Валентин Рыбин - Закаспий; Каспий; Ашхабад; Фунтиков; Красноводск; 26 бакинских комиссаров

- Хорошо, - согласился Полторацкий.

Медленной живой рекой текли по улицам старого Ташкента вооруженные чем придется толпы мусульман. Сотни проповедников ислама, славя величие новоисламской партии «Шураи-ислам», призывали спровоцированных дехкан смести с лица земли неверных русских большевиков, отделиться от России и создать свое, Кокандское государство. Гром барабанов и рев карнаев придавали этой многотысячной процессии зловещую таинственность и порождали веру у дехкан в несокрушимость «правого дела».

Впереди процессии, оторвавшись от первых ее рядов, ехали в открытом автомобиле недавно изгнанные из «Белого дома» правители мусульманского комитета - знатные баи, сам глава Шайхантаура и с ними - недавний помощник Генерального комиссара Туркестанского края граф Доррер. Перед рассветом контрреволюционно настроенные мусульманские фанатики, бывшие офицеры и юнкера разгромленного ташкентского кадетского корпуса, ворвались в городскую тюрьму, перебили стражу, освободили арестованных, и в первую очередь графа Доррера. За две недели одиночного заключения его сиятельство оброс щетиной и изрядно помялся, истомился тяжкими думами о своей незавидной участи, и вот - долгожданная свобода! Грязного и взлохмаченного, его доставили в Шайхантаур, отмыли в бане, выбрили, надушили, одели и посадили в роскошный «Руссо-Балт», точно такой же, в каком он ездил по Асхабаду в свою бытность председателем Временного исполкома, а затем в должности областного комиссара. Пока ошеломленного графа готовили к новому перевороту, вокруг него увивались его недавние подчиненные, сотрудники Временного исполкома Туркестана, посвящая в суть происходящих событий. Пусть граф не опасается за свою Дальнейшую судьбу и участь - впереди у него только победы и доблестная слава. Большевикам удалось захватить власть во всей России и Туркестане, но это не надолго. На стороне русской буржуазии весь цивилизованный мир. Что касается непосредственно Туркестана, то уже готовится и вот-вот начнет свою работу 4-й Чрезвычайный краевой мусульманский съезд. Власть Советов в крае будет ликвидирована и передана Кокандскому ханству. Туркестан отойдет от Советской России. Графу Дорреру приготовлено достойное место в новом кокандском правительстве... Граф рассеянно слушал, но думал вовсе не о власти. О ней он подумает потом - сначала надо как-то узнать, жива ли ее сиятельство графиня, жив ли брат Алексей? Каково правительство в Закаспии? Если и там свергнуто Временное правительство, то не пришлось бы семейству Доррера расплачиваться перед большевиками за его сегодняшние действия. Колесов успеет сообщить в Асхабад о том, что граф Доррер возглавил новый мятеж, и тогда участь их будет решена. «О, если бы была возможность переговорить с большевиком Колесовым, сказать ему: «Я тебе дарую жизнь, но оставь в покое мою жену и моего родного брата!»

Доррер сидел в автомобиле рядом с имамом. Тот в сильном волнении покряхтывал и перебирал четки, делая вид, что он совершенно спокоен. Два бывших представителя временного мусульманского комитета, сидевшие сзади, беспрерывно вздыхали и произносили «Аллах милостивый, всевышний...» Доррер, переносясь мыслями в Асхабад и вновь возвращаясь к реальности, тоже заметно трусил. Он знал эту старую улицу, идущую через Ангренский канал, из старого города к «Белому дому». Он не раз ездил по ней, навещая крупных феодалов и духовенство. О, как лихо проносился по этой улице его автомобиль, и как опасливо крадется он к правительственному дому теперь. Вот уже позади остался канал, с пенящейся под мостом горной водой Ангрена. «Руссо-Балт», мягко шурша шинами, покатился по широкой улице, обрамленной с обеих сторон высокими пирамидальными тополями, оторвавшись метров на сто от идущей следом процессии, и вдруг из-за тополей выскочили три всадника, направив коней к автомобилю, один из них скомандовал:

- Гоните к Совнаркому!

- Полный ход - к Совнаркому! - направив дуло револьвера на шофера, приказал Русанов.

- Сидеть, не шевелиться, контра! - пригрозил с седла Эберг.

Перепуганный шофер дал газ - автомобиль прибавил скорость, и оба всадника, пришпорив коней, помчались следом.

Ни Доррер, ни баи с имамом не успели даже сообразить, что произошло, как оказались на Константиновской площади в окружении солдат и рабочих.

- Вытаскивай, братва, их из колымаги, тащите к Колесову! - распорядился Русанов.

Колесов и другие комиссары, находившиеся на площади, сами поспешили к машине. Русанов, соскочив с коня, азартно сверкая глазами, доложил об успешно проведенной операции.

- А Полторацкий?! - Сухощавое лицо Колесова напряглось. - Где комиссар Полторацкий?

- Там остался, - растерянно, лишь сейчас осознав, что комиссар Полторацкий Не вернулся, проговорил Русанов и ловко вскочил в седло. - Айда, мадьяр, комиссара выручать! - крикнул он Эбергу, и оба поскакали к ангренскому мосту.

Не ожидая команды Колесова, следом за Русановым и Эбергом бросился кавалерийский взвод.

Ни Русанов со своим другом, ни подоспевшие к месту события кушкинские кавалеристы сразу и не поняли, что здесь происходит. Вся проезжая часть улицы и тротуары были запружены толпами дехкан, а перед ними, на коне, размахивая рукой, говорил по-узбекски Полторацкий. Все, словно завороженные, чутко реагировали на каждую его фразу, но понять, о чем он говорит, никто из подоспевших кушкинцев не мог.

Говорил он долго, и Русанову стало казаться, что Павел Герасимович никак не может столковаться с ташкентцами, но вот к Полторацкому подошел молодой узбек в тюбетейке, бросил к ногам кирку, с которой шел крушить Совнарком, и заговорил с народом, называя какие-то имена. Тут же из толпы один за другим вышли еще несколько человек. Дехкане все сразу оживленно заговорили, появились на их лицах улыбки. Из средних рядов понеслись злобные выкрики.

- Долой комиссаров! Смерть большевикам!

- Ну-ка, вы, волчье отродье, выйдите сюда и скажите это всем! - прокричал в ответ Полторацкий. - Вы, как черные гады, боящиеся яркого света свободы, прячетесь за спинами простых людей и толкаете их в пропасть! Выйдите и покажите народу свое сытое буржуйское мурло!

Выкрики из толпы сразу смолкли.

Спустя полчаса Полторацкий, ведя коня на поводу, вернулся на Константиновскую площадь с делегацией дехкан.

- Павел, ты молодец! - Колесов пожал ему руку.

- Я, признаться, на этот раз перетрусил. А ты, оказывается, хорошо знаешь узбекский... И не только язык, но и душу простых людей. О чем же ты с ними говорил? Как тебе удалось разъяснить самую суть?

- Как, как, - недовольно отозвался Полторацкий.

- Ты, наверное, думаешь, суть в громкой красивой фразе? Если так, то ошибаешься. Суть, Федор Иваныч, в том, что, работая в Кагане вместе с Ходжаевым, я помогал ему создавать мусульманскую партию джадидов. Я и рассказал народу об этом. А Ходжаева тут многие знают, да и джадидов в толпе оказалось немало. Когда нашли общий язык, тогда я им разъяснил, какую жизнь мы будем строить, и о Ленине рассказал. Ну и извинился, естественно, предложил исправить ошибку, допущенную нами. Прямо там дехкане выбрали своих представителей в Совнарком. И, как видишь, представители эти - не байской верхушки и духовенства, а от простого народа.