Оливия Кулидж - Галльская война Цезаря

В то время, когда положение Цезаря было таким отчаянным, эдуи, используя свое высокое положение и неожиданно приобретенных заложников, созвали в Бибракте Совет Галлии. На нем присутствовали представители почти всех племен. Верцингеторикс был выбран верховным военачальником, и это не понравилось эдуям, которые чувствовали, что их положение давало им право стать главными. Виридомар и Эпоредорикс после взятия Невера особенно надеялись получить эту должность.

Верцингеторикс изложил в общих чертах свои планы, которые оставались почти такими же, как прежде. Ему была нужна конница. Пока он не вступал в бой, ему было достаточно пехоты, но, если у него будет большая конница, он сможет отрезать Цезарю доступ к кормам для скота. Помимо этого он намерен атаковать провинцию со всех сторон, для чего поручит эдуям вторгнуться к аллоброгам с севера, своим арвернам штурмовать гельвиев в центре, а юго-западным союзникам напасть на племя вольков на западе. Тем временем Верцингеторикс с помощью тайных посланцев уже расшатывал верность аллоброгов, и те вполне могли восстать, если бы увидели, что Цезарь не сможет им помешать.

В то время, когда Цезарь был буквально заперт в Центральной Галлии, а его база в провинции находилась под угрозой, Лабиен в землях на берегу Сены тоже попал в беду. Преследуя галльское войско, он спустился по Сене слишком далеко – до Парижа. В те дни на севере стало известно о восстании эдуев и поражении Цезаря под Герговией. Белловаки, жившее к северу от Сены племя бельгов, присоединились к восстанию. Недалеко от них на побережье находился в Булони Коммий, почти излечившийся от раны. После предательского покушения Волусена Коммий поклялся, что больше никогда не посмотрит на римлянина иначе, как в бою. Влияние Коммия на белловаков было достаточно сильным, и момент был выбран удачно. По ряду подобных причин Лабиен был сильно озабочен тем, как ему вернуться в Санс. У него было только четыре легиона. Позади были белловаки, а впереди – хорошо вооруженная галльская армия. Сена отрезала его армию от запасов продовольствия и прочего имущества.

Таким образом, чаши весов, на которых лежала судьба Галлии, короткое время колебались. Верцингеторикс снова стал собирать людей в свое войско. Племена провинции также копили свои военные силы: аллоброги поставили отряды вдоль Роны, гельвии под началом Думнотаура защищали земли к югу от Севенн. Тем временем Цезарь отчаянно искал, где ему набрать конницу. Подкрепления из Италии или провинции не пропустил бы противник. Галлы по большей части были не на его стороне. А основанная на действиях конницы тактика Верцингеторикса была серьезной угрозой. Цезарь установил связь с германцами и нанял у них по договору конников и тех германских пехотинцев особого рода, которые были обучены бежать в одном строю со всадниками. Эти люди прибыли к нему так быстро, что эдуи не успели собрать войска и преградить им путь. Но лошади германцев, маленькие дикие пони, оказались непригодны для этой войны. Лошади, приготовленные Цезарем для воинов его конницы, были захвачены противником в Невере, поэтому ему не на что было посадить своих германцев кроме как на коней, взятых у повторно пошедших на службу ветеранов: старослужащие воины по традиции выполняли более легкие обязанности и на марше ехали верхом. Этих коней оказалось слишком мало, тогда Цезарь забрал и наших: мы, младшие офицеры, всегда имели собственных лошадей. Нам было разрешено держать столько коней, сколько мы могли содержать. Я особенно хорошо помню своего прекрасного гнедого скакуна, которого должен был отдать этим дикарям, чьи собственные лошади были несчастными лохматыми существами, полумертвыми от голода, покрытыми рубцами от ударов плетью и замученными грубым обращением. Однако момент был тяжелейший, а германская конница, если ее правильно обучить и посадить на подходящих коней, могла спасти нас всех.

Тем временем галлы напали на провинцию. На востоке и на западе они добились лишь небольших успехов, поскольку характер местности и расположение городов, где стояли отряды наших войск, были благоприятны для нас. Но в центре арверны заняли Севеннские перевалы и через них вошли в земли гельвиев. Там им навстречу вышел во главе войск своего племени Гай Валерий Думнотаур. Я предполагаю, что Думнотаур мог чувствовать себя виноватым в том, что не предупредил нас о планах своего друга. В любом случае он, видимо, страстно желал показать, что он – глава гельвиев. Ему следовало увести своих людей в крепости и ждать помощи, позволяя противнику разорять свои земли, пока не подойдет подкрепление. Вместо этого он вступил в бой, хотя противник превосходил его численно. Думнотаур потерпел поражение и был убит. Через много лет я увиделся во Вьенне со старым Кабуром и задал себе вопрос: помнят ли еще люди, как его называли счастливым человеком? Его руки дрожали, а в углах глаз у него были морщины, словно борозды, оставленные слезами. Когда я заговорил с ним о Процилле, которого любил, слезы стали капать у него из глаз; эти капли сливались в струи, которые стекали по крыльям носа и разбивались в бороде, превращаясь в брызги. И все же он просидел со мной до поздней ночи, разговаривая о сыновьях.

Пока в провинции происходили все эти события, Лабиен прорвался через окружавшие его армии противника, разбил те галльские войска, которые стояли у него на пути, и вернулся в Санс. Там он снова завладел своим имуществом и продовольствием и, взяв все с собой, направился на соединение с Цезарем, оставив весь край во власти мятежников. Его четыре легиона были слишком слабой армией, чтобы удержать север теперь, когда в восстании деятельно участвовали белловаки и Коммий. Кроме того, Лабиен знал, что он срочно нужен Цезарю: необходимо было смыть позор поражения под Герговией, да и из-за отступничества эдуев наша армия могла оказаться отрезанной от провинции.

В то время армия Цезаря осторожно продвигалась вокруг страны эдуев по землям секванов, чтобы зайти в тыл тем войскам, которые атаковали провинцию. А Верцингеторикс всегда следовал за ней во главе войска примерно из пятнадцати тысяч конников и большого числа пехотинцев. В его стратегические планы вовсе не входило позволить Цезарю уйти из Галлии невредимым: оказавшись в провинции, Цезарь накопил бы там новые силы и опять попытался бы захватить Галлию. Его надо было схватить теперь, во время бегства. Верцингеторикс, несмотря на все свои большие дарования, был истинным галлом, а то, что он отбросил нас от Герговии, сделало его слишком самоуверенным. Арверны выставили напоказ меч, который, по их словам, принадлежал самому Цезарю. Верцингеторикс считал, что наша армия теперь пребывает в отчаянии.