Йожеф Аугуста - Исчезнувший мир

Потом Агли вскочил, перебежал площадку и быстро поднялся по скале к старой ели, которая, как неутомимый страж, стояла над входом в пещеру.

С усилием он отломил несколько самых нижних сухих ветвей и, скинув их вниз на площадку, соскочил на нее пружинистым прыжком. Затем быстро обломал кончики ветвей и бросил их в костер. Когда их охватил огонь, он стал кидать в пламя веточки, пока у него не осталось лишь несколько толстых палок, пахнущих смолой.

Одну из этих палок Агли бросил в огонь. Как только она загорелась, он схватил ее в левую руку и несколько раз взмахнул ею в воздухе. Появилось длинное дымящееся пламя; Агли взял в правую руку копье, пригнулся и пролез в пещеру.

Свет горящего факела осветил часть пещеры.

Агли остановился и внимательно огляделся вокруг. Он увидел широкую пещеру, дно которой с одной стороны было засыпано большими камнями, которые давно упали с ее свода. Пещера была не очень высокой, но и не настолько низкой, чтобы в ней нельзя было ходить выпрямившись. Она была сухой, и сквозняк в ней не чувствовался.

Осторожно пробирался Агли вперед. Двигался вдоль завала из упавших камней, все время готовый отскочить за них, если потребуется. Над его головой, хлопая крыльями, пролетело несколько летучих мышей, сон которых нарушил свет факела.

Около большого камня Агли остановился и посмотрел на противоположную сторону пещеры. Стена образовывала там крутой изгиб, перед которым находилась широкая площадка, покрытая сухой желтоватой глиной и редкими камнями.

Взглянув на этот уголок пещеры, Агли живо вообразил себе новое жилище, он увидел там пылающий огонь, работающую Гину и резвящихся детей, свою добычу, оружие и инструменты, а также кучу сухого мха и травы, множество мягко выделанных кож, на которых можно будет отдыхать после работы, забот и развлечений. И от этой картины представившегося счастья, уже становившейся явью, его сердце сжималось от радости.

Треск горящей ветки вывел Агли из задумчивости.

Однако, прежде чем двинуться дальше, он несколько раз сильно повертел факелом. Когда он снова загорелся длинным пламенем, Агли зашагал дальше в темноту пещеры.

За ним двигалась его тень. Она пробегала по неровным стенам, укорачивалась, снова удлинялась, скрывалась за камнями и под выступами скал, терялась в углублениях, снова появлялась оттуда и летела вперед, как будто боялась темноты, которая ее бесследно поглощала.

Агли уже шел по узкому проходу среди множества камней, но через несколько шагов в завале исчез и этот узкий проход. Однако Агли не остановило это препятствие. Он ловко вскочил на каменную стену и стал проворно перепрыгивать с камня на камень.

Вскоре он остановился на последнем валуне каменной преграды. И здесь он увидел, что пещера снова немного расширяется, а потом резко сворачивает направо. Конца он не увидел, так как свет его примитивного факела был слишком слабым, чтобы проникнуть так далеко во тьму подземелья.

Но Агли решил дойти до самого конца.

Однако, подойдя к повороту пещеры, он остановился и напряженно прислушался. Ему показалось, что его уши уловили слабое завывание.

Некоторое время стояла тишина, тяжелая и гнетущая, какая может быть только в подземелье.

Но потом он услышал этот жалобный звук, выходящий из темноты узкого бокового отверстия пещеры, около которого он как раз и стоял.

Агли повернул голову и старался разглядеть что-нибудь в темноте. В правой руке он крепко сжимал копье, а левую с горящим факелом высоко поднял над головой и в таком положении ожидал, что будет дальше. Сердце у него сильно билось, но не от страха, а от волнения.

Внезапно Агли показалось, что в боковом ответвлении напротив него светятся две горящие точки. И чем пристальнее он смотрел, тем сильнее они светились.

Агли понял, что стоит перед каким-то хищником, у которого здесь логовище или который забрел сюда случайно.

Он старался понять, был ли это пещерный медведь или пещерный лев. Лишь они были такими сильными и могучими хищниками, схватка с которыми всегда была рискованной. Агли был рад, что для защиты от их нападения у него есть и горящий факел. В этот момент факел был более мощным оружием, чем тяжелое копье, так как звери боятся огня и убегают от него.

Агли с напряжением ждал, что принесут следующие мгновения. Он был удивлен, когда получил возможность вместо обороны напасть первым.

Напряженное ожидание было прервано неожиданной и яркой вспышкой факела. Пламя поднялось высоко, его длинные красные языки, питаемые смолой, окрашивали в красный цвет и густой дым, клубами поднимавшийся к кровле пещеры.

И тогда Агли увидел нечеткие очертания пещерной гиены, жавшейся в стенке бокового ответвления пещеры.

Как молния подскочил Агли к гиене и изо всей силы всадил ей в бок копье. Затем сразу же вытащил из раны и проворно отскочил. Струя крови хлынула из бока гиены, а ее глаза засверкали. С безрассудной яростью, свирепо воя, она бросилась на Агли. Но наскочила на подставленное копье, причем так сильно, что охотник отлетел назад и свалился на землю. С удивительным проворством Агли моментально вскочил на ноги, горящим факелом ударил гиену по голове, а затем сразу же проткнул копьем ей сердце.

Гиена зашаталась и тяжело упала. Судорожные вздрагивания тела стали затихать и, наконец, прекратились совсем. Она была мертва.

Агли отбросил ее тело в темноту бокового ответвления и хотел продолжать осмотр пещеры. Но внезапно ему пришла мысль, что он должен сначала тщательно исследовать именно это небольшое ответвление. Ведь там могла быть еще одна гиена. Поэтому он направился к ответвлению, осветил его факелом и вошел в него.

Уже после нескольких шагов он вынужден был нагнуться, так как кровля бокового хода становилась все ниже. Высота уменьшалась так быстро, что вскоре проход превратился в низкую узкую дыру. Агли стал на колени, наклонился и просунул горящий факел как можно дальше. И в этот момент в тишине и во тьме раздался его облегченный смех. В конце бокового ответвления прижимались друг к другу три маленькие гиены, дрожащие от страха и ужаса при виде огня и человека — двух врагов, от которых они не могли ожидать пощады.

Агли воткнул горящую ветку в трещину в скале и пополз к маленьким хищникам. Раздался короткий вопль, и все было кончено. В то время, когда охотник возвращался в главную пещеру, в темном уголке уже остывали тела маленьких гиен; тех самых, которые слабым завыванием призывали свою мать, когда она выбежала из логовища посмотреть на того, кто нарушил покой пещеры. Это их завывание, этот тоскливый призыв к матери привлек внимание человека и принес им гибель.