда и правителей Акры.

Высокий мамлюк улыбнулся — видимо, необычному произношению Уилла. Но эта улыбка казалась скорее доброжелательной, чем насмешливой.

— Ва-алейкум ассалам, Уильям Кемпбелл, — ответил он, медленно выговаривая слова, чтобы Уилл мог усвоить сказанное. — Я эмир Калавун. У тебя есть договор?

— Есть, — ответил Уилл, внимательно его рассматривая.

— Идем со мной. Твои люди подождут здесь.

— Что он сказал? — спросил один из гвардейцев Эдуарда.

Уилл перевел.

— Нет, — возмутился Робер, — мы должны пойти с тобой. Скажи ему.

Уилл не сводил глаз с Калавуна. Крепко сложенный спокойный эмир мамлюков с карими глазами, светившимися незаурядным умом. Мудрец и воин, интересное сочетание, подумал Уилл.

Он повернулся к Роберу:

— Ничего. Я пойду один. Думаю, у нас нет выбора.

Когда Уилл приблизился, Калавун вскинул руку:

— Свой меч оставь здесь.

Уилл без колебаний отстегнул фальчион и положил на пыльную землю.