Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Поначалу Папа растерялся, но в конечном итоге решил, что цель оправдывает средства, – уж больно велико было искушение возобладать над православной церковью Византийской империи.

Весть о грядущем Великом Крестовом походе взбудоражила баронов и военные ордена Святой Земли, приготовившихся к его приходу. Жильбер Эраль, Великий Магистр ордена тамплиеров, скончался в 1201 году, и тринадцатым Великим Магистром был избран бывалый тамплиер Филипп де Плесье. Впрочем, после ряда сильных землетрясений, поразивших Сирию и Святую Землю, его приоритеты быстро переменились. Теперь людей и средства, собранные тамплиерами для надвигающейся войны в Египте, надлежало бросить на восстановление рухнувших зданий и развалившихся стен и башен. К счастью, мусульмане страдали от той же напасти, так что восстановительные работы привели к негласному перемирию.

Малолетний Алексей прибыл в Зару в конце апреля 1203 года, и флот крестоносцев тотчас же отплыл в Константинополь. Поскольку по пути приходилось останавливаться для пополнения припасов, флот прибыл к византийской столице лишь два месяца спустя. Царственные стены и башни величайшего из виденных крестоносцами городов повергли их в благоговейный трепет. Сей град еще ни разу не склонял головы перед врагом, но крестоносное воинство подгадало момент чрезвычайно удачно. Алексея III так занимали хитросплетения собственного дворцового переворота, что он напрочь забросил оборону города. Почти все солдаты в нем были наемниками, сражавшимися за деньги, а не за родной кров.

После стычек в окрестных городишках венецианцы сумели порвать цепь, преграждавшую путь в гавань, и флот вошел в нее. Алексей III не знал, что будет дальше, да и не горел желанием выяснять. Собрав все имевшиеся под рукой драгоценные камни и золото, он поспешно бежал из города.

Придворные вывели незрячего Исаака Ангела из сырой темницы, омыли его, облачили в изукрашенные драгоценными каменьями императорские одежды и усадили на трон, после чего отправили крестоносцам весточку, что Исаак вновь воцарился на престоле, так что нужды воевать больше нет. Однако дело осложнялось тем, что крестоносцы заключили договор с юным принцем, а не с его отцом-императором, и предложили Исааку пойти на сделку с Алексеем, и, кроме того, чтобы последнего короновали как соправителя, восседающего на троне обок своего слепого отца. Предложение, надо сказать, из ряда вон выходящее, но вполне приемлемое, ведь таким образом можно было избежать всеохватной войны. Посему 1 августа Алексея IV помазали на царство Византийское в величественном соборе Святой Софии.

Настало время Алексею IV сдержать свои обещания, оказавшиеся, однако же, совершенно невыполнимыми. Ни православные патриархи, ни греческий народ ни за что не желали признать верховенство Папы, а насильственное обращение их в лоно католичества могло запросто окончиться гражданской войной. Политическая неразбериха до и после свержения Исаака Ангела привела к разграблению имперской сокровищницы, и теперь денег в ней для обещанных платежей явно недоставало. Никому из подданных не пришелся по душе изысканный Алексеем выход: обложив народ новыми податями, он разослал солдат изъять из церквей всю золотую и серебряную утварь. Беда заключалась в том, что сии предметы не только составляли богатства церкви, но и являли собой религиозные символы, необходимые для отправления обрядов.

До самого конца года Алексей IV неустанно изыскивал необходимые средства, а крестоносное воинство тем временем блуждало по городу, предаваясь пьянству и блуду и затевая потасовки. Шайка французских солдат подожгла мечеть местных мусульман, и распространившийся пожар спалил дотла целый район города.

В Византии заговоры против правителей были самым обычным делом, и самый мощный из них возглавил Алексей Мурзуфл, зять свергнутого Алексея III, поднявший мятеж против крестоносцев в январе 1204 года. А пару недель спустя толпа набросилась на посольство крестоносцев, когда то выходило из императорского дворца.

Толпа византийских граждан, стихийно собравшаяся в храме Святой Софии, провозгласила Алексея IV низверженным, а своим новым императором объявила греческого аристократа по имени Николай Канаб. Мурзуфл вовсе не собирался допустить, дабы плоды посеянного им мятежа пожал кто-либо иной, и, собрав банду вооруженных клевретов, ворвался в императорский дворец. Николая Канаба швырнули в каземат, равно как и юного Алексея IV, хотя последнему была уготована иная участь: к нему в темницу заслали палача, дабы тот удавил юного монарха тетивой. Его отца, слепого Исаака Ангела, после жестоких побоев швырнули в другую темницу, где он и скончался через пару дней. А городские ворота закрыли и заложили засовами.

Теперь крестоносцы, стоявшие лагерем под стенами Константинополя, поняли, что эти стены остается брать только приступом. А вместе с гневом росла и их уверенность в собственных силах, поэтому был созван совет, дабы избрать собственного католического императора, каковой воцарится, когда город падет. Венецианцы же выдвинули лишь одно условие: если уж императором станет франкский крестоносец, то патриархом римской церкви непременно должен быть венецианец. После сего перешли к делам серьезным – дележу предполагаемой добычи. Императорский дворец, разумеется, должен отойти к новому императору, каковой также получит четверть столицы и всей державы. Остальные три четверти империи собирались поровну поделить между крестоносцами и венецианцами. О крестовом же походе в Египет или Святую Землю никто и не поминал.

Штурм начался 6 апреля 1204 года и продолжался всего шесть дней. Окончательную победу принесли исключительная изобретательность венецианцев и пожар – по мнению многих историков, устроенный венецианскими шпионами, затаившимися в городе. Крестоносцы атаковали с суши, а венецианцы тем временем подвели свои корабли к тому месту, где городская стена подходила к самой воде, и при помощи рангоута перекинули на них узкие мостки, одним концом опиравшиеся на корабельные мачты, а второй конец, подняв, забрасывали на стену. Пешие рыцари карабкались на мачты по лестницам и перебирались по мосткам на стену под прикрытием арбалетчиков, осыпавших обороняющихся греков стрелами. Как только венецианцам удалось овладеть небольшим участком стены, им на подмогу по узким мосткам ринулись остальные, мало-помалу расширяя плацдарм на внешней стене. Защитники города отпрянули к внутренней стене, но кто-то позади них поджег окрестные здания. Греки, оказавшиеся меж двух огней – между венецианцами впереди и пожаром позади – разбежались, и вскоре ворота города распахнулись перед крестоносной армией. Город оказался в полной их власти. В тот вечер, когда венецианский дож и вожди крестоносцев встретились в императорском дворце, все выглядело чинно и благопристойно. И тут подобно грому среди ясного неба прозвучало заявление, что в награду за перенесенные тяготы и победу войско на три дня получает город в полное свое распоряжение и может вытворять что угодно. Солдатне же было угодно предаться пьянству, осквернению святынь, грабежам, распутству, насилию и убийствам.