Абиш Кекилбаев - Плеяды – созвездие надежды

У Батыра сыскалось вдруг множество друзей и советчиков. Они как могли туманили Батыру голову похвалами и лестью. Но в то же время держали его за полы, призывали к спокойствию, не давали шага сделать самостоятельно.

Как гром среди ясного неба было для Батыра известие о том, что русское подданство принял даже такой могущественный султан, как Самеке. Батыр был в отчаянии. Однако румянец вскоре опять заиграл на его побледневших щеках. К нему прискакал гонец от Самеке и передал слова султана: «Я сделал это для отвода глаз, чтобы не вызывать понапрасну гнев русской царицы. Надежды наши не потеряны, будем и дальше действовать вместе, дружно. Нам теперь ни в коем случае нельзя отпускать посла живым! За любую опасность, нависшую над его головой, за любую беду, с ним случившуюся, отныне в ответе будет Абулхаир. А мы теперь вне подозрений. Мы будем чисты перед царицей, что бы ни случилось с ее послом!»

В самом деле, вздохнул с облегчением Батыр, присяга с его подписью и подписью Самеке отправлена почтой в Россию, а следовательно, руки у них развязаны. Остается лишь умело натравливать отчаянный люд на ставки посла и хана. Надо сделать так, чтобы посол убедился: единственная возможность остаться в живых — отречься от Абулхаира, искать защиты и покровительства у потомков Жадика! Вот тогда-то Абулхаир и останется в дураках. Народ отвернется от него как от мошенника, возомнившего о себе бог знает что!

Батыр был почти уверен: если события пойдут так, как его сторонники задумали, — трон достанется ему. Золотой трон главного хана! То, о чем еще недавно он не посмел бы даже мечтать, казалось, приобретало теперь близкую реальность.

Однажды у коновязи Батыра остановилось несколько всадников. Усы их заледенели, лица были красные, обветренные. Это были калмыки с берега Эмбы, и послал их к султану тайши Лобжи, известный в степи своей строптивостью и задиристостью. Он вел непрерывную, изнурительную борьбу с кланом Аюке и считал Батыра своим союзником. Лобжи прислал весть о том, что из Астрахани выступил русский караван и держит тот караван путь на Бухару и Хиву. Возглавляет караван военный вельможа. Не исключено, сообщил тайши, что едет он с целью склонить Бухару и Хиву к тому, чтобы принять русское подданство. Караван должен завернуть к Абулхаиру и забрать с собой господина Тевкелева. Может быть, до царицы дошли слухи о тяжелом положении ее посла в казахской степи?

Если это и в самом деле так, все его мечты превратятся в прах. Нельзя допустить сюда караван! Но как? Дойди они до цели, глядишь, в Бухаре или Хиве отыщется какой-нибудь свой Абулхаир. Это — во-первых, а во-вторых, если Тевкелев доберется до России целым и невредимым, уж он там, в Петербурге, порасскажет о своем пребывании в казахской степи, уж он там распишет, каков есть султан Батыр, сын Кайыпа... Нужно, чтобы караван этот постигла участь неудачливых караванов — мало ли их время от времени бесследно исчезает в степи.

Известие о караване и свои мысли и намерения относительно него Батыр держал от всех в строжайшей тайне.

Он рассчитал так: встретив русский караван, войско не упустит его, польстится на богатую добычу и разграбит. А уж замарав руки, пойдет с ним на любое дело... Так Батыр оказался в своем странном, удивившем многих зимнем походе.

Однако туркмены ничего не слышали о караване. Потеряв надежду на склонах Каратау, впавший в отчаяние и тоску, султан Батыр направился к Эмбе...

Как-то Батыр заметил движущиеся вдалеке черные точки: словно коршуны взлетали и махали крыльями. Сердце его ёкнуло. Значит, там стоят на карауле люди, увидели их и теперь машут шапками, дают знак опасности своим людям...

Когда войско Батыра обогнуло гору Айракты, перед ним оказался большой аул.

Жители аула ко всему привыкли, к любым напастям и набегам притерпелись, однако теперь были в растерянности: никогда прежде враги не наведывались к ним зимой, как тут было не растеряться?

Женщины и дети попрятались, забились в юрты, старики вышли навстречу всадникам. Они дрожали от страха и холода, но старались держаться с достоинством. Согбенные, жилистые, но еще крепкие, как карагачи, старики собрались первыми принять на себя все удары и беды.

— Господи, да никак это Менлибай-бек? — раздался вдруг из окружения Батыра недоумевающий голос Таниберды.

Таниберды и Менлибай бросились друг к другу, обнялись. Казахи тотчас же опустили копья. Из юрт высыпали люди.

— Эй, объясните, в чем дело! — повелительно прикрикнул на стариков султан Батыр.

— Это же бек туркменского рода бозаши! Я встретился с ним давным-давно, в Хорезме в годы великого бедствия. Менлибай подал мне в трудную минуту руку помощи. Стал моим тамыром по трапезе... Один из десяти сыновей бека, Хаким, находится, оказывается, сейчас на территории, подвластной Хиве! — захлебываясь от радости, сообщил всем Таниберды.

— Ну что ж, хорошо! Спроси у своего тамыра, не проходил ли здесь русский караван на Хиву?

Менлибай знал о караване, который искал Батыр! И не просто знал! Церен Дондук просил именно его повести этот караван в Хиву и Бухару, да вот скрутил старика ревматизм и он отправил вместо себя сына Кыдыра. Ничего не подозревая, бек назвал маршрут, по которому должен был двигаться караван.

У Батыра засияли глаза: наконец-то долгожданная удача! Наконец-то!

Он обнаружил караван среди огромных барханов. И среди русских — Бактыбая с его отрядом!

— Как дела? С добычей возвращаетесь? — осведомился с ехидцей Бактыбай.

— А ты сам? — ответили ему сразу несколько нетерпеливых голосов.

— Вы что, ослепли? — широко, торжествующе заулыбался Бактыбай.

В караване оказалось пятьсот верблюдов, до отказа нагруженных разным добром, сотня длинноногих аргамаков.

Воины Бактыбая рассказали, что они обнаружили караван по следам на песке. Им пришлось связать туркмен, потому что они никак не хотели отдавать на разграбление караван, порученный им беком, отдавать в плен русских. Туркмены готовы были драться, да русский вельможа не велел. «Не будем зря проливать кровь! — сказал он. — В крайнем случае откупимся!» Бактыбай решил не трогать русских и туркмен до тех пор, пока не появится Батыр, — он был уверен, что рано или поздно султан появится здесь. Пусть тогда и приказывает, что делать с добром и с людьми.

Воины Батыра завидев упавшую с неба добычу, не верили своим глазам. Джигиты щупали руками вьюки, мешки и возбужденно, жадно спрашивали друг у друга:

— Что бы там могло быть такого?

— А сколько всего! Повезло так повезло!

Они поплевывали на ладони в предвкушении даровых рабов и добра.

Батыр увидел среди казаков в лохматых шапках и белых тулупах рослого человека с острым, пронзительным взглядом. «Это, наверное, и есть тот самый вельможа, —подумал Батыр. — Казаков много, схватись они с Бактыбаем, он бы их не одолел. Значит, калмыки сказали правду! Кто станет слушать тех, кто пролил кровь на пути своем! Не будут внимать их словам Хива и Бухара, если они разгромят казахов. Однако и мне лучше с этими русскими не знакомиться. Зачем мне представать в их глазах разбойником, встретившимся им в степи в недобрый час? Пусть лучше Таниберды сам ведет все переговоры и с караваном и с Бактыбаем. Ясное дело, разумнее всего было бы поступить так: оставить каравану половину верблюдов с грузами, а самих отпустить восвояси. Куда они поедут наполовину пустыми? В Хиву и Бухару не поедут, а в казахские улусы их не пустят...