Александр Горбовский - Закрытые страницы истории

Маттеи начинает борьбу против демохристиан, против тех, с кем он состоял в одной партии. Вито Гаррази в этой борьбе рядом с ним: иначе нельзя, выдаст себя. И – случается неожиданное: Маттеи «сваливает» демохристиан в Сицилии, к власти приходит левое региональное правительство. Мафия неистовствует. В Риме – паника. Но игра сделана, и Маттеи проводит в Палермо законопроект, разрешающий ЭНИ изыскательские работы на территории в полмиллиона гектаров.

Вито Гаррази становится генеральным секретарем «пятилетнего плана реконструкции Сицилии» – все сделки проходят через него, все капиталовложения под контролем адвоката мафии, а ведь это сотни миллиардов лир!

Поражение, нанесенное Маттеи правым, мафии в том числе, не опрокинуло стратегию «тайного ордена». Работа против «неистового инженера» продолжалась. Гаррази не только информировал хозяев о каждом шаге своего «друга», но и продолжал устраивать их дела – неважно, кто победит на этом этапе, важно, чтобы продолжался оборот капитала своих людей…

Именно через Вито Гаррази и начал свою длинную комбинацию Лаки (Счастливчик) Лучано. Он предложил адвокату мафии (а «по совместительству» советнику врага мафии и «генеральному секретарю пятилетнего плана реконструкции Сицилии») подействовать на Маттеи, попробовать повернуть его к контакту с техасской нефтяной компанией.

– Это трудно, – ответил Гаррази. – Точнее, невозможно.

– Такой ответ не устраивает меня, Вито.

– Меня он тоже не устраивает, но лучше, если я скажу тебе правду, Лаки, я, а не другой.

– Что можно сделать для того, чтобы образумить Маттеи?

– Порвать его дружбу с арабами, тогда он станет искать союзников.

– Если бы Фарук сидел в Каире, – усмехнулся Лучано, – твоя рекомендация завтра же стала бы реальностью. Видимо, это невозможно на данном этапе, давай смотреть правде в глаза. Что ж, наверное, остается только один путь?

– Я понимаю тебя, но, думаю, скандал будет так громок, что можно больше потерять, чем приобрести. А если мы попробуем свалить его людей в региональном правительстве? Твои друзья смогут нам помочь?

– Наши друзья, Вито, – поправил Лучано. – Наши с тобой друзья. Ты ведь говоришь со мною с глазу на глаз, тебя не слышат «единомышленники» из ЭНИ.

Друзья из-за океана помогли «свалить» сицилийское правительство, послушное Маттеи, но снова случилось непредвиденное – так часто бывает в моменты острых политических ситуаций: вместо запланированного премьера в палермском дворце оказался Джузеппе д'Анджело, враг Вито Гаррази. Он-то и выложил перед Маттеи факты о его «любимом друге» Вито: тот передал мафии план строительства нефтяного завода, и мафия скупила все земли, которые Маттеи спроектировал под свой гигант; убытки ЭНИ исчислялись сотнями миллионов лир, а главное – временем: пока-то перекупишь земли у мафиози, пока-то выбьешь для этого средства в правительстве, пока-то построишь поселок и привезешь рабочих, проект устареет, следовательно, умрет темп, а это – конец.

Маттеи вызвал к себе Вито Гаррази. Их беседа продолжалась пять минут. Адвокат мафии вышел из кабинета президента компании простым адвокатом – не «советником» и не «генеральным секретарем».

Вот тогда-то он и поехал к Лучано.

– Да, – сказал он, – теперь не просто можно, теперь – время, иначе он сломает нас.

– А скандал? – усмехнулся Лучано. – Ведь ты говорил, что скандал будет слишком громким?

Вито Гаррази словно бы не слышал Лучано.

– Мое предложение сводится к следующему. Во-первых, можно найти безумца, который пристрелит его: Маттеи – враг ОАС [17], он сыграл существенную роль в победе алжирцев. Я убежден, что у оасовцев есть вполне подготовленные безумцы, фанатики, готовые на все. Пусть Италия обвиняет французов, пусть вешают собак на ОАС, мы – в стороне.

– Хорошее предложение. А «во-вторых»?

– Надо найти придурка из молодых леваков западного побережья, пусть с ним поработают люди из Техаса, пусть ему объяснят, что Маттеи – эксплуататор, такой-сякой, только мягко стелет, а спать несчастному рабочему все равно жестко. И, в-третьих, существуют же специальные службы ЦРУв конце концов!

– Ты сошел с ума, – откликнулся Лучано. – Болтаешь невесть что. Их специальные службы просят меня о помощи в такого рода бизнесе, предпочитают делать эти вещи чужими руками, да и не умеют сами – они чистюли…

Маттеи убили, устроив авиакатастрофу. Гаррази вновь стал «советником» ЭНИ через несколько недель после торжественных похорон горсти пепла – всего, что осталось от субстанции и устремленности Энрико Маттеи.

Все попытки установить истину в истории с гибелью Маттеи оказались безуспешными: свидетелей похищали, шантажировали; тех, кто притрагивался к правде, – убивали.

Сам Лучано, слишком верно служивший заокеанским друзьям, погиб внешне вполне благопристойно – сердечная недостаточность. Он, видимо, перестарался: следовало помнить, что Дженко Руссо не хотел отдавать Сицилию кому бы то ни было, даже друзьям из Техаса.

Каждое из таких убийств замыкает завеса молчания, полная тишина.

И словно стражи этой тишины, которая является слышимым выражением дисциплины, сидят где-нибудь в Палермо на открытой террасе старики в черном, неторопливо тянут черно-красное вино, говорят мало, смотрят – при внешней заторможенности – стремительно, как истинные охотники, умеющие бить навзброс, без прицеливания.

Мафия феодальна по своей форме. Эту ее феодальность определяет несколько даже истеричное поклонение старшему. Наивность «рыцарства» членов ордена проявляется и в том, что режут безвинного человека, веруя на слово: начальник ошибаться не может, на то он и начальник – «лейтенант», а глядишь, и «заместитель капо».

Феодальность мафии, искусно консервируемая «верхом» в «низших» подразделениях, предполагает убиение в человеке всякого рода эмоций: «Тебе поручено пристрелить, похитить, взорвать – делай. Перед всевышним отвечу я». Дисциплинированность – один из факторов существования мафии: во всяком случае любую акцию должна замыкать – тишина.

Все эти аксессуары средневековья перемещаются ныне на север страны, поближе к Милану: там, где промышленность, – там деньги, там есть поле для наживы. Однако необходим камуфляж – нельзя быть вороном среди дятлов, заметят сразу. «Верхи» давно уже внешне благопристойны: вполне добропорядочные люди, похожие на врачей, юристов, бизнесменов средней руки. Как быть с исполнителями? Как переместить их на Север, хотя бы на один час, для проведения «операции», но так, чтобы возможные свидетели не определили их сразу же как сицилийцев, и не столько по их смуглоте, сколько по угловатости и «тихости» в большом городе? Готовить загодя, чтобы они вживались в атмосферу города, чуждого их духу, воспитанию, идее? Рискованно. Но риск никогда не был для мафии аргументом, который понуждал бы ее руководителей воздержаться от действия.