Александр Горбовский - Закрытые страницы истории

Неудивительно, что все эти обстоятельства послужили поводом для возникновения легенд и слухов. Больше всего говорили, что вместо императора будто бы был похоронен другой человек, возможно, фельдъегерь Масков. По другой версии, это был унтер-офицер 3-й роты Семеновского полка Струменский, который был как две капли воды похож на царя.

Десять лет спустя в Сибири среди крестьян-переселенцев появился некий старец Федор Кузьмич, вскоре принявший монашество. Он старательно скрывал свое прошлое, но военная выправка, высокая образованность, знание иностранных языков – все это выделяло его среди окружающих. Некоторые разговоры с ним, записанные современниками, свидетельствуют о необъяснимой осведомленности старца о жизни высшего петербургского света. Неудивительно, что многие стали отождествлять старца с императором Александром I. Некоторые, знавшие Александра лично, поражались внешнему их сходству.

Возможно, к тайне Александра I имеет отношение признание, которое сделал, умирая, один бывший солдат роты его императорского величества. Он рассказал, что однажды вечером он и трое других солдат были вызваны в Петропавловский собор, где находилась усыпальница российских императоров и где был похоронен Александр. Им приказали поднять одну из тяжелых могильных плит, вынуть установленный там гроб и положить на его место другой, привезенный ночью в закрытом военном фургоне. Во втором гробу лежал старик в монашеском одеянии. При этом присутствовали сам Николай I, один из великих князей и, как сказал солдат, «двое важных придворных».

Современные историки к этим сообщениям относятся скептически. Но предание, как известно, живет безотносительно к истине. Оно продолжает жить, когда оказываются давно забыты и те, кто верил в него, и те, кто его отрицал.

Тема о двойниках не исчерпывается, однако, прошлым. Она имеет продолжение и в более близкие к нам дни. В свое время ходили смутные слухи о двойниках Гитлера. В мае 1945 года эти слухи подтвердились. В императорской канцелярии советские офицеры обнаружили нескольких убитых двойников фюрера. По словам одного из охранников Гитлера, у фюрера было девять двойников, подменявших его там, где это было нужно. Поэтому, когда были обнаружены останки Гитлера, тут же возникли сомнения – не был ли фюрер и здесь подменен одним из своих двойников? Для решения этого вопроса были проведены специальные исследования. Тем не менее позднее стали появляться сообщения, будто человека, очень похожего на Гитлера, видели то в Южной Америке, то в Испании, то в Японии.

Так неразрывной нитью с древнейших времен и до наших дней проходит эта тема – двойников, «подмененных» правителей и самозванцев.

Наряду с величайшими властолюбцами властителями становились порой люди совершенно противоположных устремлений. Оказавшись в безвыходном положении, они вынуждены были брать бразды правления вопреки своим склонностям и желаниям.

Так, под страхом смерти вынужден был принять императорскую власть римский военачальник Вергиний Руф. Плутарх рассказывает, что солдаты, окружив его, стали требовать, чтобы он согласился стать императором. Он отверг это требование и продолжал отказываться, пока один из трибунов в ярости не обнажил меч, воскликнув: «Либо принимай власть, либо – клинок в грудь!»

В подобных же обстоятельствах вынужден был принять власть и римский наместник в Галлии Юлиан. Солдаты, ворвавшись во дворец и выведя его «почтительным насилием» на улицу, провозгласили сопротивлявшегося Юлиана императором. В течение нескольких часов он отвергал этот титул и не соглашался принять власть, пока выведенная из терпения толпа не стала угрожать ему расправой.

Клавдий (10 г. до н. э. – 54 г. н. э.), римский император

Возведенный случайно на императорский престол, Клавдий впоследствии признавался, что во время правления своего предшественника Калигулы симулировал глупость, чтобы уцелеть

В момент убийства императора Калигулы его дядя, пятидесятилетний Клавдий, страшась разъяренной толпы, спрятался в солярии, за занавеской. Пробегавший мимо солдат заметил за занавеской чьи-то ступни и полюбопытствовал, кто это. Клавдий бросился в ноги солдату, умоляя не убивать его. Тот секунду колебался, затем кликнул своих товарищей, Клавдия водрузили на носилки и торжественно понесли в военный лагерь. На следующий день, следуя воле солдат, сенат провозгласил Клавдия императором.

«…Солдаты, не считаясь ни с временем дня, ни с часом, уже вечером внезапно схватили его в спальне и, как он был в домашнем платье, поздравили его императором и понесли по самым многолюдным улицам». Так вопреки своей воле стал императором Вителлий.

В отличие от многих люди эти не стремились к власти и не домогались ее. Власть сама хватала их, чтобы уже не выпустить живыми из рук. «Теперь уже не в моей власти отказаться от титула, который навлечет на меня зависть и опасности, – писал одному из своих друзей император Проб, – я вынужден исполнять ту роль, которую возложили на меня солдаты».

Эмоциональная потребность в обожаемом предводителе нередко вела к тому, что на вершине власти оказывался человек, который до этого и не помышлял, казалось бы, о столь великом жребии. Но наступал его час, и режиссер выводил его из мрака кулис на ярко освещенную сцену. У этого режиссера много имен – Случай, Судьба, Закономерность. Но как бы то ни было, именно он некогда накинул пурпурную тогу римского императора на плечи сына раба, далматинского пастуха Диоклетиана, а безвестному офицеру, выходцу из Корсики Наполеону Бонапарту вручил судьбу Франции и Европы.

Именно он, этот неведомый режиссер, в нужный момент выводит на помост неведомого дотоле актера, вручает ему роль, подсказывает слова, а главное – наделяет той волей, без которой невозможно никакое искусство. Искусство политики в том числе.

Один из виднейших политических деятелей Англии, Невилл Чемберлен, также совершенно не помышлял о политической карьере. Он начал свой путь плантатором на одном из Багамских островов. Столь же далек от поста премьер-министра был в начале своей карьеры и другой человек – Ллойд Джордж. Если Чемберлен стал премьер-министром потому, что оказался неудачным плантатором, то Ллойд Джордж занялся политикой из-за того, что был никудышным сапожником. Родившись в одной из безвестных уэльских деревень, он должен был унаследовать это ремесло, но оказался слишком бездарен для сапожного дела и вынужден был пойти учиться.

Дэвиду Ллойд Джорджу было восемнадцать лет, когда он впервые приехал из своей деревни в Лондон. Большой город поразил его, но еще больше он был потрясен величественным зданием парламента. И тогда им были произнесены эти слова: «Здесь лежат мои будущие владения!» С той минуты он больше не принадлежал себе. Он вступил на путь, который через тридцать пять лет привел его на Даунинг-стрит, 10, в резиденцию британских премьер-министров.