Зоя Воскресенская - Сердце матери

— Труд раба, труд по принуждению, подневольный труд не может принести той пользы обществу, какую ему может дать человек свободный, избравший себе профессию по своему желанию, — ответил Саша.

Мария Александровна вдруг по-новому увидела своего старшего сына. Какие глубокие мысли волнуют его! И эти мысли так близки и Ане и даже одиннадцатилетнему Володе. Он, младший, обычно непоседа и пересмешник, сейчас замер, оперся на сплетенные пальцы подбородком, не шевельнется, и только живо и заинтересованно искрятся чуть прищуренные глаза.

Аня подошла к брату, заглянула через плечо в тетрадь, еще раз перечитала.

— Но я не могу выбрать профессию по своему желанию, значит, я не свободный человек?

— Да, ты не свободный человек, — резко произнес Саша.

И эта жесткая нотка осуждения относилась вовсе не к сестре, а к кому-то другому, кто сковывает свободу сестры, поняла Мария Александровна.

— Дальше я это объясняю. — Саша перевернул страницу. — «Любовь к труду должна простираться не только на легкие и ничтожные вещи, но и на то, что с первого взгляда кажется непреодолимым. Чтобы быть действительно полезным членом общества, человек должен настолько приучиться к настойчивому труду, чтобы не останавливаться ни перед какими трудностями и препятствиями, ни перед теми, которые представляют ему внешние обстоятельства, ни перед теми, которые представляют ему собственные недостатки и слабости: для этого он должен уметь управлять своей волей и выработать в себе твердый и непреклонный характер». Мне кажется, что я ответил на твой вопрос, — обратился к сестре Саша.

— Да, твердого и непоколебимого характера мне как раз и не хватает, — призналась Аня, — но даже если бы он у меня был, как я могу изменить «внешние обстоятельства», как я могу изменить законы и порядок в нашем государстве?

Саша пожал плечами:

— Я считаю, что если действительно хочешь принести пользу обществу, то нельзя останавливаться ни перед какими трудностями и препятствиями.

— Но как их преодолеть, эти препятствия? — почти с отчаянием спросила Аня.

— Не знаю — как, но знаю только, что это необходимо. — И, уловив недоумевающий и встревоженный взгляд матери, продолжал читать: — «Умственное развитие необходимо человеку так же, как и нравственное; без него деятельность человека может получить ложное направление и не будет приносить никакой пользы людям. Но и верно направленный труд умного и трудолюбивого человека может приносить различные результаты, смотря по тому, насколько производительно он выполняется…»

Володя прикоснулся к Сашиной руке:

— Извини, что перебиваю, но объясни, что значит производительно выполнять труд?

— Слушай до конца. «Для того чтобы деятельность человека приносила полезные результаты при возможно меньшей затрате труда и сил, для этого человеку нужно основательное знание того дела, которое будет предметом его занятий. От степени образованности вообще и, в частности, от знания своего дела много зависит та польза, которую принесет человек обществу». Теперь понятно? — спросил Саша брата.

Володя утвердительно кивнул головой:

— Понятно. Надо отлично знать дело, за которое взялся, чтобы трудиться было легко и чтобы от этого труда было больше пользы. Так?

— И к этому необходима широкая образованность, — добавил Саша. Он закрыл тетрадь.

Некоторое время все молчали.

— Я бы никогда не смогла так глубоко и логично сформулировать идеал служения обществу, как сделал это ты, — сказала растроганная Аня.

— И за такое сочинение четверка! Я сразу сказал, что это несправедливо. Несправедливо! — горячился Володя.

— Я ничего не упустил в своем сочинении? — спросил Саша, обращаясь главным образом к матери.

— По-моему, это отличное сочинение. Но, может быть, в нем были грамматические ошибки?

— Нет, грамматических ошибок не было. Но мне кажется, что Федор Михайлович снизил мне балл за то, что я не внял его подсказке, когда он задавал нам это сочинение: «Соблюдать заповеди господни, служить верой и правдой царю». Это, очевидно, он считал главной мыслью сочинения.

— А почему ты не написал этого? — осторожно спросила мать, стараясь подавить тревогу, вдруг возникшую в сердце.

— Я написал то, что входит в программу моей жизни, — уклончиво ответил Саша.

— Я бы на месте господина Керенского поставил кол себе, преподавателю словесности, за то, что ничего не понял. — Володя взял в руки тетрадь. — Саша, разреши прочитать мне самому еще раз.

— Бери, но читать будешь, когда выучишь все уроки.

Володя прижал тетрадь обеими руками к груди и понесся к себе наверх.

— Как ты думаешь, папа одобрит мое сочинение? — спросил Саша мать.

— Думаю, что папе будет интересно проследить ход твоих мыслей. Глубокие и правильные рассуждения.

— Спасибо, мамочка!

Аня и Саша ушли. Мать осталась одна.

К чувству гордости за сына, озабоченного в свои пятнадцать лет вопросом, как принести пользу людям, примешалась тревога. Почему Саша не включил в свое сочинение тезис «служение царю»? Ведь еще года не прошло, как был убит царь Александр II. И сейчас во всех школах и гимназиях стараются внушить и укрепить любовь и преданность к царю. Поэтому и задали сочинение на такую тему. Саша этот вопрос в своем сочинении обошел. Случайно? Но из его суждений можно понять, что «служение царю», как и «служение богу», не входит в заповеди его жизни.

«Надо поговорить с Сашей», — решила Мария Александровна и поднялась к нему наверх.

Он сидел за большой грифельной доской, испещренной алгебраическими формулами.

— Тебе много задали уроков? — спросила мать, когда Саша поднял на нее свои глаза, ясные глаза, в которых она не увидела и тени смятения.

— Как обычно, — спокойно ответил он. — Вот я стараюсь найти самый короткий и простой способ решения этой задачи. Сижу над ней второй вечер… Я тебе нужен?

— Нет, нет. Я хотела только сказать, что ужинать мы сегодня будем позже, подождем папу.

«Зря я тревожусь», — попрекнула себя Мария Александровна и заглянула в комнату меньшего сына.

Володя, шагая по комнате, учил стихи из латыни.

Проснулись малыши и затеяли в своей комнате игру. Оля в гостиной села за рояль, разучивает новую пьесу.

Мария Александровна прошла в столовую, вынула из корзиночки вязанье, прислушалась к детским голосам, к звукам рояля. Тревога матери утихала, утаившись в глубине сердца.

Никогда не светит солнце так ярко, как в марте, никогда не бывает небо таким просторным и чистым, как в марте, и чем ярче сияет солнце, тем злее ночной мороз.

За ночь мороз старательно затягивает лужи узорчатым ледком, развешивает по краям крыши бахрому сосулек, сковывает сугробы. А солнце, отоспавшись за зиму, весело расправляется по-своему: растапливает ледяные пленки на лужах, острым лучом отпиливает сосульки, и они падают с хрустальным звоном. Сугробы дряхлеют, оседают, уходят в землю.