Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

И когда победоносная армия триумфально въезжала в массивные врата под восторженные вопли толп, вытянувшихся вдоль главной улицы Каира, во главе процессии ехал новый султан Египта – Рукн ад-Дин Бейбарс.

ороль Манфред, напрочь отвергший все притязания Папы на Сицилию и Неаполитанское королевство, достойно поддержал традиции Гогенштауфенов, отобрав у церкви доходы и привилегии. Папа же Урбан IV надумал действовать, исходя из убеждения, что короля Манфреда, да и весь род Гогенштауфенов, надлежит гнать и с Сицилии, и из Италии.

И к кому же мог обратиться французский Папа за помощью в восстановлении папского престола, как не к французской королевской фамилии, – разумеется, в обмен на солидное вознаграждение? Папа предложил Людовику IX Французскому увенчать короной Сицилии младшего брата короля – Карла, графа Анжу и Прованса. Подобный шаг несомненно привел бы к войне с королем Манфредом, но в этой войне Франция получала всяческую духовную и денежную поддержку церкви, на какую только она была способна.

Восхищенный подобной перспективой, Карл д'Анжу, человек весьма амбициозный и жестокосердный, согласился не раздумывая. Не довольствуясь жалкой ролью младшего брата короля, он сам жаждал взойти на трон. Будучи опытным военачальником, он не страдал отсутствием воли и напора, потребных для достижения сей высокой цели. У жены его было три сестры, все три стали королевами, она же – всего-навсего графиней. Супруга с восторгом поддержала предложенный план, суливший поставить ее на одну доску с заносчивыми сестрицами. Людовик же не только одобрил панские виды на его брата, но и ввел во Франции специальный налог, дабы помочь Карлу наполнить военную казну, необходимую для создания и снабжения армии. Началась вербовка наемников, коим предстояло составить большую часть войска Карла. Все эти события в Европе пока никак не сказались на Святой Земле, но в конечном итоге нанесли ей такой удар, от какого Заморью уже не суждено было оправиться.

Пока же Иерусалимскому королевству ничего не угрожало, поскольку внутренние неурядицы столкнули мусульман лбами. Когда Бейбарс объявил себя султаном Египта, сирийская знать ринулась провозглашать собственную независимость, полагая воспользоваться моментом, пока в каирском дворе будут царить сумятица и неразбериха. Им было невдомек, что как раз Бейбарса сбить с толку нелегко. Когда мамелюкский эмир захватил Дамаск, а князь династии Саладина завладел Кераком и Иорданом, Бейбарс не мешкал с ответом, придя с войском в Дамаск и изгнав политических недругов. Еще легче далась ему вторая победа: внушив князю Керакскому, будто готов признать его суверенитет, Бейбарс залучил оного на пир, якобы намереваясь во всеуслышание объявить о решении на пиру. Однако, для утратившего бдительность князя пир обернулся тризной.

Но Бейбарс – неистовый рубака с пылающим взором – был далеко не так прост, как казалось; он мог бы претендовать и на роль лучшего дипломата своего времени. Так, он отправил послов к императору Михаилу в Константинополь, с распростертыми объятьями встречавшему всякого врага католиков, заодно создав благоприятную атмосферу позволением отстроить поруганную крестоносцами древнюю мечеть в Константинополе.

Послал султан эмиссаров с богатыми дарами и к хану в Золотую Орду, рассчитывая на благосклонный отклик. Хан Батый скончался за несколько лет до того, а нынешний владыка монголов хан Берке решил принять ислам. Главным соперником Берке был престарелый Хулагу, удостоенный Хубилай-ханом титула ильхана Персии, и все еще проявлявший благосклонность к христианам. Бейбарс не только добился союза с ханом Берке, но и скрепил его женитьбой на дочери хана. Берке чрезвычайно польстило, что Бейбарс повелел поминать имя хана в молитвах по пятницам, возглашаемых во всякой мечети Египетской империи.

Не забыл Бейбарс и о том, что христиане Армении и Антиохии охотно пособничали монгольскому нашествию в Сирию и регулярно совершал набеги из своей ставки в Халебе на территории обеих держав, а однажды зашел настолько далеко, что разграбил антиохийский город-порт Сен-Симеон. Католики же Святой Земли доселе не опасались египтян, памятуя о содействии султану Кутузу во время его экспедиции в Айн-Джелуд, но теперь забеспокоились и они.

В 1263 году граф Иоанн Яффский отправился ко двору Бейбарса для переговоров о мире, увенчавшихся соглашением о полном обмене христианскими и мусульманскими пленными, но военные ордена свели этот успех на нет. Тамплиеры отказались меняться пленными, полагая свои основания вполне вескими.

За годы тамплиеры выработали в отношении пленных мусульман особый подход: прежде чем убить их или продать работорговцам, у невольников вызнавали род их занятий и всех ремесленников отделяли от прочих, дабы сделать их пожизненными рабами ордена. Для поддержания фортификаций храмовникам постоянно требовались плотники и каменщики, а для удовлетворения неизменной нужды в боеприпасах, оружии и снаряжении – кузнецы и скорняки. Везти же все это из Европы было попросту неразумно. В распоряжении каждого тамплиера имелись мастерские, выпускавшие седла, уздечки, кольчуги и оружие. А нужно было еще сооружать повозки, кроить и шить шатры, печь хлеб – поэтому без мусульманских ремесленников военная машина тамплиеров попросту застопорилась бы, и они вовсе не желали лишаться всех этих благ из-за какого-то договора, заключенного без их одобрения. Так что они свято блюли решение Великого Магистра не выпускать никого из пленных мусульман.

Нарушение едва заключенного соглашения повергло Бейбарса в ярость. В отместку он отправил войско в Назарет, где христиан вырезали, город разграбили, а главный храм Богородицы разрушили. Потом настала очередь Акры; не пытаясь преодолеть высокие стены, султан попросту разграбил и сжег дотла окрестные деревни и пригороды.

Теперь во всем Иерусалимском королевстве было не сыскать спокойного пристанища. Тевтонцы и госпитальеры, вполне разделявшие точку зрения храмовников на обмен пленными, наконец-то решили действовать заодно, чтобы попытаться сдержать войско мамелюков. В начале 1264 года они выступили на юг, чтобы взять небольшую мусульманскую крепость, выстроенную на месте древнего города Меггидо, каковой многие полагали библейским Армагеддоном. Потом устроили стремительный набег в пригороды Аскалона, расположенного близ египетской границы.

В том же году Папа Урбан IV скончался. Пока христиане Святой Земли воевали с мусульманами, новый французский Папа Климент IV продолжал всячески помогать Карлу д'Анжу, менее чем через год выступившему с войском в Италию. Встретившись с сицилийской армией у Беневенто к востоку от Неаполя, он разгромил ее, а короля Манфреда нашли среди павших на поле боя. Сию грандиозную победу Папа увенчал тем, что лично возложил корону Сицилии и Неаполя на чело Карла дАнжу. На отрока же Конрадина, свергнутого собственным дядей Манфредом, никто не обращал ни малейшего внимания. Может, он и звался королем Иерусалимским, но фактически сей юноша остался совсем не у дел.