Никита Ишков - Суперчисла: тройка, семёрка, туз
- Название:Суперчисла: тройка, семёрка, туз
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Никита Ишков - Суперчисла: тройка, семёрка, туз краткое содержание
Граф Сен-Жермен… Самый таинственный авантюрист всех времен и народов. Его по праву называют королем искателей приключений. Он, как утверждают его почитатели, является «посланцем Светлых миров». Мастером, чьими руками провидение управляло нашей историей. Противники и недоброжелатели заявляют, что граф Сен-Жермен — всего лишь ловкий мошенник и проходимец, спекулирующий на людских суевериях. Этого человека обвиняли в шпионаже в пользу… Вот тут и выясняется, что граф Сен-Жермен одновременно шпионил в пользу практически всех царствующих домов Европы. Появляясь то в одной, то в другой столице он, согласно документам, — убеждал наделенных властью в необходимости соблюдения элементарных норм человеколюбия, особенно во время войн. Автор по воле случае выбрал этого таинственного незнакомца как одного из провозвестников новой эры — эры согласия с самим с собой, с другими, с окружающим миром.
Роман под названием «Сен-Жермен» выходил в 1998 г., но до сих пор не утратил своей актуальности, тем более, интереса у читателей, о чем я сужу по многочисленным отзывам.
Суперчисла: тройка, семёрка, туз - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
За услуги в устройстве могилы…. 2 рейхсталера
Итого….12 рейхсталеровИ роспись ландграфа Карла Гессенского, который поставил вымышленное имя. Разобрать его было трудно, то ли Мюллер, то ли Малер.
3 апреля городской голова Экернфиорде известил о состоянии дел и имущества умершего. Сказано было следующее:
«Свидетельствуя о кончине графа Сен-Жермена, проживавшего в нашем городе последние 4 года и повсюду известного под именем графа Сен-Жермена и Уэлдона, считаем своим долгом известить возможных наследников о том, что в результате тщательной описи имущества покойного нами не было найдено до сих пор никакого оставленного им завещания… Посему всем кредиторам предлагается предъявить свои претензии до 14 октября сего года».
Претензии предъявлены не были, наследники также не объявились. И откуда им взяться? Его сводные братья от принцессы Гессен-Ванфридской тоже оказались подданными австрийского императора Карла YI [19]и были вынуждены сменить имена. Один из них теперь называется Сан-Карлом, другой Сан-Элизабетом. Вот почему, усмехнулся граф, по достижению совершеннолетия он взял себе имя Сен-Жермен, что означает «святой брат».
Направляясь к почтовой станции, граф решил, что его друг Карл устроил все, как должно — теперь любое его появление в обществе будет восприниматься как чудо, и сильные мира сего, возможно, будут прислушиваться к его предостережениям более внимательно. Всю дорогу до Любека он чувствовал, как к нему исподволь подбирается то состояние, которое он называл «гипнотическим трансом». В такие минуты он впадал в провидчество, теперь же будущее, которое начинало смутно мерещиться в окошке штульвагена, ужасало его приметами крови и огня. Впереди Европу ждали мрачные годы, но как, что — он до самого Любека не мог разобрать. Только при подъезде к городским воротам поразился видению — вокруг города не было крепостных стен!.. Они будут безжалостно срыты через двадцать лет. [20]Толпы солдат в синих мундирах заполнят дороги Европы. Кто-то крохотного роста, лысоватый, в потертой двууголке поведет их на штурм неба…
Может, стоит задержаться в Любеке? В Париж он успеет. У него здесь есть пара добрых знакомых, братьев из местной ложи. Неплохо бы в разговоре намекнуть, что не пройдет и десяти лет, как стены, уже которое столетие охраняющие этот торговый, погрузившийся в средневековую спячку город, рухнут под напором взбунтовавшейся Европы. Граф вздохнул, напрасные усилия! Вряд ли кто-нибудь из местных жителей обратит внимание на его пророчество, и уж точно никто не последует за его призывом к сплочению всех добрых и разумных людей, общими усилиями которых, возможно, удастся сдержать напор кровавого безумия, называемого революцией. Европа беременна бунтом!.. Что толку метать бисер… Сколько подобных намеков он сделал сильным мира сего. Все впустую! Его предвидение местные обыватели воспримут как очередной кунштюк проезжего шарлатана, и только спустя назначенный срок, своими глазами увидев разрушение городских стен, кто-то из них, быть может, вспомнит его слова. Сен-Жермен, легонько зевнув, с удовольствием подумал о том, как он явится во сне местному судье, «брата» по ложе, и напомнит о пророчестве. Бедняга проснется в холодном поту и уже до утра не сможет заснуть — зубы начнут выбивать мелкую дрожь… Граф ясно вообразил себе эту картину — пухлый, перепуганный до смерти старик в ночной рубашке, в колпаке с кисточкой, сжимая челюсти, со страхом будет вглядываться в приближающийся рассвет. Пройдет день, другой — немчишка пообвыкнет, сочтет, что без крепостных стен город со стороны смотрится куда «чувствительней», а что касается пророчества, пусть оно останется на совести этого темного авантюриста, продавшего душу дьяволу. Так что ни к чему навещать местных братьев, пытаться внушить им истину. К сожалению, отыскать этот философский камень каждый должен сам. Это непростое дело, история долгая… Хорошо, если в начале пути взыскующему истину попадется добрый советчик.
Глава 2
Спустя неделю после приезда во Флоренцию маленького изгнанника начали одолевать страшные сны. Он потерял аппетит, исхудал, прятался в темных углах, которых было полным-полно в Казино дель Бельведере — дворце, выстроенном Козимо III Медичи для своего младшего сына Джованни Гасто. С трудом принц отправлял его в постель, однако маленький гость не выносил темноты, безлюдные помещения наводили на него ужас, он требовал, чтобы опекун сидел с ним до рассвета. Трудное испытание для слабого здоровьем Гасто. Пришлось перенести постель издерганного, нервного мальчишки к нему в спальню. Первые несколько ночей Джованни не мог заснуть. Беглец, случалось, вскакивал с постели и начинал бродить по комнате с вытянутыми руками, а то вскрикивал во сне, начинал изъясняться на каком-то тарабарском языке — наверное, венгерском, смекнул Джованни. Днем они объяснялись посредством жестов и с помощью отысканной в окрестностях Флоренции старухи, когда-то жившей в Венгрии. Понять ее не мог ни умный, многознающий Джованни, ни испытывающий постоянное напряжение, страдающий от припадков животного страха мальчик. То-то удивился Джованни, когда однажды ночью мальчишка вдруг заговорил по-итальянски, на певучем, горловом тосканском диалекте, на котором слагал свои триады божественный Данте. Теперь уже самому Джованни стало не до сна. Спустя несколько ночей малыш вдруг затараторил на немецком, да так складно, понятно, что опекун от радости захлопал в ладоши. Это была ночь вопросов и ответов, словно мальчишка беседовал с кем-то из взрослых, и тот обучал его спряжению немецких глаголов. Джованни никому не обмолвился об этом чуде — не хотелось привлекать внимание слуг к удивительному гостю. Мало ли какие слухи докатятся до ушей братьев-иезуитов, и хотя ему, сыну великого герцога, нечего было опасаться их длинных, ожиревших лап, тем не менее ему не хотелось заранее портить жизнь странному худенькому существу, оказавшемуся под его опекой. Повышенное внимание к судьбе таинственного выходца из венгерского королевства могло разрушить то хрупкое согласие, которое установилось между австрийским двором и великим герцогом Козимо Медичи. Габсбурги закрыли глаза на вызывающее поведение правителя Тосканы, посмевшего приютить сына бунтовщика и предателя. Со своей стороны Медичи, как было условленно, обязывались ни в коем случае не вызывать ненужных надежд у маленького беглеца. Джованни должен был внушить мальчику, что Дьердь-Липот умер, теперь его будут называть графом Де-Монферра. Побледневший, мгновенно насторожившийся мальчик по-итальянски спросил Гасто, каким же именем теперь наградят его в этом удивительном, каменном, обширном «крестьянском домике»?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: