Борис Солоневич - Заговор красного бонапарта

Тихие шаги старого доктора раздались сзади. Его большая рука мягко легла на опять в отчаянии упавшую на стол голову девушки.

— Ничего, ничего, дорогая Танюша. Это только теперь вам так больно… Но ведь наш маршал гордо погиб на посту, как солдат! Дай Бог всем солдатам такую красивую смерть. Он ведь не умер, он — убит. А это — совсем иное. В смерти в бою — смерти нет… И так уж устроено в Божьем мире, что человеческая кровь никогда даром не пропадает. Наш маршал, даже мертвым останется в памяти русских людей. Иногда мертвый лев сильнее живой собаки… Пусть гордость за вашего… за нашего, — поправился он, — маршала утишит вашу боль…

— «Гордо», «гордо»! — с отчаяньем воскликнула Таня. — Да ведь уже, вы понимаете, УЖЕ на его имя льют грязь. Посмотрите!

Она показала старику вечернюю газету. Там был текст телеграммы:

«„Станция Северный полюс“. С глубоким негодованием узнали мы о величайшем предательстве в нашей доблестной Красной армии, раскрытом героическими органами наркомвнудела. Всем сердцем приветствуем суровый приговор предателям, изменникам и шпионам нашей великой Родины. С самого северного пункта земли шлем, вместе со всем советским народом, проклятия презренным мерзавцам и подлым фашистским наемникам. Да здравствует гениальный вождь трудящихся всего мира товарищ Сталин.

Папанин, Кренкель, Ширшов, Федоров».

— Вот что ужасно! — опять воскликнула она. — До чего низость человеческая может дойти! А я… А все мы считали, что вот русские герои прорвались на Северный полюс… Невиданная победа русских богатырей… А они… эти русские богатыри… Вот они какие…

И опять упала русая головка на руки; опять рыдания зазвучали в комнате. Потом искаженное болью лицо поднялось и дрожащий голос произнес:

— Читайте вот:

«Свора бешеных собак, продавших себя немецким шпионам… Трижды презренные подонки общества… Фашистские людоеды… Кровавые изверги…»

Боже мой — убивай, но не бей по лицу… И даже могила его неизвестна, Миши моего. Русского маршала, русского героя…

Доктор давно знал, что убеждения и логика — не помощь в такую трудную минуту. Поэтому он только ласково гладил голову Тани, говорил ей какие-то простые утешительные слова и понемножку этот тихий голос, это мягкое участие начали пробиваться в ее онемевшее сознание. Но некоторые слова старика опять провели новую царапину по кровоточащему сердцу.

— «Все образуется»? — выпрямилась она вдруг со сверкающими слезами на широко открытых глазах. — «Все образуется», говорите вы? Да разве можно воскресить Мишу с его молодыми товарищами? Разве не зря пролилась их кровь? Да, что вы такое говорите? Ведь КАКАЯ кровь?..

И вдруг старый доктор тоже выпрямился. В его морщинистом, уже обрюзгшем лице вспыхнул какой-то молодой, горячий огонек.

— Я знаю, что говорю, — твердо сказал он удивленной переменой в нем Тане. — У вас на душе сейчас слишком тяжело, чтобы видеть дальше своего личного горя. А он, наш маршал, наш Миша, погиб не напрасно. Он погиб в борьбе за Россию, за Родину, а такая жертва никогда не остается напрасной!

Голос его звучал спокойно и торжественно. Девушка с еще большим удивлением смотрела на выпрямившегося старика, протянувшего руку на восток, туда, где лилась русская кровь.

— Пусть нет в живых нашего маршала. Найдутся другие, которые возьмутся продолжать его дело. Как было сказано:

«Из рук твоих упал могучий молот, Но грянем мы в сто тысяч молотков!..»

Кровавая буря не остановит рождения Новой России. Для нас с вами, Таня, несколько лет — долгий срок. Но для России, для истории — это секунды. Коммунизм пройдет, Россия останется жить вечно. В русском народе есть могучие силы и скоро они покажут себя. Но эти силы — РУССКИЕ, а не советские. Именно русские силы поднимут Россию скоро на высоту нового величия, славы и счастья. И тогда… Россия не забудет своих верных рыцарей, в борьбе за нее отдавших свои жизни… Кровь маршала Тухачевского и его молодых товарищей не пропадет. Помните, Таня, «Песню о Соколе»?

Старый военный врач, с седой щетиной на морщинистых щеках, опять по-молодому подтянулся и дрогнувшим голосом начал бессмертные слова поэмы:

Старик закончил вдохновенные слова и замолк в глубоком волнении. Несколько минут в маленькой комнате царило молчание. Таня чувствовала, что на душе у нее становится спокойнее и тише. Старый доктор опять мягко положил на ее голову свою руку.

— Вы молоды, вы сильны, Таня. Бог даст, у вас будет сын. Вы с ним вместе отомстите палачам России. Ведь не мстят только святые и слизняки… И вы построите новую Россию. Вам ЕСТЬ для чего жить и за что бороться!..

Девушка опустила голову на руки и опять заплакала. Но на этот раз слезы не давили ее гордости, не усиливали горечи, а облегчали боль и очищали душу.

Ей, как и всей молодой России — действительно, было для чего жить и за что бороться!..

П. А. Кропоткин — ИДЕАЛЫ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ.

Книга содержит 324 стр. большого формата и около 90 фотографий русских деятелей пера. Издана на хорошей бумаге. Цена 3.50 ам. дол. 1955 г.

Книга приурочена к 25-летию журнала «Сеятель» и 35-летию смерти П. А. Кропоткина (8 февраля 1921 г.). Читается с захватывающим интересом. Как известно, она составилась из лекций, прочитанных П. А. в Америке на английском языке.

В предисловии к первому изданию книги П. А. Кропоткин пишет:

«…в настоящей книге, я предпочел остановиться, главным образом, на современной литературе. Писателей разных периодов, до Пушкина и Гоголя, этих двух основателей современной русской литературы, я касаюсь только в кратком вступительном очерке. Затем я беру главных, наиболее выдающихся писателей в области поэзии, повести, драмы, политической литературы и литературной критики — и вокруг этих гигантов русской литературы я сгруппировал менее крупных писателей, упоминая о них очень кратко».

Книга написана чрезвычайно популярным языком и читается с захватывающим интересом.

К разбору и оценке русских писателей П. А. подходит с чисто русской теплотой, яркостью, живостью и общедоступностью.

В наш век радио, телевизоров, аэропланов, геликоптеров, атомных, водородных, ракетных и других смертельных бомб, век крушения коронованного абсолютизма, небывалого в истории дикого разгула государственного социализма, утонченного подхалимства, физического истребления инакомыслия, рождения и смерти фашизма, — читая книгу П. А. Кропоткина, на время мысленно уходишь в 19 век, век развития общественной мысли, борьбы с пошлостью, за лучший мир и свободную жизнь…