Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Приняв присягу крестоносца в марте 1188 года, Фридрих I вызвался собрать самую большую христианскую рать изо всех ходивших в Святую Землю, но столь грандиозное предприятие требовало времени, а вот времени-то, как опасались жители осажденных городов Тир, Триполи и Антиохия, как раз и не было. Саладин сдержал свое обещание возобновить войну против христиан. Пока коленопреклоненный Фридрих I приносил священный обет крестоносца, Саладин снова выступил на завоевание Святой Земли. Он двинулся было к мощнейшему из замков госпитальеров Крак де-Шевалье, но затем решил обойти его стороной. Такое же решение он принял и после безуспешного штурма сильнейшего замка тамплиеров в Тортозе, предпочитая сперва разобраться с менее упорными мишенями, взяв прибрежные города Джабалу и Латтакию, расположенные между Тиром и Антиохией.

В июле, уступая просьбе королевы Сивиллы, султан надумал освободить короля Ги – вероятно, по политическим соображениям. При Конраде в Тире христиане сплотились, а теперь Саладин уже знал наверняка, что своей победой при Рогах Хаттин в немалой степени обязан расколу среди христианских предводителей, посеянному Ги де Лузиньяном и Великим Магистром де Ридфором. А возвращение христианского государя может снова расколоть христиан. Король Ги охотно поклялся больше никогда не подымать оружия против мусульман и отплыть за море, прочь от Святой Земли. Саладин согласился освободить заодно с ним еще десять дворян, в том числе и Амальрика, брата Ги и коннетабля королевства. Получив свободу, они поспешили в Триполи, где нашла убежище королева Сивилла вместе с юным графом Боэмундом, унаследовавшим титул после недавней смерти старого врага Ги – графа Раймунда Триполийского. Поприветствовать короля Ги из Тира прибыл Великий Магистр де Ридфор, надумав оттуда двинуться еще дальше на север, чтобы проинспектировать замки тамплиеров в Тортозе и на небольшом островке Руад. Король Ги отправился с ним – наверное, чтобы занять себя хоть чем-нибудь. В пути у них была масса времени для обсуждения планов, как восстановить Ги в нравах владыки королевства и прижать к ногтю надменного Конрада из Тира, побуждаемого последователями держаться, будто владыка суверенного государства.

Однако оба не могли толком измыслить, как остановить Саладина, понемногу подгребавшего под себя потрепанные остатки христианского королевства. Во всех замках военных орденов сказывалась серьезная нехватка людей, поэтому теперь эти крепости стали главным объектом для нападений. Саладин взял замок госпитальеров Сахьюн, затем двинулся далеко на север, чтобы захватить замки тамплиеров Баграс и Дарбезак, охранявшие перевал через Ермонские горы между Арменией и Антиохией. Свернув на юг, он покорил замок Сафед, хотя тамплиеры считали его неприступным.

Не забыл Саладин и о цели, игравшей для него почти такую же эмоциональную роль, как и сам Иерусалим – замке Керак ненавистного Рейнольда Шатильонского по ту сторону Иордана. Тамошние рыцари и ратники помогали Рейнольду во всех его беззаконных набегах на мусульман, и именно в Керак приводил Рейнольд пленных мусульман, чтобы продавать их работорговцам. Решив, что Керак надо подмять хотя бы ради собственного успокоения, Саладин отправил брата аль-Адила с войском обложить осадой могучий замок, возведенный на уступе высокой горы.

Катапульты против Керака были бесполезны, поэтому взять крепость можно было только измором. На это ушел месяц, но план удался. Как только у христиан закончилось пропитание, они съели всех своих лошадей, а там и всех птиц, собак и кошек в городе. Некоторые даже выталкивали за ворота своих женщин и детей, чтобы не кормить их, нимало не тревожась, что в горах арабы, схватив их, продадут в рабство. Некоторые пленницы повествовали о случаях людоедства в замке. Когда же христиане все-таки сдались в конце 1188 года, завоеватели не смогли отыскать во всей обширной крепости ни единой крохи съестного. А после падения соседнего замка Монреаль еще через пару недель все земли по обоим берегам Иордана стали владениями Саладина.

Тем временем в Триполи политические махинации Саладина начали приносить плоды. Партия де Лузиньяна возрождалась. Жослен де Куртенэ решился покинуть Тир, чтобы присоединиться к королю Ги, а с ним и его сторонники. Да и другие местные рыцари, оскорбленные все возрастающим высокомерием Конрада де Монферра, решили перейти на сторону короля. Юный граф Триполийский принимал этих опытных воинов с распростертыми объятьями. Великий Магистр де Ридфор заверил короля, что когда придет час перейти к действиям, тамплиеры окажут ему полнейшую поддержку. Час этот был уже недалек, но сперва королю Ги требовалось официально освободиться от клятвы. Найти священника, признавшего недействительной клятву, принесенную неверному, да еще под давлением, труда не составило.

Ги также добавил, – наверное, с усмешкой, – что исполнил клятву, уплыв «за море» с Великим Магистром де Ридфором в замок тамплиеров на острове Руад в четырех с половиной километрах от берега.

Собрав свой разросшийся отряд рыцарей и оруженосцев, Ги повел его в Тир, но Конрад их в город не впустил, уведомив Ги, что негоже ему мнить себя королем Иерусалимским. Государя Святой Земли надлежит выбрать по воле покойного Балдуина IV, четко оговорившего в завещании, что короля должен выбрать Папа совместно с государями Англии, Франции и Германии. Крыть было нечем, и Ги повел своих огорченных друзей обратно в Триполи.

Получив в Триполи в марте 1189 года известие, что Саладин отправился обратно в свою новую столицу Дамаск, Ги решил предпринять очередную попытку утвердить свои позиции и повел уже более крупный отряд приспешников во второй поход на Тир. Пока они шагали по дороге, в Тир прибыл флот из пятидесяти двух кораблей пизанцев, откликнувшихся на призыв Папы к крестовому походу. Предводитель пизанцев архиепископ Убальдо, отправившись в Тир навестить Конрада, оскорбился надменным приемом человека, требовавшего послушания, будто он и есть правитель Святой Земли. Пока пизанцы рассуждали, как поступить, решение явилось само собой в облике короля Ги, пришедшего в Тир. Куда более по душе пришелся архиепископу почтительный прием короля Ги, ни за что ни про что вдруг получившего солидный флот, готовый поддержать его планы – хотя как раз планов-то никаких пока и не было. Прибыли корабли и воины, посланные королем Вильгельмом II Сицилийским, посчитавшие уместным доложиться королю. Теперь Ги обзавелся и войском, и сильным флотом. Могущество его росло, но начинать осаду христианского города Тир ему не хотелось.