Радко Пытлик - Гашек

Издатель «Света звиржат» тоже был доволен новым редактором. Гашек вводит рубрику «Интересные подробности из мира животных», улучшает качество беллетристической части и создает «Веселый уголок», который ведется на относительно высоком уровне.

Привыкнув к крутому переменчивому нраву шефа, он приспосабливается к царящим здесь патриархальным правам (хотя в позднейших воспоминаниях называет виллу «сумасшедшим домом за железной решеткой»). Постепенно Гашек становится незаменимым и не только пишет статьи и редактирует журнал, но и приглядывает за псарней. Друзья, навещавшие его в Коширжах, нередко видели, как он успокаивал сварливых псов или играл со своей любимицей — дрессированной обезьяной Юльчей.

Гашек любил животных. Мог часами наблюдать за ними. Иногда брал какого-нибудь барбоса из псарни «Света звиржат» в Прагу, на «рекламную прогулку». Один из его друзей, в то время издательский редактор, рассказывает, что Гашек как-то навестил его с огромным пятнистым догом и настоятельно требовал задаток. Редактор не скрывает, что присутствие грозного животного значительно ускорило переговоры. Многие знания, приобретенные на службе в псарне близ Кламовки, писатель затем использует, вводя в свои юморески забавные детали.

Став редактором «Света звиржат», Гашек наконец-то, после четырехлетнего ожидания, добился согласия родителей Ярмилы. Пан Майер увидел, что он действительно хочет найти постоянную службу, и смирился с ним. Хуже обстояло дело с матерью Ярмилы. Та его не любила и ничего не прощала, даже если он умолял ее на коленях.

Чтобы задобрить родителей невесты, Гашек вновь вступил в лоно католической церкви, от которой прежде как анархист и вольнодумец отрекся. 15 мая 1910 года он вступает в законный брак с Ярмилой Майеровой в храме св. Людмилы на Виноградах. Тесть обещал снять и обставить для молодоженов квартиру в только что построенном доме на Пльзенской улице, неподалеку от виллы близ Кламовки. В солнечный, хотя и краткий, период совместной жизни молодые супруги совершили свадебное путешествие; судя по сохранившемуся билету — в Мотольскую долину.

Какова судьба Гашека после свадьбы?

Прежде всего представим себе сам диковинный журнал «Свет звиржат». Это было развлекательное и научно-популярное издание, адресованное всем, кто держит животных — собак, кроликов, домашнюю птицу. Одновременно оно служило прейскурантом для продажи тех экземпляров, которые содержались в этот момент на псарне. Наряду с практическими советами и рекомендациями печатались статьи и занимательные сообщения, большей частью переводы из иностранных, главным образом немецких журналов. Хотя к публикуемым в «Свете звиржат» материалам предъявлялись научные требования, писать нужно было популярно, доступно для читателей из крестьянской среды. Внешнее оформление журнала было консервативным, в стиле тогда уже отживавшего модерна.

Гаек, обладавший лирическим талантом весьма скромного масштаба, все же считал себя поэтом и пытался поднять литературный уровень журнала. Но все его потуги выглядели комично. Гашек замечает: «Нынешний редактор этого журнала Гаек, хотя и пописывает стишки, не поэт. Теперь он кропает вирши о косулях, голубях, охотничьих собачонках, и живости в них не больше, чем в его строках вроде: „Отец мой был каменотес, немало горя перенес“, впрочем, на самом деле его папаша был директором сберегательной кассы в Домажлицах» (глава «Свет звиржат» в «Истории партии умеренного прогресса»).

Дилетантские попытки Гаека потерпели крах. Когда позднее Гаек вернулся в «Свет звиржат» уже в качестве совладельца журнала, он полностью забыл о своих юношеских опытах и старался лишь удовлетворить запросы преуспевающего коммерческого предприятия.

Гашек же использует все предоставившиеся ему возможности. Он приноравливается к банальности и тривиальности кинологического вестника и даже получает от этого какое-то удовлетворение. В обстановке, которая подлинного поэта привела бы в уныние, он чувствует себя как дома. Природоведческие «курьезы» и зоологическая «смесь» для него лишь повод дать волю своей фантазии.

Самим подбором статей и занимательных сообщений он старается сделать содержание журнала более разнообразным. Остроумно беллетризирует различные «случаи с животными», подчас используя мотивы собственных юморесок. Вскоре Гашек уже вступает в царство природоведческих познаний как ничем не ограниченный творец, как мистификатор.

Он лихо обращается с научными сведениями, стремясь придать им занимательность, нарушить автоматизм восприятия. Чего стоят одни его рассуждения о воздействии музыки на животных! Прикрывшись для начала высказываниями таких философов, как Декарт, Вольтер и Гердер, он излагает затем собственные природоведческие измышления, сопровождая их множеством конкретных примеров, цитируя источники и опираясь на мнения авторитетов. Но в итоге следуют совершенно банальные выводы, что, например, боров обожает музыку, слон любит слушать граммофонные пластинки, а тигр граммофон ненавидит и т. п. Фактическое содержание, научно-популярная информация полностью заслонены самоцельной занимательной игрой.

Талант Гашека просто не выносит ограничений; он проникает и в область, казалось бы, совершенно неподвластную вымыслу, в область точных и конкретных фактических сведений, в строго охраняемые заповедники науки. Сатирик верно угадывает, что наиболее благодатной для него сферой могут быть новейшие открытия или явления, до сих пор не классифицированные и не изученные. Поэтому он пишет о неизвестном виде блохи, относящейся еще к азойской эре [48] Азойская эра — самая древняя эра в геологической истории Земли (другое ее название — архейская эра), в отложениях этого периода не обнаружены органические остатки. , о вновь открытых допотопных ящерах, так называемых идиотозаврах и т. п.

В «Похождениях бравого солдата Швейка» Гашек обрисовал свою деятельность в журнале не без пародийного преувеличения:

«Желая преподнести читателю что-нибудь новое и неожиданное, я сам выдумывал животных… Разве кто-нибудь из естествоиспытателей имел до тех пор хоть малейшее представление о „блохе инженера Куна“, которую я нашел в янтаре и которая была совершенно слепа, так как жила на доисторическом кроте, который тоже был слеп, потому что его прабабушка спаривалась, как я писал в статье, со слепым „мацаратом пещерным“ из Постоенской пещеры, которая в ту эпоху простиралась до самого теперешнего Балтийского моря.

По этому незначительному, в сущности, поводу возникла крупная полемика между газетами «Время» [49] «Час» («Время») — орган чешской либерально-демократической интеллигенции, с 1886 года — еженедельник, в 1900—1915-м, 1920—1923 годах — газета; в 1900—1915 годах — центральный орган реалистической партии. и «Чех» [50] «Чех» — с 1869 года еженедельник, с 1871-го — газета; выходила в Праге; отражала интересы высшего духовенства; на страницах «Чеха» велась ожесточенная травля социалистов. . «Чех», цитируя в своем фельетоне — рубрика «Разное» — статью об открытой мною блохе, сделал заключение: «Что бог ни делает, все к лучшему». «Время», естественно, чисто «реалистически» [51] …чисто реалистически… — намек на теорию и практику чешеких реалистов, членов реалистической народной (с 1906 года — прогрессивной) партии; в качестве идейного течения существовала с 1887 года; в 1900 году оформилась как самостоятельная политическая партия; проводила буржуазно-реформистскую политику. разбило мою блоху по всем пунктам, прихватив кстати и преподобного «Чеха». С той поры, по-видимому, моя счастливая звезда изобретателя-естествоиспытателя, открывшего целый ряд новых творений, закатилась. Подписчики «Мира животных» начали высказывать недовольство».